На поле Куликовом - Шторм Георгий - Страница 3

Одержав ряд побед — над Тверью, Рязанью, Новгородом и Литвою, — он решил наконец выступить и против угнетателей Руси, золотоордынских ханов. Время для этого настало. Пора междоусобных княжеских войн близилась к концу.

Уже многие русские князья были обязаны помогать московскому, князю в борьбе с татарами. «Биться нам всем против них заодно» — так договаривались князья между собою. А тем временем, пока Русь все более крепла, Золотая Орда ослабевала из-за постоянных внутренних смут.

^{Московский Кремль В XIV веке. (С рис. Ап. Васнецова).}

В шестидесятых годах XIV века большую силу в Орде приобрел военачальник Мамай. Он командовал десятитысячным! войском («тьмою»), и потому на Руси его называли «темником». Он ставил и свергал ханов по своему усмотрению и от их имени управлял Ордой.

Мамай сумел усилить ее и навести в ней порядок. Но это не остановило московского князя. В союзе с тестем своим, Дмитрием Нижегородским, он совершил несколько походов в подвластное татарам Поволжье. В 1376 году московская и нижегородская конница под начальством волынского князя, воеводы Боброка, двинулась на Великий Булгар.

Город этот был столицей одного из четырех ханств, составлявших в XIV веке Золотоордынское государство. Тремя другими столицами были в то время Азов, Наручат и Сарай-Берке. Нападать на Булгар было все равно, что на Золотую Орду.

Булгарское войско вступило в бой верхом на верблюдах с целью испугать этим русских коней. Но верблюды были вогнаны в город, и русские овладели Булгаром. Жители его должны были просить мира, и московский князь наложил на них дань.

Тогда Мамай понял, что Москва перешла в наступление. Он решил положить ему предел в самом начале и послал два войска на северо-восточную Русь.

Одно из них разорило и сожгло Нижний Новгород; другое, более сильное, под начальством мурзы Бегича двинулось на Москву.

Дмитрий опередил эту рать и встретил ее в Рязанской земле, на берегах притока Оки — реки Вожи. Здесь 11 августа 1378 года татары были разбиты и бежали в степи, побросав множество своих кибиток и телег.

Союзные силы князей одержали над своим заклятым врагом первую большую победу. Так началось решительное сопротивление русского народа власти Золотой Орды.

Но Мамай не забыл поражения своей рати. Он созвал своих воевод и мурз, объявил себя ханом и летом 1380 года двинулся на Русь со всею ордой.

Перед началом похода он разослал приказ по золотоордынским владениям — улусам: «Пусть никто не смеет сеять хлеб, готовьтесь на хлебá в Русской земле».

Он собрал огромные татарские и половецкие силы; нанял отряды хорезмийцев, черкесов, живших на Средней Волге буртасов и генуэзцев, обитавших в Крыму.

Затем, заключив союз с литовским королем Ягайло и князем Олегом Рязанским, он прикочевал с ордой к устью реки Воронежа, то есть к границам Рязанской земли.

^{Гонец сообщает князю Дмитрию Ивановичу о приближении Мамая с войском. (Русская миниатюра начала XVI века).}

Тогда Дмитрий разослал грамоты ко всем русским князьям, призывая их идти к нему на помощь со своими дружинами. И вскоре начали собираться в Москву ратные люди под начальством многих тяготевших к Москве князей. Раньше всех явился двоюродный брат Дмитрия — Владимир Андреевич Серпуховский. Затем прибыли князья Белозерские; пришли удельные Ярославские, Ростовские и Устюжские князья.

Но никто из сильных областных князей не отозвался на призыв Дмитрия. Все они либо боялись татар, либо не хотели способствовать дальнейшему возвышению Москвы.

Не явились ни смольняне, ни новгородцы. Не прислали помощи ни Тверь, ни Нижний Новгород. Москва должна была защищать Русскую землю только теми силами, которые она успела объединить.

