Не дразни меня! - Чейз Джеймс Хэдли - Страница 8

– Да, – подтвердил Лепски. – Детектив первого класса Лепски. Это детектив Лукас.

Мисколо кивнул Дасти, и тот кивнул в ответ.

– В чем проблема?

Лепски протянул ему три поляроидных снимка:

– Знаешь ее?

Мисколо подошел к факелу, посмотрел на снимки, потом перевел взгляд на Лепски:

– Знаю, это Джейни Бандлер. Как будто мертвая.

Вздох пронесся над группой молодежи, все начали подниматься на ноги.

– Верно, – подтвердил Лепски. – Убита, все внутренности вынуты.

Над компанией снова пронесся вздох.

Мисколо вернул фотографии.

– Появилась вчера вечером, – сообщил он. – Сказала мне, что останется всего на несколько дней, потому что в Майами ее ждет работа. – Он потер рот. – Очень жаль. Мне она показалась нормальной.

Он говорил с сожалением, и Лепски, наблюдавший за ним, решил, что он искренне огорчен.

– Чет, давайте выясним, что о ней вообще известно.

Чувствуя напряжение, исходившее от группы, Лепски уселся на песок. Дасти последовал его примеру, устроившись поближе к факелу и вынув записную книжку.

Это был верный шаг. Хиппи поколебались, а потом тоже расселись.

Обоим детективам показалось, что запах жареных сосисок и немытых тел слишком уж силен.

– Сосиску хочешь, фараон? – спросил Мисколо, плюхаясь на песок рядом с Лепски. – Мы как раз собирались похавать.

– Не откажусь, – ответил Лепски, – только не называй меня фараоном… зови меня Лепски… идет?

Толстая девица подцепила вилкой две сосиски со стоявшей на огне сковородки, завернула в бумагу и протянула Лепски.

– Тому фараону не давайте, – велел Лепски. Он не хотел, чтобы Дасти заляпал жиром блокнот. – А то еще растолстеет.

Над группой пронесся легкий смешок, и напряжение спало. Дасти скорчил комическую гримасу.

Лепски откусил сосиску и прожевал.

– Вкусно. А вы, ребята, понимаете толк в еде.

– Справляемся, – отозвался Мисколо. – Кто ее убил?

Лепски доел сосиску. Он сказал себе, что поговорит с Кэрролл насчет сосисок. Кэрролл была неопытная повариха, но всегда готовая к экспериментам. Она постоянно сооружала какие-то сложные блюда, которые неизменно оказывались несъедобными.

– Именно это мы и стараемся выяснить, – сказал Лепски. – Она пришла сюда вчера вечером и сказала, что в Майами ее ждет работа… так?

– Именно это я и сказал.

– Она говорила, что это за работа?

– Только не мне. – Мисколо оглядел группу. – Она рассказывала об этом кому-нибудь?

Толстуха, дававшая Лепски сосиски, сказала:

– Мы ночевали в одном домике. Она утверждала, что работает в яхт-клубе в Майами. Я ей не поверила. По ее стилю я бы сказала, что она проститутка.

Лепски решил, что это более чем вероятно.

– Как тебя зовут?

– Кейти Уайт.

– Кейти живет здесь постоянно, – вставил Мисколо. – Она занимается готовкой.

Теперь Лепски понял, почему девица такая толстая.

– У Джейни были с собой какие-нибудь вещи?

– Рюкзак. Он в домике.

– Я его заберу. – Лепски помолчал, затем продолжил: – Что было сегодня вечером?

– Она сказала, что пойдет прогуляться, – сообщила ему Кейти. – Мне она не понравилась. Поэтому мне было плевать, куда она идет.

– Почему она тебе не понравилась?

– Она была слишком резкая. Я пыталась с ней поболтать, но она только сыпала ругательствами.

– Когда она ушла гулять?

– Около семи.

– Кто-нибудь еще ее видел?

Хором прозвучало «нет».

– Значит, она отправилась гулять и попала в беду: ее ударили по голове, а ее кишки сложили в кучу рядом с ней.

Последовало долгое потрясенное молчание.

– Слушайте, народ, где-то поблизости, возможно, бродит потрошитель, – сказал Лепски спокойным и серьезным тоном. – Я вас предупреждаю. С этого момента не гуляйте поодиночке с наступлением темноты. – Снова повисло долгое молчание, которое нарушил Лепски: – Не знаете кого-нибудь, кто способен на такое? Какого-нибудь психопата?

