Тайный дневник фамильяра (СИ) - Рябинина Татьяна - Страница 18

В этот момент меня начало знакомо размазывать по времени и пространству. Мгновенное затемнение — и вот я уже снова жаба.

— Поехали домой, — Элия завернула меня в платок и вынесла из хижины. — Сегодня я собираюсь надеть во дворец новое платье. Надо проверить, все ли в порядке.

— Арт, ты еще здесь? — спросила я, когда она садилась на коня, но ответа не получила.

Чем ближе мы были к дому, тем сильнее портилось настроение. Смешная выходка Арта оказалась лишь тонким лучиком солнца, которое тут же закрыли черные тучи. И дело было не только в том, что Арнис не будет моим. Какой-то еще неприятный нюанс царапался из подсознания, но никак не мог выбраться на свет божий.

— Интересно, где это твой дружок шляется? — хмыкнула Элия, вытряхнув меня из платка на пол перед камином. — Отдыхай, Мария. Вечером забегу вас проведать.

Оказывается, жабы могут не только квакать, но и пищать, как резиновые игрушки. Вполне сошло за плач, хоть и без слез. В прежней жизни я вовсе не была плаксой, даже в самых пиковых ситуациях чаще ругалась, чем рыдала. А вот сейчас хотела — и не могла. Ни эфирной барышней, ни жабой.

Я скулила так, зажмурившись, пока не почувствовала мягкое прикосновение. Открыла один глаз, развернула его на сто восемьдесят градусов и увидела, как Арт осторожно гладит меня лапой по спине.

— Не плачь, Мари! Все проходит — и это пройдет. Вот увидишь.

Он улегся рядом. Я уткнулась мордой в его мягкий теплый бок, и Арт обнял меня поперек спины. Слушая мерное убаюкивающее мурчание, я начала потихоньку успокаиваться.

— Ты правда побежал туда, в лес, чтобы посмотреть на меня? — спросила я, всхлипнув-квакнув в последний раз.

— Правда. Ты как-то смутно себя описала, захотелось увидеть своими глазами. И ты действительно очень красивая. Не зря Арнис…

Вот оно! То, что настырно царапалось из подвалов.

— Нет, Арт, — печально вздохнула я. — Не очень. На самом деле. Это все флер. Не знаю, что это, какая-то магическая штука. Я спросила Элию, что было бы, если бы в хранилище для фамильяра нашлась только какая-нибудь старая страшная душа. И она сказала, что флер даже старуху на время превратил бы в прекрасную юную девушку. Я же видела себя в зеркале, когда первый раз оказалась в эфирном теле. Да, это была я, но… совсем не такая, как в обычной жизни. Намного красивее. И формально никаких приворотов, зелий, заклинаний. Арнис увидел очень красивую девушку и влюбился. Без всякой магии. Но ведь это же не я, Арт! Не совсем я. Не такая!

— Ты знаешь, Мари… — он лизнул меня шершавым языком куда-то, где подразумевалось ухо. — Так ведь часто с людьми бывает. Смотришь на человека — и, вроде, ничего особенного. А потом откуда-то берется такая красота, что дух захватывает. Как будто его этим самым флером накрыло. Как будто вдруг душу его видишь, и она намного красивее, чем лицо. Не у всех, конечно. Кстати, — он ухмыльнулся, — я ведь тоже не был красавчиком. Не уродом, но и ничего особенного. А женщины от меня всегда были без ума. Не сочти за хвастовство.

— Только за хвостовство, — я дотянулась и дернула его за хвост. — Не удивляюсь. Если мужчиной ты был таким же, какой ты кот.

Я пригрелась рядом с Артом, то и дело проваливаясь в зыбкую дремоту, а он смотрел на огонь в камине и о чем-то думал. Я могла понимать его мысли, даже если они не были адресованы мне, но не стала вслушиваться — к чему? Мы и так были слишком друг у друга на виду.

— Знаешь, Арт, сегодня мне захотелось все ему рассказать. Арнису. Меня это очень сильно мучает. Что я помогаю Элии. Хотя и вынужденно. Но все равно — как будто с ней заодно. Обманываю его.

— Не вздумай, Мари! — резко повернувшись, он щекотнул меня усами. — Выбрось это из головы! Ты все испортишь. То есть он все испортит. Я его хорошо знаю, он притворяться не станет. Даже если захочет — не сможет.

— Арт, я не притворяюсь!

— Да я не о том, — он сердито дернул хвостом. — В твоих скоропостижных чувствах я нисколько не сомневаюсь. К сожалению.

— Почему к сожалению?

