Найдёныш. Книга 2 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 94

— Приказано? — растерянно спросила Тамара. — Кем приказано?

— Хозяевами, — загадочно подмигнул уголовный тип и невпопад добавил. — А меня Ленькой кличут.

— Мне безразлично, как вас зовут, — холодно ответила княжна, — и пить эту траву не буду.

— Надо пить, обязательно надо! — абориген зачерпнул эмалированной кружкой варево из котелка и перелил в другую такую же, потом протянул девушке. — Пей, однако!

— Не буду пить! — заартачилась Тамара. — Что за гадость в меня вкололи?

— Какой-то замедлитель… как его… метаболизма, — сумничал Ленька. — Пока ты спала, делали уколы. Три раза тебя ширнули. Сказали, это блокирует твои восстановительные процессы в организме. И браслеты напялили, чтобы, значит, ты не могла тут все разнести своей магией.

— Вот суки! — не выдержала Тамара, а Ленька жизнерадостно заржал, не ожидая от красивой холеной аристократки такого пассажа. — А зачем трава?

— Я же говорил, что для промывки кишков, — усмехнулся Ленька. — Пей, легче станет. Иначе отрава по печени и почкам ударит, а откачивать тебя здесь некому. Ласты склеишь разом. Приняв из рук аборигена нагревшуюся от варева кружку, Тамара сморщилась и сделала глоток. Пить было совсем не противно, просто еще горячий напиток обжигал язык.

— Сразу пей, не давай остыть, — предупредил тот, нависая над пациенткой.

Теперь пошло легче. Варево отдавало легким привкусом мяты, смородины, еще каких-трав и горечью, вязавшей язык. Стоически преодолев рвотные позывы, девушка осушила кружку и отдала ее аборигену.

— Как вас зовут? — спросила она, не поворачиваясь к Леньке.

— Петька, — безразлично ответил мужчина, подкидывая в костер мелко нарубленные чурбачки.

— Петр, значит. Понятно.

— Нет, — замотал головой абориген. — Петька я. Петькой зови.

— Да его так назвали, вот он и говорит, что Петька — правильно, а Петр — совсем другое имя, — опять заржал Ленька. — Хотя врет, наверное. Дурочку валяет.

— Как мне увидеть ваших хозяев? — Тамара вдруг почувствовала, как дико проголодалась. Действие неведомых и опасных препаратов, наверное, стало заканчиваться, вот и захотелось есть.

— Завтра приедет. Все вопросы к нему, — Ленька достал из потрепанных ножен широкий клинок и понтовито закрутил им в руке. Хотел произвести впечатление на барышню, а, может, и запугать, чтобы вела себя тихо, как мышка. А то действие препаратов закончилось, сразу глазки разгорелись, мордашка надменной стала.

Петька тем временем успел сходить в дом и вернулся с большим котелком, в котором плавал приличный кусок мяса. Сняв с рогулек закопченную палку, продел в нее ручку котелка и повесил над костром.

— Сварится — кушать будем, — пояснил он, как будто никто не понял, для чего все эти манипуляции.

Тамара сглотнула комок горечи, оставшейся после напитка, и осторожно прощупала свои энергетические точки. Она знала их расположение, но в том и дело, что чакры «молчали», упорно не отзываясь на сигналы. Мощная блокировка не давала возможности проанализировать состояние организма. Но не все было так плохо. Тошнота прошла или затаилась, ожидая момента, когда можно будет накинуться на свою жертву. Плевать на нее. Так есть хочется, что уже живот сводит.

Интересно, кем является Петька? Интересный типаж, мало похожий на представителя коренных северных народов. Скорее всего, он из удэге или из даур. Живет себе в лесной глуши, прячется от цивилизации, и ничего его не тревожит. Но как же угораздило Петьку спеться с уголовниками? А то, что бандиты причастны к ее похищению, Тамара не сомневалась. Недаром же за ней с Гришей некоторое время топтуны ходили, вот и выследили. Тогда получается, что семейство Краусе причастно ко всему этому безобразию? Думать сейчас о людях, так подставивших ее, не хотелось. Потом, ночью, когда голова будет свободна. Бежать смысла нет. Собака, хоть и показала свой добродушный нрав, непонятно как себя поведет. Ленька вооружен. Помимо ножа у него еще и кобура с выглядывающей из нее рукояткой пистолета. У Петьки есть карабин. Висит на ошкуренном столбе неподалеку от дома. Там же и импровизированный умывальник из большой пятилитровой пластиковой бутылки. Странно, почему оружие далеко от себя оставил. Ага, наивная. Там же лохматый крокодил бдит. Попробуй, подберись к хозяйской вещи.

