Нет орхидей для мисс Блэндиш - Чейз Джеймс Хэдли - Страница 2

Старина Сэм вздохнул, затянул пояс и надвинул засаленную, видавшую виды шляпу на длинный красный нос.

– Что происходит, Бэйли? – скорбно спросил он. – В последнее время у нас совершенно нет денег. Мы же неплохо справлялись, а сейчас… Сказать тебе, что я думаю? Райли слишком много времени проводит в постели со своей бабой и совсем забросил дела.

Бэйли сбавил скорость и повернул к аптеке.

– Помолчи, – сказал он, вылез из машины и отправился в аптеку. Там он закрылся в телефонной будке, набрал номер, и после долгого ожидания Райли взял-таки трубку.

Было слышно, как орет радио и Анна распевает во весь голос. Он начал было рассказывать Райли, что узнал от Хейни, но остановился.

– Ты же ни черта не слышишь, что я говорю, – проорал он. – Выруби там все!

Райли не откликался – то ли жив, то ли нет. Он и правда оставался в постели со своей Анной, и Бэйли удивился, что он вообще ответил на звонок.

– Не вешай трубку, – наконец сказал Райли.

Музыка прекратилась, потом послышались сердитые вопли Анны. Бэйли услышал, как Райли что-то проорал, а потом – звук громкой затрещины. Бэйли помотал головой, шумно дыша через нос. Райли и Анна вечно цапались, в их обществе он натурально сходил с ума.

Райли снова подошел к телефону.

– Слушай, Фрэнки, – взмолился Бэйли, – я жарюсь заживо в этой треклятой аптеке! Послушай уже, а? Это важно.

Райли тоже принялся жаловаться на жару.

– Знаю, знаю, – проворчал Бэйли. – Слушать-то будешь? У нас есть шанс отхватить ожерелье ценой в пятьдесят кусков. Дочка Блэндиша наденет его сегодня вечером и пойдет в «Золотую туфельку» со своим парнем – только они двое. Мне Хейни сказал. Дело верняк. Что думаешь?

– Сколько?

– Пятьдесят кусков, этот Блэндиш – миллионер. Ну как?

Райли внезапно оживился:

– Чего ж ты ждешь? Дуй сюда! Это надо обсудить. Возвращайся!

– Уже в пути, – ответил Бэйли и повесил трубку.

Он помедлил, зажигая сигарету. Руки тряслись от волнения. А Райли не такой уж размазня, как оказалось. Если все удастся – будем при деньгах!

Он быстрыми шагами вернулся к «линкольну».

Старина Сэм сонно взглянул на него.

– Проснись, болван, – сказал Бэйли. – Кое-что намечается!

Бэйли осторожно обошел наружный ряд столиков в главном зале «Золотой туфельки». Он был рад тусклому освещению. Анна выстирала его рубашку и почистила костюм, но он знал, что все равно похож на бродягу, и беспокоился, как бы его отсюда не вышвырнули.

В заведении толклось полно народу, ресторан явно процветал. Сотрудники были слишком заняты, чтобы обращать на него внимание. Он забрался в темный угол, откуда открывался общий вид на большой зал, и привалился к стене.

Множество голосов пытались перекричать ансамбль. Бэйли взглянул на часы – десять минут двенадцатого. Он окинул взглядом комнату: у главного входа стояли наготове три-четыре репортера с камерами и вспышками. Видимо, ждали дочку Блэндиша. Он ни разу ее не видел и собирался следить за фотографами.

Это было вполне в духе Райли: состроить из себя большого босса, отправить его в клуб, а самому усесться вместе со Стариной Сэмом в ожидающий снаружи «линкольн». Вечно ему достается вся грязная работа! Ну ничего, когда дело дойдет до дележа добычи, он расквитается. Хватит с него Райли и Анны. На деньги с продажи бриллиантов он купит себе ферму и кур. Он парень деревенский и, если б не угодил в беду и не отсидел три года, в жизни не связался бы с Райли.

Мысли его внезапно прервал ансамбль – он затих и тут же грянул наимоднейшую версию «С днем рожденья тебя!».

«Явилась», – подумал Бэйли и приподнялся на цыпочках, чтобы хоть что-то рассмотреть над головами. Никто больше не танцевал, все смотрели в сторону входа. Фотографы толкали друг друга, соперничая за лучший ракурс.

Прожектор осветил мисс Блэндиш, следом за которой шел рослый красивый мужчина в смокинге.

