Максимальное благоприятствование (СИ) - Зеленин Сергей - Страница 2

Берия, как-то недобро зыркнул на товарища Маленкова своими стёклышками, но потом снова уткнулся в свои — лежащие перед ним бумаги…

Сталин, переведя цепкий взгляд на висевшую на стене карту СССР с пока ещё — четырьмя республиками, негромко повторяя: «Хорошо… Очень и, очень хорошо!», несколько минут её внимательно рассматривал. Потом, задал ещё вопрос сидящим за столом сподвижникам:

— Судя по обстановке, мы здесь с вами совещались… А, что стояло в повестке дня? Чем мы здесь с вами занимались, в этих бумажках не написано?

— Да, вот — пытаюсь понять! …Если не ошибаюсь — мы «здесь» с Вами, планировали Первую пятилетку, — не поднимая взгляда от бумаг ответил Молотов.

— Вот, как?! Хорошенько дельце, очень хорошенькое…

Усевшись на своё место в президиуме за столом покрытом зеленой — слегка начинающей выцветать скатертью, Сталин быстренько пробежался по своим бумагам, лежащим перед ним, повертел в руках остро заточенный карандаш:

— Точно — двадцать седьмой год… Очень хорошо, даже — отлично!

«Соратники» в президиуме и сидящие в зале попаданцы рангом пониже, вопрошающе глядели на него.

Сталин, искоса поглядывая на уже исписанный, попытался на ещё чистом листке бумаги, воспроизвести карандашом какие-то каракули.

— По-моему, очень похоже получается! — радостно воскликнул он, — а, если подпись? Её то, я наизусть знаю… Вот, получилось — извольте взглянуть, товарищи!

Сталин предъявил только что подписанное своим соратникам, с напряжением следившими за его манипуляциями.

— Очень похоже!

Те, в свою очередь, попробовав писать, вскоре также с немалым облегчением удостоверились — что, их почерк имеет очень большое сходство с почерками их «реципиентов». Хотя и, не полностью идентичен…

— На первое время сойдёт — а, там видно будет, — философски спокойно сказал Ворошилов.

— Отличия, можно списать на наше эмоциональное состояние…, — попробовав несколько раз расписаться, сделал вывод Киров, — успокоимся, потренируемся и мама родная не различит.

Молотов, «потренировавшись» несколько дольше других, заметил:

— Если думать о чём-то, постороннем — отрешиться мысленно от совершаемого действия, получается более похоже. Я вот, методами самовнушения владею… «Аутогенная» тренировка — слышали, я думаю. …Видите?

Он предъявил для сравнения два листка. Пройдя из рук в руки вдоль всего стола, они убедили вождей в том, что самовнушение — это сила!

— Хотите вас научу? За несколько уроков?

— Не иначе — «мышечная память»…, — размышлял вслух Берия, — или, подотдел мозга — отвечающий за моторику мелких движений, никак не связан с… С сознанием.

— А из «их» сознания?

Вдруг, как будто вспомнив об самом главном, спросил Сталин, обведя ожидающе-напряжённым взглядом вождей, затем — зал:

— Из сознания своих «реципиентов» — кто-нибудь, что-нибудь помнит?

Как говорится в литературных произведениях: «Ответом ему была звенящая тишина…».

— Ну и, я — не исключение…

— …Ладно, не будем гадать в той области, в которой — как я вижу, никто из нас не разбирается! — подвёл черту над экспериментом с почерками Сталин, — …ну и, что будем делать, товарищи попаданцы?

Ему опять никто не ответил — народ в зале заседания, видимо ещё не совсем пришёл в себя. Лишь, Ворошилов справа от Сталина невнятно буркнул, изучая под столом пистолет какой-то иноземной конструкции, извлечённый из кобуры на поясе:

— А, хрен его знает… Но, делать что-то надо.

Не «Наган» и не «Маузер» — те бы Сталин узнал с первого взгляда.

