Папирус любви (СИ) - Красников Андрей Андреевич - Страница 29

“Да она же сейчас кончит... сволочь...”

– Опарыши! Гниющие трупы! Либерализм!

Рыжая насильница широко открыла глаза, сбилась с ритма, а потом и вовсе остановилась, таращась на жертву непонимающим взглядом.

– Что такое... ах ты, гнусная маленькая дрянь!

Маг с усмешкой покачал головой. Его напарница, осознав коварный замысел студентки, мстительно дернулась вперед, но Катя все равно ощутила восхитительный вкус победы. Обломать чертову лесбиянку – что могло быть прекраснее в настолько безнадежной ситуации?

– Хрен тебе, а не удовольствие, сучка. Обойдешься!

– В следующий раз ты просто получишь кляп, – мрачно сообщила рыжая, отстраняясь от жертвы. – И никакие опарыши тебе не помогут. Рондо, помоги мне ее отвязать.

Тихо посмеивающийся волшебник встал с кресла и направился к столу, а Катя, осознав всю скоротечность своего триумфа, снова напряглась. Рушить кайф жестокой госпоже... стоило ли оно того?

– На сегодня хватит с нее тренировок, – сообщила Джина, отвязывая страпон. – Засунь ее в камеру, а потом иди ко мне. Я буду ждать.

– Хорошо. В какую именно камеру?

– Во вторую, – зловеще оскалилась хозяйка замка. – Пусть уяснит, что ее ждет за непослушание.

Когда садистка вышла из зала, Рондо помог девушке встать на ноги и довел ее до уже знакомой спальни. Но не пустил внутрь, а потащил к соседней двери.

– Но...

– Леди Птичка, вы очень плохо себя вели, – вздохнул парень, доставая из кармана мантии большой черный ключ. – Отказывались есть, ругались, сопротивлялись, расстроили мою подругу. Теперь вам придется как следует подумать о своем поведении.

– Я все сделала правильно, – упрямо произнесла Катя, заглядывая в темное помещение. – И вы это знаете.

– Это ваш выбор, – благожелательно кивнул маг, подталкивая ее в спину. – Просто запомните, что вы можете спать на мягкой перине и есть то, что хочется. Мы подождем.

Замок щелкнул. Наступила тишина.

Студентка переступила босыми ногами, поежилась от ставшего неожиданно холодным воздуха, а затем тоскливо оглянулась, рассматривая убранство своего нового жилища.

Голые стены. Грубая деревянная лавка. Небрежно брошенное на нее маленькое шерстяное одеяло.

– Сволочи...

Она дошла до лавки, опустилась на холодное дерево и скривилась от неприятных ощущений. Затем подтянула к себе одеяло и закуталась в него, желая сохранить быстро утекающее в пространство тепло.

– Блин...

Проклятая тряпка оказалась колючей, чересчур короткой и, что поразило девушку больше всего, треугольной. Укрыться ей целиком не представлялось возможным, использовать в качестве одежды – тоже. Единственное, что смогла сделать безбожно шмыгающая носом студентка – это свернуться калачиком и попытаться растянуть гнусное одеяло на всю поверхность своего тела.

“И сколько мне так лежать? До утра?”

Изнуренные мышцы намекнули о необходимости как следует вытянуть ноги и расслабиться, но оказавшаяся на холоде ступня тут же замерзла. Желудок протяжно заурчал, тоскуя по каше. В ребра впился выступающий из дерева сучок.

Катя неловко шевельнулась и вздрогнула от прострелившей попу боли.

– Да чтоб тебя...

Ей вспомнился теплый шатер с услужливой дуэньей. Восхитительные блюда, корзины с фруктами, взятые у мага книжки... да, за все это великолепие ей пришлось заплатить целостностью своего мягкого места, но была ли эта плата чересчур высокой? Особенно, если учесть творящееся с ней прямо сейчас?

– Хочу обратно, – едва слышно прошептала рабыня, передвигая одеяло на замерзшую сторону тела. – Даже к герцогу, чтоб ему трижды сдохнуть...

К сожалению, аристократы не спешили становиться в очередь для спасения нагрянувшей из другого мира гостьи. Более того – и принц, и герцог, и даже Рамон могли давным-давно позабыть о ее существовании, занимаясь своими глупыми разборками с мятежным Жруцием.

