Найдёныш. Книга 2 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 102

Она подняла руки и потрясла ими, демонстрируя тускло блеснувшие на утреннем солнце браслеты.

— Не кричите так, Тамара Константиновна! Давайте, не будем устраивать истерику на весь лес! Здесь такое эхо! За десять километров слышно. Поговорим спокойно.

— Что вам от меня надо?

— От вас — ничего. Просто благоразумно дождитесь момента, когда вас отвезут обратно в Албазин. И все. Решение будут принимать ваш венценосный дядя и отец.

— Что?

— Как только мы дождемся положительного ответа от императора, вас сразу же освободят. А до тех пор, увы — придется быть заложницей, — американец театрально развел руки в сторону.

— И браслеты с меня не снимите?

— Нет-нет, ни в коем случае.

Со стороны избушки раздался грохот падающего тела, покатилось пустое ведро с жалобным звоном, и на улицу вылетел Ленька. Махая руками, как ветряная мельница, незадачливый охранник с трудом сдерживая равновесие, пролетел вперед несколько метров, и все-таки упал, зарывшись носом в кучу прошлогодних перепрелых обшелушенных шишек.

— Ах, ты, гнида! — мужик с пузом вышел следом и тяжело затопал за ползущим на карачках Ленькой. — Жрешь в три горла, бусаешь[5] в одиночку, за девкой не смотришь. Я сейчас твою тупую башку в пасть этому волкодаву засуну!

— Да хорош бодаться, Якут! — взвыл Ленька, понимая, что бежать некуда. — Ну, дерябнул малость! Третьи сутки здесь с этим чурбаном живу, одичал с тоски! А вы еще девку приконопатили ко мне! Я же не железный! Вот и бухнул, чтобы мысли хреновые в голову не лезли!

Якут метко залепил ногой в задницу Леньки, и тот снова кувыркнулся вперед.

— Собирайся, в город поедешь. Смену привез, — Якут не кричал, не бушевал, не брызгал от гнева слюнями, и говорил спокойно. — Живо шмотки хватай, и в машину. Колченогий за тебя на вахте встанет.

Тамара с Джеком рассеяно смотрели на представление, устроенное Якутом, и чтобы не потерять нить своих расспросов, которые девушка хотела обрушить на непонятного американца, она спросила:

— Это вы меня по голове ударили?

— Я не бил вас, княжна, — слегка склонил голову Бэккет. — Всего лишь неопасное плетение «крыло бабочки».

— Звучит поэтично, но по исполнению — мерзко, — выпалила Тамара. — Как вообще можно бить женщин, даже таким способом! И еще эту дрянь в меня вкололи!

— Таково решение людей, стоящих выше меня, — без всякого сожаления в голосе ответил американец. — Пейте то, что вам дает абориген. Завтра все решится, я надеюсь. И вы вернетесь домой здоровой и невредимой. Просто не пытайтесь убежать или позвать на помощь. Кругом тайга.

Бэккет встал, показывая окончание разговора, и коротко свистнул. Якут отвесил Леньки оплеуху, поторапливая того к машине. Вся троица неспешно двинулась прочь, а вместо одного незадачливого охранника появился другой.

Колченогий, как обозвал его Якут, по мнению Тамары, оказался человеком намного неприятнее, чем Ленька. Сурового вида сорокалетний мужик с наколками на пальцах, запястьях и на плечах (на нем кроме камуфляжных штанов, заправленных в высокие ботинки и открытой темно-зеленой майки ничего не было. Талию перепоясывал широкий ремень с кобурой) по-хозяйски прошелся по становищу, заглянул в сараюшку, оценивающе посмотрел на избу, и только потом присел возле костра на корточках. Усмехнулся, глядя прямо в глаза Тамаре, отчего она не выдержала волчьего напряжения и бесконечного оценивающего блеска зрачков, и отвернулась. Судорожно схватила кружку, висящую перевернутой на одном из колышков тагана, и зачерпнула уже остывающий чай. Стала глотать жуткой горечи напиток, не чувствуя его вкуса.

— Расслабься, дочка, — с изумлением услышала она голос Колченогого. — Если не будешь делать глупости — я тебе дам столько воли, сколько сможешь унести.

— Какой воли? — поперхнулась Тамара.