Кто-то в полувоенном френче табачного цвета, встал, не без труда пробрался — спотыкаясь об ноги собратьев по несчастью, с почти середины зала до окна, вытащил из кармана коробку каких-то папирос неизвестной Сталину марки и, чиркнув громоздкой зажигалкой, с третьей попытки закурил, выпуская табачный дым в открытую форточку…

Его примеру последовал ещё один — довольно молодой человек в кожаной куртке и, вскоре у открытого окна образовалась изрядная кучка курильщиков. Один из них недоумённо повертя в руках кисет с табаком, решительно засунул его обратно в карман и попросил закурить у соседа. Другой, профессорского облика — из «спецов» по-видимому, излишне долго и, шёпотом матерясь, набивал табаком курительную трубку… Наконец, он всё же справился и, вскоре с видимым наслаждением задымил.

По комнате поплыли сизые облака…

Сталин, с интересом за ними наблюдая, вдруг втянул раздувшимися ноздрями табачный дым, похлопал себя по карманам и, извлёк из них трубку и пачку папирос «Герцеговина Флор»[3].

— Надо же! Лет тридцать назад курить завязал… Уже и, забыл — когда именно! Давно уже не «тянуло» и, вот опять…, — негромко пробурчал он, ни к кому конкретно не обращаясь, с любопытством изучая непременный атрибут книжно-киношного «себя», — интересно — а, сколько бы она «у нас» — «там» бы, стоила?

— Придётся «развязываться», а то…, — не глядя на Сталина, осторожно сказал Молотов.

— …А, то загремим под фанфары — на радость империалистам, — закончил за Молотова Киров, похлопывая себя по нагрудным карманам видавшей виды гимнастёрки, — не курил, что ли? …Ладно, пойду — стрельну у кого. Надеюсь, не откажут «любимцу партии»?! Хахаха!!!

Проводив его взглядом, Сталин уверено сказал:

— Кажется, я знаю что делать…

Пошарив по карманам, он извлек несколько предметов, бумаг, документов — среди которых с первого раза опознал лишь партбилет:

— Молодец! Партийные взносы не просрочены…

После быстрого ознакомления с документами и бумагами, Сталин набрал из графина в стакан воды, с видимым удовольствием её выпил и, постучав по тому же графину пустым стаканом — привлекая всеобщее внимание, обратился к присутствующим:

— Внимание, товарищи!

Народ, уже несколько пришедший в себя, начавший кучковаться «по интересам» и что-то возбуждённо и эмоционально обсуждать, обернулся на зов Вождя.

— Что с нами произошло: то ли — массовая галлюцинация, то ли — какой-то эксперимент, мы навряд ли сможем определить… Вернуться в свои тела, в своё время…

На этом месте, Вождь вдруг вспомнил — что в «его» время, его «телу» недавно «стукнуло» восемьдесят «с хвостиком» лет и, имелись вполне очевидные признаки, что ему уже недолго осталось. Сталин, передёрнул плечами — «обратно» в своё тело, ему до смертельной тоски не хотелось…

— Меня с детства учили, что чудес не бывает… Однако — надо, же! Чудо произошло…

Из «роялей», вселенец в тело Сталина принёс с собой, в том числе житейский опыт и умение разбираться в людях и, сейчас он, старательно оглядывал всех присутствующих, как бы стараясь каждому заглянуть в глаза, понять — что у того за душой и, на уме.

— Даже, в самой волшебной сказке, чудеса не часто повторяются. Я, почему-то уверен, что «обратной дороги» у нас не будет… Мы здесь надолго, а скорее всего — НАВСЕГДА!!!

— Система «ниппель»…, — кто-то мрачно резюмировал, — туда — дуй, оттуда… Гкхм…

— Как бы там не было — чтобы элементарно выжить, мы с вами должны действовать вместе и сообща…

— Что будем делать, товарищ Сталин? — перебил его нервный выкрик с места.

В момент неожиданно возникшей опасности, люди инстинктивно подчиняются на вид более спокойному, выглядевшему уверено и… Первому, взявшемуся ими командовать! «Кто первым палку взял — тот и, капрал!», — говорит по этому поводу народная мудрость. А, тут ещё хорошо всем известная личность САМОГО(!!!) Вождя!

— Прежде чем решить, что нам делать дальше, нам с вами надо познакомиться…

— Давайте, Вы первым представьтесь, товарищ Сталин, — дерзко и зло выкрикнул кто-то с середины зала, одетый в военную форму, — а, потом мы решим — стоит ли нам с Вами что-то «решать».