Тайный дневник фамильяра (СИ) - Рябинина Татьяна - Страница 20

— Если б это не было плохо для нас, пробрался бы к ней ночью и перегрыз глотку, — злобно прошипел Арт.

— Остынь, — я подобралась поближе и провела лапой по его боку, приглаживая шерсть. — Это книга Верховных ведьм. Одна на троих. Я так поняла, они забирают ее из какого-то хранилища попользоваться, а потом относят обратно. Все это время книга была у Элии, значит…

— Значит, Лэрга ждала, когда Элли ее вернет. Будем надеяться, что это так. А что она делала с тобой ночью?

— Влезла в мою шкуру, — меня передернуло. — Сказала, что связь между нами ослабла. Видимо, Арнис во дворце уделял ей мало внимания. Причем влезла именно в тот момент, когда ты позвал меня с лестницы. И услышала, что я тебе ответила.

— И что? — снова ощетинился Арт.

— Ничего. Я вывернулась. Но было опасно. Хорошо, что вы не стали открывать дверь.

— Иттон хотел, но я его остановил. Решил проверить, а вдруг вы там.

Мне не сиделось на месте, и я таскалась по комнате из угла в угол.

— Не мельтеши, Мари! — раздраженно попросил Арт. — В глазах рябит.

«Не мельтеши» — это, конечно, было сильно сказано, учитывая, что я передвигалась, как вполне уважающая себя жаба. Это лягушки прыгают, а мы, жабы, степенно ползаем.

— Не могу!

— Так зудит? Перед свиданием? Соскучилась?

— Сходил бы ты лучше к своей Ярике, — огрызнулась я. — Она тебе колбасы даст, за ушком почешет.

— Ярика… — Арт печально усмехнулся. — Пора выкинуть Ярику из головы. Пока ее Мартенс где-то усмиряет очередных бунтовщиков, она завела любовника. Слугу своего мужа. Ну что ж, трудно ее в этом упрекнуть.

— Она ведь не знает ничего. О тебе, — заступилась я за нее. — И потом, замужем за старым пьяницей оказалась по твоей милости.

— Да я все понимаю, Мари. И чувствую себя виноватым. Но прошло уже два года. Даже если вдруг Лэрга вернет нас в наши тела, кем я могу стать? Еще одним ее любовником?

— Но ведь ты сам говоришь, что Мартенс старый, — я подползла поближе и погладила хвост, которым Арт нервно дергал.

— И что? — хвост хлестнул меня по морде. — Ждать, когда она станет вдовой? Ты еще скажи, помочь ей стать вдовой. Нет, Мари. Все это уже в прошлом. Хотя и очень жаль.

Наконец Элия пришла за мной, и мы отправились в лес. Но не успели еще выехать из города, как остановились. Судя по цоканью копыт, кто-то ехал навстречу.

— Приветствую, Элия! — с удивлением я узнала голос Лэрги.

— Приветствую, — без особой радости отозвалась та.

— Наконец-то ты вернула книгу в хранилище. Хотя я просила тебя сделать это еще несколько дней назад. Это недопустимо.

— Прости, — без тени сожаления отозвалась Элия. — Но она была мне нужна. Неужели ты за тридцать лет не выучила ее наизусть?

— Ты же знаешь, красную книгу нельзя выучить. Ее нельзя даже прочитать полностью. Она дает ответы только на те вопросы, которые ты задаешь.

Лэрга говорила громко и отчетливо, и я поняла: она делает это для того, чтобы расслышала я. Потому что прекрасно знает, куда Элия отправляется в это время. И что — точнее, кто — у нее в седельной сумке.

Разумеется, я поняла ее.

Прости, Мария, у меня не было возможности что-то сделать, пока эта дрянь не вернула магическую книгу. Но теперь я постараюсь вам помочь.

— До меня дошли слухи, Элия, что ты имеешь виды на принца.

— А ты имеешь что-то против?

— Ты сомневаешься? Я выкормила его грудью, и он мне как сын. А еще я слышала, что ты завела жабу-фамильяра. Рассчитываешь добраться до него таким образом?

— А ты думала, твое прокисшее молоко из отвисших сисек защитит его от всего?

Да, Элия, «слабоумие и отвага» — это надо бы написать на твоем гербе. В качестве мотто. А я-то уж подумала, что действительно недооценила тебя.

— Ты не слишком много на себя берешь, девочка? — Лэрга чуть повысила голос.

— Я? — Элия презрительно расхохоталась. — Нет, нисколько. А вот твое время, Лэрга, истекло. Пора освобождать место кому-то помоложе. Прощай, дорогая.

