Мария (СИ) - Ярне Борис - Страница 50

— Почему? — с трудом прохрипел он. — Зачем?

Он обхватил голову руками.

— За что? — что есть силы, закричал он, и опустил голову.

В это самое мгновение за своей спиной он расслышал конский храп. С трудом поднявшись, он развернулся. Перед ним, верхом на коне восседал чёрный всадник.

— Ты пришёл за мной? — нисколько не испугавшись, спросил Генрих. — Попробуй, возьми меня. Генрих выхватил из ножен меч лесного воина и направил его на всадника. Тот не шевельнулся. — Ну что ты медлишь? Давай, сразимся, как мужчина с мужчиной. Что боишься? Привык тайком забирать жизнь. За что ты так поступил с Гретой? За что? Что ты молчишь? Ну, давай же.

Всадник медленно спустился с коня и встал перед Генрихом.

— Что? Ну, что? Хочешь забрать меня? Я это заслужил. Я, это я залил кровь всю землю, я убил всех этих людей. Это всё я. Кто, как не я должен пойти за тобой, как мой дядя, или мой отец. Ну же, бери меня! — Генрих закричал и отбросил меч в сторону.

Всадник медленно шёл к нему. Генрих пытался из-под огромного черного капюшона разглядеть его глаза.

— Бери меня! — снова воскликнул Генрих и расставил руки в стороны.

— Твоё время ещё не пришло, — послышался из-под капюшона приятный женский голос.

— Кто ты? — испуганно спросил он.

Всадник снял капюшон. Перед Генрихом стояла Агнесса и пронзала его своими прекрасными чёрными глазами.

— Агнесса? — У Генриха подкосились колени и он, чуть не рухнул на землю

— Долго тебя не было, любимый, — своим сладким голосом произнесла Агнесса.

— Это ты? — Генрих чувствовал, что начинает сходить с ума.

— Это я, твоя Агнесса, — улыбаясь, сказала она.

— Но, как, как ты… Господи, боже мой. Господи! — Генрих воздел руки к небу.

Агнесса улыбалась. Генрих, словно мгновенно прозрел, пелена долгое время удерживаемая Агнессой, спорхнула с его сознания.

— Ты и есть причина всех наших бед. Ты ведьма. Ты забрала Грету!

— Её время настало, — спокойно сказал Агнесса.

— Ты не добиралась с севера, и ты не племянница графа Штольберга. Ты убила настающую дочь графа Зальм, как и всех её слуг. А последнего ты убила здесь, чтобы он тебя не разоблачил.

Агнесса улыбалась.

— Ты посеяла панику и хаос, из-за тебя сжигали девушек. Придя, ты забрала моего отца. Это ты смотрела на меня!

— Ты же должен был стать полноправным бароном Траубе.

— Дядя Альберт… Мама… — Вдруг Генрих бросил взгляд в сторону замка.

— Твоя матушка ужасно мучилась. Извини, — Агнесса невинно улыбнулась.

Слезы текли по щекам Генриха.

— Как ты меня использовала! Боже! Я тебя любил. Ты послала меня к лесному воину, а после сразила меня так, что я не мог ни о чем, кроме как о тебе, думать.

— Анжела! — продолжал вспоминать Генрих.

— Она много болтала.

— Граф Штольберг!

— Должен же был кто-то тебя поддержать на совете.

— Зильда, это она по твоему поучению подговорила графа Гумбольдта, верящего во все чёрное, напасть на мою землю.

— Нужен же был весомый повод.

— А потом ты же её и сожгла.

— Лишний язык. — Агнесса все также улыбалась.

— И ты постоянно направляла меня на то, чтобы я обнаружил сокровища…

— Теперь ты богат, у тебя много земли и войска.

— Герцога тоже забрала ты!

— Он не решился бы на то, на что решился ты. Лесной воин тебе сказал: «Да».

— И ты, ты сотворила всё это! — Генрих развел вокруг руками. — Столько смертей, столько крови, горя… Столько… Одна смерть! Зачем?

— Это мой урожай, — улыбаясь, сказала Агнесса, снова вскочив в седло, — Я ещё не закончила. Извини, Генрих, мы были прекрасной парой.

— Забери меня! — вскричал он.

— Я же говорила, твое время ещё придёт. У тебя тут тоже довольно много работы будет. Не переживай, мы с тобой ещё встретимся, и довольно скоро. А сейчас, прощай Генрих. — Агнесса хотела уже натянуть капюшон, как Генрих кинул на её лицо взгляд, исполненный одновременно и ненависти и страсти, и злобы и любви.