— Петька, а ты кто по национальности? — не выдержав, спросила Тамара.

— Элькан бэйэнин, — странно ответил абориген и бесстрастно взглянул на девушку. Дальше наступила тишина.

— Это кто? — удивилась княжна. Не помнила она что-то таких народностей в Приамурье.

— Петька — негидалец, — оскалился Ленька, блестя фиксой. — Что-то общее с тунгусами и маньчжурами. Мало их осталось, вот и разбрелись по глуши, чтобы совсем не извели.

— Да кто же их изводит? — удивилась девушка. — Все малочисленные народы освобождены от налогообложения, им еще и приплачивают. Сама знаю. Есть указ императора на этот счет.

— Плохие людишки шастают туда-сюда, — вдруг ответил Петька, решив присоединиться к разговору. — Золото ищут, зверя мелкого бьют. И нас бьют, если не показываем, где они водятся.

— Но это же преступление! — воскликнула Тамара и осеклась. Кто она такая, чтобы сейчас поднимать бурю в стакане? Здесь изначально люди живут по другим законам, отличным от западной и центральной России. До сих пор главным аргументом является наличие оружия. Вооружен — значит, за тобой право и сила. Можно навести порядок железной рукой, но, когда власть уйдет, на пустошь придут такие мрази, что прошлые страхи покажутся мелкими неприятностями. Так было, и так будет всегда, пока над головами этих людей шумят вековые сосны, кедры и лиственницы.

Горел костер в сгущающейся темноте; изредка стреляли раскаленные угли из пламени, отлетая далеко в сторону. Петька аккуратно подбирал их голыми пальцами и кидал обратно. Тамаре казалось, что ночь как-то быстро подобралась к загадочному становищу и стала обступать со всех сторон, сжимая живое пространство до маленького освещенного пятачка, где сидели люди. Нет, вот и собака подобралась ближе, разлегшись между Петькой и Тамарой. Осмелев, она запустила в его густую шерсть руку и задумчиво перебирала ее между пальцами. Пес лежал смирно, отрешенно глядя на пламя, иногда топорща уши, настраиваясь на загадочные таежные звуки.

— Что за порода, Петька? И как зовут собаку?

— Монгольский волкодав, хотошо, — ответил абориген. — Подарили друзья. Зовут Оськой.

— Оська! — позвала Тамара, и волкодав добродушно посмотрел на нового жильца, после чего зевнул, обнажая мощные клыки. Да уж, от такого не убежишь.

Когда мясо сварилось, Петька шустро повесил котелок поменьше, в котором он варил зелье для девушки. Но сейчас там была чистая вода для чая.

— Жрать пошли, — сказал Ленька, вскакивая с чурбака. — В доме стол есть, не на коленях же рубать.

В дом, так в дом. Тамаре было любопытно, что собой представляет лесная изба. Конечно, она была побольше сараюшки, но не отличалась простором. Сразу у входа слева стоял струганый стол со скамейками, справа — чугунная печь, большая, а рядом кучка аккуратно наколотых чурбаков. Дальше — крепкие полати. Для мужиков в самый раз. Здесь и было все рассчитано на мужскую компанию, приезжающих сюда поохотиться или шишковать. Никаких перегородок, комнатушек. Одно на всех помещение. Уже хорошо, что пол деревянный.

— Спать будешь здесь, — заявил Ленька и нехорошо ухмыльнулся. Он вообще весь вечер не сводил глаз с Тамары, и уже, наверно, раз на двадцать мысленно раздел ее. Похоть читалась в его взгляде, тут самая тупая курица сообразит, что надо держать ухо востро. Но как защититься от придурка? Хотя бы простенький перочинный нож под рукой иметь, — с тоской подумала девушка, присаживаясь за стол.

Петька вошел следом с котелком, из которого до ноздрей долетали умопомрачительные запахи бульона, кореньев и мяса. Вареный шмат упал на разделочную доску. Абориген нарезал крупно хлеб и кивнул Тамаре:

— Кушать будем. Не стесняйся, бери, сколько надо.