– Здесь таких нет, – твердо заявил Мисколо. – Мы как одна большая семья. Никаких психопатов.

Лепски подумал, потом спросил:

– Есть у вас в лагере новенькие? Я имею в виду тех, кто появился здесь за последние четыре часа?

– Один парень пришел пару часов назад, – сказал Мисколо. – Назвался Лу Буном. У него есть кое-какие деньги, он снял пляжный домик для себя одного. Я о нем ничего не знаю.

– Где он сейчас?

– Спит. Сказал, что ехал автостопом от самого Джексонвилла.

– Я с ним поговорю. – Лепски доел оставшуюся сосиску и поднялся с песка. – Где мне его найти?

Мисколо тоже встал:

– Я провожу.

Когда они втроем, вместе с Дасти, шли по песку к крошечным деревянным домикам, Мисколо сказал:

– Мистер Лепски, мне здесь неприятности не нужны. Я уже два года управляю этим лагерем. И до сих пор не было никаких проблем. Мэр Хедли ничего против нас не имеет.

– Ясно, Чет, только не надо обманывать себя: неприятности у тебя уже есть.

Мисколо остановился и указал на самый дальний домик в ряду:

– Он там. Хотите, я подожду здесь?

– Может, лучше зайдешь и разбудишь его? – попросил Лепски. – Скажешь ему, что мы хотим поговорить. А когда он проснется, войдем мы… как тебе?

– А вы, копы, сами зря не рискуете, да? – усмехнулся Мисколо. – Предоставляю это дело вам. Я еще не ужинал.

И, обогнув Лепски, он пошел обратно к лагерному костру.

Лепски криво усмехнулся Дасти:

– Надо же было попробовать.

– Этот парень не дурак.

Лепски вынул полицейский револьвер 38-го калибра, затем подошел к домику и рывком распахнул дверь. Дасти, следуя инструкции, упал на колено, прикрывая Лепски своим револьвером.

Лепски заглянул в кромешную темноту. Ему в нос ударил запах немытого тела. Затем зажглась лампочка. Лепски отступил в сторону, нацеливая револьвер.

Молодой человек, голый, с бородой, сидел на раскладушке.

– Не двигаться! – рыкнул Лепски «полицейским» голосом. – Полиция!

Бородатый молодой человек бросил себе на колени грязную рубашку, глядя, как Лепски входит в домик.

– Чего вам от меня нужно?

Дасти тоже вошел, встал к стене. Убрал оружие в кобуру.

Довольный тем, что этот хиппи не вооружен, Лепски опустил револьвер.

– Проверка, – объяснил он. – Как тебя зовут?

– Лу Бун. Копы даже поспать человеку не дают!

Лепски уселся на единственный стул. Сунул оружие в кобуру.

– Ты только что прибыл, Лу? Верно?

– Если вам нужно точно, – сказал Бун, – я вошел в этот дом в пять минут десятого вечера.

– Как ты добрался сюда?

– Да какого черта! Ногами дошел!

– Я имею в виду, по какой дороге?

– Вдоль пляжа. Меня подвезли до конца шоссе, а потом я спустился к морю и пошел по пляжу.

– Мы расследуем убийство, – спокойно пояснил Лепски. – Ты никого не встретил? Ничего не слышал? В зарослях рядом с дорогой нашли тело девушки. Ты в ту сторону не ходил?

Бун оцепенел.

– Вы чертовски правы, не ходил! Я ничего не знаю об убийстве!

– Девушку убили примерно в то время, когда ты спускался с шоссе. Никого не видел? Может, слышал что-нибудь?

Бун поскреб бороду, глаза у него забегали.

– Я никого не видел и ничего не слышал.

Лепски интуитивно чувствовал, что тот лжет.

– Слушай, Лу, подумай еще раз. Ты никого не встретил на дороге или на пляже?

– Не о чем мне думать. Говорю вам: нет!

– Девушке распороли живот. У убийцы наверняка вся одежда в крови, – заметил Лепски. – Я хочу взглянуть на твою одежду.

– А вот этого делать не следует, коп. Я свои права знаю. Покажите ордер на обыск!

Лепски посмотрел на Дасти.

– Обыщи этот клоповник, – велел он.

Когда Дасти подошел к небольшому шкафу, Бун соскочил с раскладушки, совершенно голый, но тут же замер, когда Лепски показал ему револьвер.

– Остынь, Лу, – посоветовал Лепски «полицейским» голосом.

Бун сел обратно на постель:

– Я вам, копы, покажу! Я свои права знаю.