— Ты и сама это прекрасно знаешь. Потому что все равно его не получишь. Твое счастье, если Лэрга заставит Элли отпустить нас. Вернешься домой, в свое тело. И забудешь этот мир, как страшный сон.

— Ну, тебя-то точно не забуду, — я погладила его лапой по голове.

— Благодарю, — усмехнулся Арт. — И я тебя тоже. Только до этого надо еще дожить. И не делать глупостей.

Я накаркала — то есть наквакала. На следующий день зарядили дожди, причем надолго. О встречах с Арнисом не могло быть и речи.

Это оказалось пыткой. Я думала только о нем. Вспоминала наши разговоры, о том, как он обнимал и целовал меня. Пыталась убедить себя, что лучше уж так: страдать на расстоянии, чем рядом с ним сознавать всю безнадежность ситуации.

Однако при всем при этом меня зацепило кое-что из слов Арта. О моих, как он сказал, скоропостижных чувствах. Что Арнис влюбился чуть ли не с первого взгляда, еще можно было понять. Романтическая обстановка, загадочная красавица, свалившаяся с лошади. И магии никакой не надо. Но я-то? За мной подобных безумств никогда не водилось. Я наоборот всегда сначала внимательно присматривалась, а не бросалась в чувства, как в омут. Неужели все дело только в моей слабости к такому типу мужчин?

Или… это попытка зализать рану от предательства Вадима? Вот так, из одной безнадеги в другую? Странно, конечно, но у подпороговых чувств своя логика.

Элию дождь тоже выводил из себя. Насколько я поняла из ее обмолвок, без моих с Арнисом свиданий у нее все стояло на месте. Ужины для придворных были чем-то вроде служебной обязанности, а после них вся эта тусовка бездельников убивала время за танцами, играми, болтовней и флиртом. Арнис приглашал ее танцевать, разговаривал, пылко смотрел, целовал руки — и больше ничего. А устроить нам встречу где-то еще было слишком опасным.

Зато о том, что принц внезапно заинтересовался Элией Беригар, не шептались только ленивые. И ее это, разумеется, устраивало. Арт, рискуя попасться ей на глаза, пробрался во дворец и побродил там, прячась по темным углам и прислушиваясь к разговорам. Возвращался он мокрый и злой, долго вылизывался и сушился у камина. А я ждала, когда снизойдет до рассказов.

Каждый день мы надеялись на известия от Лэрги, но ничего не было. Хуже всего, мы даже не представляли, как именно она может передать нам новости. Предполагали, что это будет письмо, которое кто-то из ее слуг принесет Иттону, а тот отдаст Арту. Кстати, на время дождей Элия вернула Иттона домой, и Арт по ночам ходил к нему на конюшню поболтать. Меня с собой не брал, поскольку карабкаться с грузом по скользким от дождя стенам было тяжело.

Вернувшись на третью ночь под утро, Арт растолкал меня мокрой грязной лапой:

— Мари, просыпайся!

— Что? — я с трудом открыла глаза. — От Лэрги?

— Нет. Но Иттон кое-что вспомнил. Важное. Очень важное. Про эфирное тело.

Сон с меня мгновенно стряхнуло.

— Рассказывай! — потребовала я.

— Мы с ним разговаривали о тебе, о флере, и его вдруг пробило. Что слышал когда-то от кого-то, будто эфирное тело может стать настоящим.

— Как, совсем настоящим? — не поверила я. — Человеческим?

— Да. Совершенно настоящим человеческим телом. Но поскольку у души может быть только одно тело, первое умрет.

— То есть, если я стану человеком здесь, умру в своем мире?

— Да, Мари, — начал сердиться Арт. — Ты что, не проснулась еще?

— А как это сделать?

— А вот как это сделать, Иттон не знает, — он сладко зевнул. — Зато… ты не поверишь! Знаешь, где мы были?

— Ну, не тяни! — я пихнула его в бок. — Где?

— В черной комнате!

— Как?!

— А вот так, — словно испытывая мое терпение, Арт начал вылизывать свое мокрое пузо. — Иттон подсмотрел, как Элли открывала дверь из конюшни. Вы с ней должны были туда спускаться по лестнице прямо из комнаты. В конюшне на стене есть панель, если на нее нажать, дверь откроется. Мы поднялись, но наверху ничего не получалось. Уже хотели уходить, и тут Иттон нащупал нужное место. Правда, времени на книги не осталось. Элли встает затемно, вдруг ее принесло бы. Дожди будут идти еще дня два, не меньше. Так что завтра пойдем сразу после полуночи, когда Элли ляжет спать.