Найденыш (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 48

Так вот, Петр Яковлев и стоял в первых рядах волхвов, отбивая атаки ошалевших япошек, методично сжигая противника самолично скастованными заклятиями, и никто потом ему даже не предъявил претензий за использование оных без высочайшего разрешения Коллегии иерархов. Даже медаль повесили на грудь, статью написали. Но после этого тихо и ненавязчиво сослали в Албазин преподавать в гимназии Борисова. Такого пренебрежения к себе шаман не ожидал, и первое время бомбардировал различные инстанции своими прошениями, но быстро понял, что его просто игнорируют. Во время войны он был героем, а когда пришла мирная жизнь, постарались упечь подальше, дабы своенравием своим не наломал дров. Изобретатель-волхв с военным опытом для иерархов был хуже золотой молодежи из аристо. Те хотя

Страница 3

бы не ведали своим скудным умишком, чего творят.

Яковлев остался в Албазине и затих. Женился на скромной девице из мелкого дворянского рода, так как сам имел его в виде заслуженной награды. Но весь свой опыт постарался передать смышленым кадетам, для которых боевые кастования не были каким-то баловством или ненужным времяпровождением. Среди таковых оказался и Гришка.

— И еще раз обращаю внимание на некоторые особенности боевых заклятий, — Яковлев подошел к окну, заложил руки за спину и стал с увлечением что-то рассматривать в саду. — Не старайтесь следовать формулам, одобренным Коллегией. Точнее, вы должны придерживаться этих правил, но всегда имейте запасной вариант, который может спасти вам жизнь. Кстати, кто может повторить мне, какие виды кастований применяются в боевой магии? Скобеев Илья, ты, наверное, не выспался? Чем занимался всю ночь? Компьютер насиловал?

Класс засмеялся, а Илья, вскинув всклокоченную голову, ошалело посмотрел по сторонам. Гришка, сидящий с ним за одной партой, уже не один раз пихал его локтем в бок, чтобы товарищ перестал клевать носом и слушал урок. Волхв-преподаватель не любил, когда его занятия игнорировались подобным образом, и наказывал оригинально. Заставлял кастовать заклинание, которого не было в реестре разрешенных магических проявлений. Проще говоря: придумай что-то необычное, преврати стрекозу в слона, например. Вариантов множество.

— Я… это, — вскочил Илья, покраснев от осознания того факта, что его поймали с поличным. — Господин учитель, я не спал!

— Вижу по твоей мятой физиономии, как ты не спал! — Яковлев резко обернулся и со своим азиатским прищуром поглядел на понурившегося ученика. — Надеюсь, ответить-то сможешь?

— Ну…, - замялся Илья, — это.… А какой вопрос был?

Класс злорадно захихикал.

— Виды кастований в боевой магии, — терпеливо повторил преподаватель. — Я, конечно, понимаю, что тебе это не понадобится. Ты же специализируешься по другой тематике?

— Виды кастований, — заторопился Илья, — они бывают разные, но чаще всего используют руническую магию и магию стихий, как наиболее устойчивые в своем проявлении….

— Это хорошо, что ты знаешь наиболее употребляемые виды, — перебил его Яковлев. — Но, кроме них, есть и другие. Их ты тоже знать должен, хотя бы для общего развития.

Илья заметно впал в ступор. Он лихорадочно вспоминал, какие еще способы применяют волхвы, но прежде чем ответить, спросил осторожно:

— Называть все виды, которые используют в мире, или только на территории России?

— Скобеев, не строй из себя дурачка, — поморщился Яковлев. — Если я спросил о других видах, то это и значит, что надо вспомнить как можно больше. Я жду….

— Энергетический, — осторожно ответил Илья, глядя на преподавателя, ожидая от того поощрительного взгляда. Но Яковлев не мигая, смотрел куда-то поверх его головы. — Магия вуду еще, черная то есть…. Белая. Некромантика.

— Ладно, вижу, что знаешь, только почему-то неуверенно отвечаешь, — усмехнулся Яковлев. — Смелее надо быть. А еще можешь вспомнить?

— Астральная, — прошептал Гришка.

— Старицкий, ты настолько уверен в своих силах, что позволяешь подсказки? А сам-то что можешь сказать?

