Некромант из криокамеры 4 (СИ) - Кощеев Владимир - Страница 62

трансцендентальная истина, предшествующая всякой эмпирической истине и

делающая ее возможной, состоит в общем отношении к этому опыту.

Нельзя, однако, не заметить также и то, что, хотя категории

осуществляются прежде всего схемами чувственности, тем не менее они и

ограничиваются ими, т. е. ограничиваются условиями, лежащими вне

рассудка (а именно в чувственности). Поэтому схема есть, собственно, лишь феномен или чувственное понятие предмета, находящееся в

соответствии с категорией

(Numerus

est quantitas phaenomenon,

sensatio

realitas phaenomenon,

constans

et perdurabile rerum substantia phaenomenon-

aeternitas necessitas

phaenomenon etc.). Если же мы устраним ограничивающее условие, то мы, по-видимому, расширим ограниченное прежде понятие; так, категории в

их чистом значении, без всяких условий чувственности, должны быть

приложимы к вещам вообще

как они есть,

а между тем их схемы представляют вещи только так, как они являются;

следовательно, категории имеют независимое от всяких схем и гораздо

более широкое значение. И действительно, по удалении всех чувственных

условий чистые рассудочные понятия сохраняют значение, однако лишь

логическое, а именно значение только единства представлений, которым, однако, не дан никакой предмет и, стало быть, не дано и значение, допускающее понятие об объекте. Так, например, субстанция, если

устранить чувственное определение постоянности, означает лишь нечто

такое, что можно мыслить как субъект (но не может быть ни для чего

предикатом). Из этого представления я ничего не могу извлечь, так как оно

мне вовсе не указывает, какие определения имеет вещь, которую следует

признать за такой первый субъект. Следовательно, категории без схем суть

лишь функции рассудка, [необходимые] для понятий, но не

представляющие никакого предмета. Свое значение они получают от

чувственности, которая придает реальность понятиям рассудка (den Verstand realisiert), в то же время ограничивая его.

Глава II. СИСТЕМА ВСЕХ ОСНОВОПОЛОЖЕНИЙ ЧИСТОГО

РАССУДКА

В предыдущей главе мы исследовали трансцендентальную способность

суждения только с точки зрения общих условий, лишь при которых она

имеет право применять чистые рассудочные понятия в синтетических

суждениях. Теперь нам предстоит задача изложить в систематической

связи суждения, действительно осуществляемые а priori рассудком при

такой критической предусмотрительности; для этого наша таблица

категорий будет, без сомнения, служить естественным и надежным

руководством. В самом деле, именно отношение категорий к возможному

опыту должно составлять все чистые априорные рассудочные знания и

потому отношение их к чувственности вообще должно полностью и в

единой системе раскрыть все трансцендентальные принципы применения

рассудка.

Априорные основоположения называются так не только потому, что они

содержат в себе основания для других суждений, но еще и потому, что

сами они не имеют своего основания в высших и более общих знаниях.

Однако это свойство не всегда ставит их выше всякого доказательства. В

самом деле, хотя доказательство нельзя было бы дальше вести

объективным путем – скорее оно лежит в основе всякого знания своего

объекта, – тем не менее это не мешает тому, чтобы можно было найти

доказательство из субъективных источников возможности знания о

предмете вообще; более того, такое доказательство даже необходимо, так

как в противном случае возникло бы величайшее подозрение, что это

положение есть утверждение, приобретенное хитростью.

Мы ограничимся лишь теми основоположениями, которые относятся к

категориям. Поэтому принципы трансцендентальной эстетики, согласно

которым пространство и время суть условия возможности всех вещей как

явлений, а также ограничение этих основоположений, отстоящее в том, что

они не могут быть отнесены к вещам в себе, не занимают нас в намеченной

нами области исследования. Точно так же математические

основоположения не входят в эту систему [основоположений], потому что

они заимствованы только из созерцания, а не из чистых рассудочных

понятий. Однако, поскольку они суть априорные синтетические суждения, возможность их необходимо должна быть здесь рассмотрена, правда, не

для того, чтобы доказать правильность и аподиктическую достоверность

их, в чем они вовсе не нуждаются, а только для того, чтобы сделать

понятной и дедуцировать возможность таких очевидных априорных

знаний.

Нам необходимо будет также говорить об основоположении, касающемся

аналитических суждений, чтобы противопоставить его основоположению

о синтетических суждениях, которое составляет, собственно, предмет

нашего исследования. Именно это противоположение избавит теорию

синтетических суждений от всяких ошибок и отчетливо покажет нам их

специфическую природу.

О высшем основоположении, касающемся всех аналитических

суждений

Каково бы ни было содержание наших знаний и как бы ни относились они

к объекту, общее, хотя только негативное, условие всех наших суждений

вообще состоит в том, чтобы они не противоречили себе; в противном

случае наши суждения сами по себе (и без отношения к объекту) не имеют

никакого значения. Но даже если в нашем суждении и нет никакого

противоречия, оно все же может соединять понятия не так, как это

требуется предметом, или так, что [для этого соединения] нам не дано

никаких оснований ни а priori, ни а posteriori, которые оправдывали бы

подобное суждение; таким образом, суждение, хотя и свободное от всяких

внутренних противоречий, все же может быть ложным или

необоснованным.

Положение, гласящее, что ни одной вещи не присущ предикат, противоречащий ей, называется законом противоречия. Оно есть общий, хотя только негативный, критерий всякой истины и относится лишь к

логике потому, что действительно для знания только как знания, безотносительно к его содержанию, и указывает лишь на то, что

противоречие совершенно устраняет и уничтожает знание.

Впрочем, этому положению можно дать также и позитивное

применение, т. е. пользоваться им не только для того, чтобы изгнать

ложность и заблуждение (поскольку они возникают из противоречия), но и для того, чтобы познать истину. В самом деле, если суждение аналитическое,

все равно, утвердительное оно или отрицательное, истинность его

должна быть всегда и в достаточной мере установлена на основании

закона противоречия, так как противоположное тому, что в познании

объекта заложено и мыслится уже как понятие, всегда правильно

отрицается, а само понятие необходимо утверждается относительно

объекта, потому что противоположное ему противоречило бы объекту.

Поэтому необходимо признать, что

закон противоречия

есть всеобщий и вполне достаточный принцип всякого

аналитического знания;

но далее этого его значение и пригодность как достаточного критерия

истины не простираются. В самом деле, то обстоятельство, что

никакое знание не может идти вразрез с ним, не уничтожая себя, делает этот закон, правда, conditio sine qua поп, но не превращает его в

основание для определения истинности нашего знания. Так как здесь

мы, собственно, занимаемся только синтетической частью нашего

знания, то мы, правда, всегда стараемся не нарушать этого

неприкосновенного основоположения, но по вопросу об истинности

синтетических знаний мы не будем ожидать от него никаких

разъяснений.

Для этого пользующегося большой известностью основоположения, хотя и чисто формального и лишенного всякого содержания, имеется, однако, формула, содержащая в себе синтез, примешанный к ней по