— Агнесса, — с трудом, проговорил он.

— Мое имя Мария. Истинное же — Смерть.

Солнце ушло за лес. Мир погрузился во тьму…

— Кто ты? — продолжал спрашивать Виктор.

— Знаешь Виктор, — стараясь сдержать непрекращающиеся слезы, сказала Мария, — мое имя Маша, Мария. А есть имя Мара. По древним легендам это богиня, которая отвечает за умирание и воскресения природы… Нет, нет, всё не то, не то!..

— Я не понимаю, — Виктор чувствовал, как и к его горлу подкатывается ком.

— Но это всего лишь миф, он никак не связан со мной. Просто людям порой удобнее… Нет, всё не то! Помнишь, ты рассказывал мне про Останкинскую башню… Это была наша первая встреча. Я была так удивлена… Боже!

Мария снова припала к руке Виктор и зарыдала. Так продолжалось не долго. После она поднялась, села в кресло напротив Виктора. Между ними была только свеча. Одна свеча…

— Виктор, — сказала Мария.

— Маша.

— Ты меня слушаешь?

— Конечно, Маша.

— Мое имя Смерть.

— Прости, Маша? — у Виктора кружилась голова

— Мое имя Смерть, — повторила Мария.

— Что… кто?..

— Смерть…

— Я никак не…

— Я говорила тебе про поцелуй, способный соединить нас с тобой навечно. Не нужно было меня целовать. И мне не нужно было. Я не смогла совладать. Не знаю, кто это надумал, что это за… Я не сама… Я… У меня нет сердца, чувств…

— Но…

— Я Смерть.

— Маша…

— Я не хочу, чтобы ты страдал, поэтому дай мне свою руку. — Мария снова села на колени перед Виктором и обхватила его руку. — Теперь мы с тобой вместе навечно. Но если я решу…

— Что? Что ты решишь?

— Ты оставляешь здесь всё, оставляешь родителей.

— Что решишь, Маша?

— Я не могу говорить это здесь, милый. — Слезы не останавливались.

— Где, любимая?

— В вечности, любимый, вечность всё объединяет. И там… Витя, закрой глаза.

Виктор послушно закрыл глаза.

— Всё будет хорошо, мой милый.

Мария просидела рядом с телом Виктора до полудня, стоя на коленях и держа его за обе руки.

— Что ты намериваешься делать? — спросил Артур Карлович.

— Я отправлю его на дорогу. В коридор, — осипшим голосом ответила Мария, поднимаясь и подходя к шкатулке с картами. Она извлекла когда-то меченную ею карту и перевернула её. Это был Валет червей. У Марии навернулись слёзы.

— Так можно?

— Что? — переспросила Мария.

— Отправить его на дорогу? — повторил вопрос Артур Карлович.

— Я так сделаю.

— Как знаешь.

— И о своем сердце там не беспокойся, Витя. Я его вылечила. Ты можешь… Если хочешь, если захочешь… Витя, там ты всё узнаешь.

Мария поднялась с колен, наклонилась и поцеловала Виктора в губы.

— Прощай.

Шины автомобиля продолжали мерно шуршать по ровной дороге, конца которой в полной темноте видно не было. Обозримая часть пути ограничивалась светом дальних фар.

— Начинает светать тут неожиданно, так, что ты не беспокойся, но будь готов к тому, что обязательно какая-то крупная птица нырнет перед капотом, — сказал Генрих, одной рукой держась за руль, другой прикуривая сигарет. — Даже не знаю, чья история занятнее. Хотя, нечто подобное я подозревал, блуждая здесь.

— Извини, я так и не понял до конца, где это здесь? И где ты блуждал?

— Боюсь, мы уже утомили друг друга рассказами об одной и той же женщине, что если заведу сейчас песню о своих приключениях здесь, ты выскочишь из машины.

— А что мы будем искать, и как? — спросил Виктор.

— А что ты хочешь найти, Марию?

— Да, — грустно ответил Виктор.

— Что ж, найдешь. Я вот тоже встретился бы с ней.

— Мы можем встретить её одновременно? — удивился Виктор.

— Нет, конечно. Вечность тем и прекрасна, или, наоборот, не знаю, считать это подарком или невыносимой ношей. В одном мире, скажем так, ты её любил, и как я понял, она тебя, что до сих пор не укладывается у меня в голове. В другом мире люблю её я. Это разные женщины, смутно вспоминающие о таких редких для них явлениях. Вернее, для неё. И пусть это была одна земля, любовь, она как вечность, бесконечна и необъяснима.