Эта мысль показалась девушке настолько ужасной, что она еще раз хлюпнула носом, пытаясь сдержать наворачивающиеся на глаза слезы.

“Бежать... бежать от этих уродов...”

Следующий час оказался наполнен попытками сореться, воспоминаниями о прошлой жизни, а также искренней жалостью по отношению к себе любимой. Затем утомившаяся пленница все-таки погрузилась в сон... и буквально сразу же оказалась вырвана из него безжалостным холодом.

– Козлы, – с отчаянием в голосе выругалась Катя, вспоминая минувшую ночь и предоставленную ей роскошную постель. – Гады...

После третьего пробуждения студентке в голову пришла новая мысль, тут же эволюционировавшая в четкий и осознанный план.

Чтобы сбежать от рабовладельцев, ей нужно было оставаться собранной, полной сил и готовой к решительным действиям. Но для этого требовалось нормально спать и нормально есть. Значит, выбранную линию поведения однозначно следовало изменить.

Что, если она аккуратно подстроится под внешние обстоятельства, адаптируется, а затем использует силу врага против его самого?

“Ничего страшного, потерплю чуть-чуть. Подумаешь, шпагат. Да и гулять я люблю. Вдобавок, каша не так уж плоха...”

Мысль о еде заставила желудок печально содрогнуться. Зато воспоминания о домогательствах рыжей извращенки быстро наполнили душу щемящей тоской.

“Кувыркается, небось, со своим Рондо, сволочь. И как после этого его в постель затащить?”

Проблемы множились. Выглядывающие из-под одеяла ягодицы мерзли. Но дорога к спасению все же проступала сквозь туман зловещей неопределенности, а обросший новыми деталями план по-прежнему казался выполнимым.

Оставалось лишь дождаться нового дня и начать воплощать задуманное в жизнь.

Глава 11

На этот раз Кате удалось без особых проблем выдержать первую часть тренировки. То ли сказался опыт, то ли на самочувствие девушки повлияло принятое накануне решение, но теперь занимавшийся ее растяжкой маг воспринимался чуть ли не как добрый тренер, готовящий спортсменку к чемпионату мира по гимнастике.

— Хорошая девочка, – улыбнулась тихо постанывающей невольнице хозяйка замка, снимая крепежные ремни. – Видишь, ничего страшного.

– Да, госпожа Джина.

— Есть хочешь?

— Да, госпожа Джина...

Зеленый пенис также растерял большую часть своего отвратительного образа, став тем, чем он по сути своей и являлся — обычной соской. После нескольких откровенно неудачных попыток студентка кое-как запихала длинный горький цилиндр себе в рот, а еще через пару секунд в изможденный организм наконец-то начала поступать еда.

– Смотри, какая она сегодня умничка, — восхищенно заметила рыжая, счастливыми глазами наблюдая за присосавшейся к кормушке девушкой. — Просто молодец.

— Притворяется, наверное, — с сомнением хмыкнул чересчур проницательный для своих лет маг. — Что-то недоброе замышляет.

Испугавшись разоблачения, Катя сделала неосторожное движение, чуть не захлебнулась от хлынувшей в горло жидкости, но мужественно сдержала кашель и продолжила свое занятие.

– Не переживай так сильно, девочка, – погладила ее по голове Джина. – Ты думаешь, мы ничего не понимаем? Ты ошибаешься. Но здесь все очень просто. Если рабыня ведет себя хорошо, то живет в тепле, уюте и сытости. Если рабыня ведет себя плохо, то ее секут ремнем, кормят помоями и укладывают спать в хлеве. А думать про хозяев всякие нехорошие мысли рабыням никто не запрещает. Понятно?

Студентка осторожно кивнула, шмыгнула носом и втянула в себя новую порцию каши. Затем еще раз, еще...

— Ну вот, – удовлетворенно кивнула воспитательница, когда трапеза закончилась. — Теперь пойдем на барабан. Нужно же как-то снабжать водой всю эту громадину.

Догадавшись, что ее используют в качестве движущей силы для обычного водяного насоса, Катя жалобно шмыгнула носом, но оказать сопротивление так и не решилась.

Внизу снова появилось медленно уходящее из-под ног дерево.

-- Мы вернемся через два часа, – сообщил Рондо, выходя за дверь. – Ведите себя хорошо, леди Птичка.