— По лесу гулять, цветочки собирать, ягоды. Здесь неподалеку на сопках земляника вкусная. Правда, уже оплывает, сроки вышли. Если поторопиться — можно что-то набрать.

Образ бандита с наколками так не шел к его спокойному и рассудительному голосу, что княжна ошеломленно переваривала ситуацию. Вот теперь точно не убежишь. Звериным чутьем она понимала: участливость в голосе может запросто компенсироваться жестокой расправой, если ее поймают на побеге. Такой человек без малейших колебаний устроит кровопускание. Проклятье! Ну почему нельзя воспользоваться Силой, спящей глубоко внутри? Тамара похожа на паровой котел, который бурлит от избытка пара, не находящего выход. Клапан закрыт — и как стравить излишки энергии, не представляется возможным. Даже проверить, имеет ли Колченогий Дар, не получается.

— Спасибо, что-то не хочется, — недоверчиво ответила она.

— Как хочешь, — мужчина подхватил котелок с чаем и пошел в дом. Следом за ним метнулась лохматое чудовище. Оська, судя по его поведению, уже давно со всеми перезнакомился, а такое поведение говорило о заранее подготовленном месте, и люди с уголовным прошлым устроили себе в этом месте схрон. Запугали Петьку, заставили его обеспечивать бандитов мясом, присматривать за хозяйством, принимать заложников или беглых.

Петька, не заходя в дом, повесил карабин на столб, а сам присел на ошкуренное бревно, приготовленное для каких-то хозяйственных нужд, и закурил. Тамара глубоко втянула в себя терпкий запах тайги, нагретой солнцем, и несущей в себе густые оттенки хвои, сочащейся в жарких лучах янтарных капель смолы, легкого флера лесных цветов и прели. Как же все прекрасно, если бы не дурацкое положение, в которое она попала! Что же сейчас делает отец? Какие требования выдвинули бандиты? Нет, уголовники здесь вообще не при чем. Вероятно, руку приложили американцы, и их требования будут политическими. Вот же влипла! Из-за нее сейчас идет торг! Дядя Саша, зная его характер, папеньку на молекулы разберет! Бежать! Надо бежать как можно быстрее, выбив козырь из рук американцев! Бэккет говорил, что все решится завтра. Значит, условия выдвинуты такие, что времени для раздумья у императора и его отца совершенно не остается. Ее ищут, в этом Тамара не сомневалась, но обнаружить не смогут из-за полной блокады ее энергетических потоков. Девушка не знала, существуют ли методики, позволяющие отыскать человека с блокированной аурой. Надежда оставалась на незаурядные и еще недооцененные возможности Гриши Старицкого. Страх заполз в ее сердце. А если он не захочет искать, махнет рукой, предоставит всю тяжесть поисков вести полицейским? Они-то что смогут сделать? Княжна замотала головой, не веря в свои же мысли. Оставалось уповать на счастливое разрешение вопроса. Но если до вечера ничего не произойдет — ночью надо бежать. Плевать на опасности и жуть ночной тайги. Подальше отсюда, добраться до первого крупного поселения и оповестить власти.

Григорий

— Давай, заедем в эту деревеньку, — предложил Тагир Лиходею, сидящему за рулем. — Здесь живет один старичок-лесовичок, всю тайгу исходил на сотни километров вокруг.

— И пожрать не помешает, — добавил Арсений, развалившись на заднем сиденье, чуть ли ни вжав Гришку в дверцу. — Целый день колесим по глухомани, а толку — ноль.

— Ну, почему же «ноль»? — усмехнулся Лиходей, выворачивая руль, чтобы не влететь колесом «Вихря» в очередную колдобину, вырытую то ли свиньями, то ли телегами, то ли мотоциклами.

— Теперь мы точно знаем, что на южной оконечности искать не стоит. Нет там никого. Одни егеря и казаки шарахаются по лесу. Зачистка со стороны границы идет такая, что шум по всей тайге идет. Хорошо, что успели за кольцо облавы заскочить. Иначе бы не проехали.

— Езжай, стратег, — Тагир усмехнулся и с любопытством стал рассматривать проплывающие мимо рубленые из кругляка дома, мощные двухметровые заборы, выкрашенные, преимущественно, в темно-коричневый цвет, лежащих на бревнах мохнатых волкодавов, пасущихся прямо на обочинах коз. — Сразу до конца деревни, а там остановишься.