Гришка понял намек и со вздохом встал. Он без труда мог скастовать множество замечательных штучек, используемых в бою, но теоретическую часть терпеть не мог. Читая в специализированной литературе методику построений заклинаний, он натуральным образом засыпал. Ведь каждый этап расписывался настолько подробно, даже со схемами, и это-то вводило в лютую тоску подростка, привыкшего по наитию создавать заклинания или магические формы любого назначения. Порой ему становилось страшно от своего могущества. Даровитые ребята десятилетиями шли к своему совершенству, а Гришке досталось невероятное наследство, по прихоти генов и крови, воплотившееся именно в его ипостаси. Хотелось ли ему отказаться от Силы? Пожалуй, по некоторому размышлению, ответил бы подросток — нет. Сохраненное и дарованное предками наследие даже круглый дурак не отдаст ни за какие коврижки. А ему, если верить словам Олега, предстояло вступить в борьбу за сохранение клана и его богатств. Мысль о принадлежности к клану Назаровых приятно грела душу Григория.

Не выдержав взгляда настырного шамана, Гришка оторвал зад от стула и сказал:

— Мы знаем, что в боевой магии могут применяться примитивные техники вроде энергетической накачки, использования амулетов, вхождение в транс. Берсерк, к примеру, действует так.

Яковлев молчал, но в его прищуренных глазах уже мелькали искорки заинтересованности.

— Можно использовать комплексные или модульные системы, вроде призыва стихий, и они относятся к сложным системам волхвования, — Гришка перевел дух. — Но, в первую очередь, волхв должен быть бойцом, а уже потом — магом.

Именно так говорил Тагир, когда гонял друзей по сопкам и лесам, чтобы прекратить нытье вконец обессилевших ребят. Такой аргумент всегда действовал отрезвляюще и ободрял до мозга костей. Гришка не стал говорить всю фразу, но запомнил ее на всю жизнь. «Порой автоматная очередь или удар ножа оказывается быстрее самого изощренного боевого заклятия. Отказываясь от возможности овладеть искусством защиты и нападения без магии, ты обесцениваешь свою жизнь до уровня примитивного насекомого. В первую очередь волхв должен быть бойцом, а уже потом — волхвом».

— И что подразумевают твои слова? — преподаватель оживился. — Навыки профессионального убийцы превалируют над Силой, данной тебе по праву крови?

— Они гармонизируют друг с другом, — нахмурился Гришка.

— Ну, что-то дельное в твоих словах есть, Старицкий, — кивнул Петр Николаевич. — Может, проверим на деле? Как ты смотришь, если после занятий мы встретимся на полигоне и поговорим на эту тему? Кто сильнее окажется: волхв или боец?

— У нас разные весовые категории, — вежливо заметил Гришка, — боюсь, вы победите.

— Да ну? — развеселился Яковлев, чем вызвал оживленное шушуканье в классе. — Тихо сидим! Так что скажешь, Старицкий?

— А как на это посмотрит Павел Ефимович?

— Я напишу рапорт на его имя, пока вы будете на занятиях. Все меры безопасности будут соблюдены.

— А нам можно будет посмотреть? — вскинулся Сережка. — Пожалуйста, Петр Николаевич!

Ученики загудели, выражая свое желание присутствовать при небывалом споре между преподавателем и их однокашником. Видано ли, чтобы учитель бросал вызов подростку! Казалось бы, что за странная прихоть взрослого человека? Ясно же, что слон раздавит муравья, не заметив того под своими ногами. Но в том и дело, что Гришкины способности хорошо были известны в гимназии после незабываемой «прописки», да и благоволение самого Старика к новичку явно бросалось в глаза. Так что любые ситуации, в которые попадал Гришка, приводили к повышенному интересу. Теперь любой кадет, который обучался на боевого волхва, пытался выпытать плетение, разрушающее «адскую корону». На будущее, когда старшим вздумается еще раз отработать свои навыки на младших.

«Полигоном» в гимназии называли летний манеж с легкой крышей и мощными поглотителями магической энергии, расставленными по всему периметру учебного парка. Этот манеж можно было принять за арену для выездки лошадей, но опытный обыватель прекрасно знал о его прямом назначении. Если за причудами кадетов, шаливших на пустыре, можно было наблюдать с крыш домов, то «полигон» гасил любые артефакты, остающиеся от волшбы молодежи. Вот сюда Яковлев и пригласил своего младшего ученика.