Бэйли смотрел лишь на мисс Блэндиш – у него дух захватило от этого зрелища. Резкое освещение подчеркивало ее золотисто-рыжие волосы и делало ослепительно сияющей белую кожу. Он подумал, что в жизни не видел такой красавицы. Она отличалась от всех девушек, которых он когда-либо встречал. У нее было все, что и у них, – и много чего еще. Красотка весело помахала рукой. Он замер и смотрел на нее во все глаза, его так и не отпустило, пока шум не стих и она не села вместе с Макгоуэном за дальний столик.

Его так впечатлила красота девушки, что он позабыл об ожерелье, но сейчас, совладав с эмоциями, пригляделся и снова втянул воздух сквозь сжатые зубы.

Увидев великолепное колье из сверкающих бриллиантов, он аж вспотел и только сейчас внезапно осознал, какой поднимется шум, если его украдут. Дело будет непростым. Вся полиция страны начнет за ними охоту. Возможно, напрасно он вдохновил Райли на кражу – Бэйли вытер потные руки. У Блэндиша миллионы, такой всех на уши поставит. Как только ожерелье окажется у них, станет ой как жарко.

Бэйли посмотрел через столик мисс Блэндиш. Он заметил, что Макгоуэн раскраснелся – видно, уже прилично выпил, и когда он наполнил стакан в очередной раз, мисс Блэндиш накрыла его руку своей, словно пытаясь остановить. Макгоуэн лишь ухмыльнулся, осушил стакан, встал и потянул ее на танцплощадку.

Бэйли подумал, что этот тип обязательно наберется. Если продолжит в том же духе, то свалится с ног.

Публика шумела. Похоже, все тут были уже подшофе. Бэйли фыркнул. «Вот так обзаведешься деньгами, – с горечью подумал он, – и превратишься в свинью».

Он заметил, как мисс Блэндиш толкают в толпе. Она вдруг оторвалась от Макгоуэна и вернулась к столику. Макгоуэн, протестуя, все же двинулся вслед за ней. Они сели. Макгоуэн снова принялся пить.

За столиком, рядом с которым стоял Бэйли, молодая блондинка ссорилась со своим спутником, пожилым толстяком, тоже уже изрядно выпившим. Вдруг дамочка вскочила, выхватила бутылку шампанского из ведра и вылила содержимое на голову «папика». Тот сидел, разинув рот, и шампанское стекало по белому смокингу и волосам.

Блондинка опустила бутылку обратно в ведро, уселась и поцеловала толстяка. Люди вокруг пялились на них, сворачивая головы. Некоторые мужчины смеялись. Толстяк, явно взбешенный, медленно поднялся на ноги и выплеснул в лицо нахалке содержимое суповой тарелки. Та пронзительно завизжала. Какой-то парень подскочил, ударил толстяка – он зашатался, опрокинулся на стоявший позади столик и рухнул под грохот бьющегося фарфора и хрусталя. Две женщины, сидевшие за столиком, тоже с воплями вскочили.

«Вот свиньи», – подумал Бэйли и посмотрел через зал на мисс Блэндиш. Та стояла и нетерпеливо трясла Макгоуэна за руку. Макгоуэн, пошатываясь, встал и проследовал за ней к выходу.

Облитая супом девица все еще верещала. Между двумя пьяницами и молодым парнем завязалась драка. Дерущиеся едва не навалились на Бэйли и чуть не помешали ему последовать за мисс Блэндиш. Он пробил себе путь, разбросав драчунов, и устремился к выходу.

Он опередил Макгоуэна, привалившегося к стене в вестибюле и ожидавшего мисс Блэндиш, и побежал через дорогу к «линкольну». Старина Сэм сидел за рулем, Райли – рядом с ним.

– Они сейчас выйдут, – сказал Бэйли, садясь позади Райли. – Мисс поведет машину. Парень мертвецки пьян.

– Заводи, – сказал Райли Старине Сэму. – Остановимся на ферме неподалеку. Перехватим ее и вытесним с дороги.

Старина Сэм нажал на педаль, и «линкольн» тронулся с места. Бэйли зажег сигарету и вынул пистолет из наплечной кобуры. Положил его рядом с собой на сиденье.

– При бриллиантах? – спросил Райли.

– Ага.

Райли был выше Бэйли, стройнее, к тому же лет на пять-шесть моложе. Всем бы хорош, но косил слегка на правый глаз и потому производил впечатление человека ненадежного и изворотливого.

Старина Сэм быстро проехал с полмили, а поравнявшись с фермой, замедлил ход. Машина свернула на траву и остановилась.

Райли приказал:

– Вылезайте, ждем ее.