Между тем от Мамая прибыли послы и потребовали дани, какую Русь платила ханам прежде. Тогда собрался совет бояр и прибывших в Москву князей. Чтобы выиграть время, решили отпустить послов с дарами и послать хану мирный договор, а тем временем спешно готовиться к обороне. Но вслед за тем стало известно, что Мамай хитрит и готовит удар на Москву, как только встретится с Ягайло и Олегом.

Тогда было решено идти навстречу татарам в самые степи и предупредить соединение вражеских сил.

20 августа 1380 года русское войско выступило в поход.

Вся Москва провожала уходящих воинов.

Тихий теплый ветер колыхал стяги. Всюду, куда только доставал глаз, виднелись шлемы с остроконечными верхушками; блистали кольчужные брони, франкские прямые мечи и кривые хорасанские сабли; мелькали копья, секиры, луки, колчаны, красные русские щиты.

^{Тип русского воина. (1300–1500 годы).}

Чтобы не было тесноты в пути, войско двинулось тремя дорогами; одна рать пошла на Серпухов, другая — к Старой Кашире, третья — к селу Брашеву, где был перевоз через Москва-реку.

Князю Дмитрию Ивановичу в то время было не более тридцати лет. Он был горяч и отважен в бою и крепко верил в успех предстоящей битвы. Отчасти поэтому взял он с собою в поход девять гостей-сурожан — купцов, торговавших шелкам с крымским городом Сурожем (Судаком), которым в XIII веке завладели генуэзцы. «Пусть повéдают в дальних землях о том, что случится», сказал князь Дмитрий. Но сурожане, хорошо знавшие степь, были полезны и как проводники.

А впереди русского войска давно уже выслеживали татар и приглядывались к местности два сильных сторожевых отряда. Дмитрий послал их «под самую орду Мамаеву» добывать вестей. Вести же были такие, что Мамай не торопится, так как ждет прихода Ягайло, и тянет время до осени, когда поля на Руси будут убраны и орда сможет грабить крестьянский хлеб…

24 августа ополчение подошло к Коломне, где был назначен сбор всех русских сил.

Здесь к Дмитрию неожиданно явилась помощь: пришли с дружинами двое князей Ольгердовичей, родные братья Ягайлы, — Андрей, княживший в Пскове, и Дмитрий Брянский. Князья эти были одной веры с русскими; в свое время они бежали из Литовского княжества и теперь зависели от Москвы.

Был в войске Дмитрия и отважный воевода Боброк-Волынец, тот самый, который одержал над волжскими булгарами большую победу. В те времена Москва привлекала к себе многих выходцев из разных княжеств, угнетаемых татарами и литвой.

Тем временем Ягайло в союзе со шведами и жмудинами пришел к Одоеву и стал на берегах Упы. Он ждал Олега Рязанского, но тот, проведав о численности войск, собравшихся под знамена московского князя, медлил, не зная сам, на чью сторону ему стать.

26 августа, утром, войско выступило левым берегом Оки и остановилось, дойдя до устья реки Лопасни. Здесь присоединились к нему новые, посланные из Москвы отряды. Всей рати было около ста пятидесяти тысяч. Такой могучей силы еще никогда не выставляла Русская земля.

От Лопасни рать двинулась прямо к Верхнему Дону, направляясь вдоль западных границ Рязанского княжества. Московский князь строго приказал ратникам не обижать жителей, чтобы и они не вредили войску, оставаясь в тылу.

— Кто идет по Рязанской земле, да не смеет ни к чему прикоснуться! — так сказал он.

Приблизившись к Дону, Дмитрий остановил полки у села Березуй.

Туда пришло множество пешего воинства: ремесленников, крестьян и торгового люда из разных городов русских и сел, находившихся поблизости. Летописец говорит: «Страшно было видеть эти толпы людей, идущих в поле против татар».

От пойманного татарина русские узнали, что Мамай недалеко, но подвигается медленно, так как ждет Олега и Ягайло; о близости же московской рати у него вестей нет.