Булыжные мостовые под лошадиными копытами сменились раскисшей после дождей землей — мы выехали из города. Элия злобно бормотала себе под нос. Видимо, ругала Лэргу.

— Глупо, — сказала я из сумки. — Но тебе виднее, конечно.

— Не твое дело! — отрезала она.

— Ты так думаешь? Ладно, не буду спорить. Только если потом не получится, не вини в этом меня.

— Она ничего не сможет, — с ноткой сомнения, словно убеждая в этом себя, возразила Элия. — Просто она меня ненавидит. Рассчитывала, что Верховной вместо Фиалы станет ее племянница, а выбрали меня. Ну, и из-за Арниса, конечно.

Интересно, а как ты этого добилась? Чтобы тебя выбрали? Шантажом, подкупом? Я бы не удивилась.

Наконец мы добрались до хижины. Элия вытащила меня из сумки, Иттон подхватил вороного под уздцы и повел к коновязи, откуда донеслось знакомое кокетливое ржание Дэты. Уже хорошо, потому что гнедой, похоже, возненавидел меня с первого взгляда, и я опасалась, что скинет по-настоящему. Конечно, это вряд ли повредило бы эфирному телу, но все равно приятного мало.

Пока я еще не переместилась в бесчувственную оболочку, от волнения здорово потряхивало. Все эти дни я страшно скучала по Арнису и хотела его поскорее увидеть, но вместе с тем было не по себе.

Смогу ли я удерживать его — и себя! — на безопасной дистанции? Вообще на хоть какой-то дистанции? Оставалось только надеяться, что здравый смысл и нежелание тела, скооперировавшись, возьмут верх над желаниями сознания.

— А почему это платье тебя не слушается? — ехидно поинтересовалась я, когда Элия застегивала на мне крючки.

— Слушается только то, которое на мне, — буркнула она, резко затягивая шнуровку. — Слишком ты любопытная, Мария. Можно подумать, я у тебя на службе, а не ты у меня.

— Моего согласия никто не спрашивал. Ты вообще нарушила все правила, когда забрала мою душу из хранилища.

Твою мать, кажется, это слабоумие заразно. Какого черта меня-то за язык тянет? Да, я в безопасности, пока ей нужна, но если вдруг наши надежды на Лэргу не оправдаются, Элия припомнит мне все. Причем при любом развитии событий.

Как ни странно, она промолчала. Лишь подтолкнула меня к двери, не слишком нежно. И только когда я уже вышла на крыльцо, сказала в спину:

— Будь добра, постарайся, Мария. Надо поторопиться, пока эта старая стерва действительно чего-нибудь не придумала. Книга теперь у нее, кто знает, какие вопросы она может задать и какие ответы получить. Я что-то не очень хорошо себя чувствую. Прилягу, пока тебя не будет.

Счастье, что она не видела моего лица. Мимика эфирной бабы все же подчинялась моим эмоциям. Злорадство смешалось с радостью: я могла спокойно поговорить с Иттоном.

Традиционное прикосновение к щиколотке — как приветствие, улыбка заговорщика. Я мысленно рассказала ему о том, что произошло ночью, о книге и о встрече с Лэргой.

— Будем ждать новостей, — кивнул Иттон. — Держись, Мария. Ты не слишком легко одета?

После дождей действительно сильно похолодало. И хотя на небе не было ни облачка, ледяной ветер гнул деревья. Моя оболочка не испытывала холода, а вот жабой в сумке я действительно замерзла. Какая-нибудь накидка не помешала бы, пусть даже для вида, но возвращаться и просить у Элии не хотелось.

— Ничего, переживу, — я пришпорила Дэту и направилась к озеру.

Арнис расхаживал по берегу, кутаясь в черный плащ. Увидел меня, бросился навстречу, снял с седла и крепко обнял.

— Наконец-то, Мария. Я боялся, что с ума сойду. Думал, этот дождь будет идти вечно. Но ты совсем замерзла.

Он прижал меня к себе, закутав в полы плаща, и я поняла, что поцелуями дело не ограничится. Хотя мое тело и не могло отозваться, но желание Арниса прекрасно чувствовало. Тонкая ткань платья нисколько не мешала.

И что мне, спрашивается, делать?

Я никогда еще не была в такой ситуации. Подобный тесный контакт с моей стороны означал всегда одно: секс будет. Может, не немедленно, но при первой же возможности. А если этого не хотела, то и лапать себя вот так не позволяла. Динамить я попросту не умела. Но сейчас должна была научиться.