Вернуться (СИ) - Валин Юрий Павлович - Страница 29

— Мне вообще-то приказали сюда идти, — пробормотала Катрин.

Девица фыркнула и неохотно отступила в сторону.

Катрин смущенно пошаркала босыми ногами перед выкрашенными белой краской ступеньками, потом потерла пятки о циновку и шагнула во вражескую цитадель.

Странно. Словно в безвременье какое-то попала. Стекол здесь переизбыток, а так — то ли в темный десятый век попала, то ли в начало двадцатого. Стол, длинные лавки. Бочка, очевидно, с водой. Пара сундуков — эти предметы интерьера добротные, но без резьбы и прочих украшений. Внутри, можно поспорить, иллюстраций, выдранных из "Нивы" и "Огонька", не найдется.

Местная девица упорно торчала у стола, озираться было неудобно. Катрин запихала свое раздражение поглубже и вопросительно уставилась на девушку:

— Мне что дальше делать?

— На берег выйти и в воду головой, — голос у черноволосой красотки был приятный, только злости с избытком.

— Там аванки, — неуверенно напомнила Катрин.

— А нам какое дело? Тебя кто сюда звал? Как заплыла на Тихую, так и проваливай отсюда.

"Тихой" аборигены, надо думать, сию заводь называют. Действительно, местечко спокойное, мирное, если не считать ископаемых друзей Полумордого. Ну, местным старожилам речная фауна не в диковинку. Девчонка определенно ревнует. Дело обычное — куда бы Катрин ни вперлась, женское население нормальной сексуальной ориентации обычно от восторга не вопит. Вот и говори после этого, что красота спасает мир. Ладно, девчонка по-своему права — гостье действительно необходимо понравиться. Уж до какой степени очаровывать хозяина — посмотрим. Вообще-то, чаровать и кружить голову Катрин умела посредственно. В почти полном отсутствии навыков в области сего сугубо женского искусства отставную сержантшу и Фло упрекала, да и остальные немногочисленные подруги частенько корили. Собственно, нужды уметь нравиться мужчинам Катрин никогда не испытывала — как-то само собою получалось. Даже с избытком.

Сейчас не тот случай. К аванкам сразу отправляться никак нельзя. Где этот хозяин? Угадать бы, когда появится.

Катрин глянула на черноволосую хозяюшку. Миленькая, ничего не скажешь. Кожа белая, загаром совсем не тронутая. Ясное дело — они здесь носа из дома практически не высовывают. Густые, слегка волнистые волосы до попки. Цветок розовый за ухом. Фигурка под светлым аккуратненьким платьем вполне приличная. Лет — шестнадцать-семнадцать. Это в ее пользу. Остальное.... Остальное некритично. В крайнем случае, споткнется аккуратненько. С расквашенным носом и легким сотрясением мозга девицы обычно не так сексуально выглядят.

Катрин стеснительно переступила с ноги на ногу, держась у двери. Черненькая надменно не реагировала. Могла бы сесть пригласить, сучка малолетняя. Вообще-то, странно. Можно поручиться, что в доме больше никого нет. Или почти никого. Размеры уединенной обители позволяют в соседней комнате припрятать десяток тяжеловооруженных воинов. Но Катрин десятки раз входила во враждебные чужие дома. Затаившиеся люди всегда себя выдают. Хотя бы собственным напряжением. Черт, хозяева-то где? Не может же здесь только эта деревенская троица обитать?

Ноздри уловили аромат свежего варева. Что-то с чесночной подливкой. Катрин сглотнула слюну. За правой дверью определенно кухня. За левой — коридор. Сколько еще комнат в доме? Еще три, от силы четыре. Судя по этой "зале", вряд ли остальное пространство разбито на мелкие собачьи конуры. Что-то не сходится — где же хозяйские апартаменты? Или у них здесь в соответствии с замечательной легендой времен военного коммунизма — обще-социалистическая спальня?

Дверь распахнулась, и в "залу" ввались со своими копьями и прочим вооружением конвоиры. Эрго глянул на молчащих женщин, удивился:

— Вы что стоите? Эррата, ты что гостью не кормишь? Приказано ведь. Ты, купчиха, садись за стол, не торчи у двери.

Напарник, ни на кого не глядя, сгружал оружие на лавку.

Черноволосая помолчала и выдала:

— Я ее кормить не буду. Я ее лучше сразу отравлю. Что он мне сделает? Что?!

Эрго изумленно хрюкнул. Дикси, снимая пояс с мечом, негромко сказал:

— Эррата, хозяин тебя накажет. Ты его знаешь. Накорми женщину. Она тебе никакого вреда не сделала.

— Она... Она — светловолосая. И глаза. Она ему понравится. Я чувствую. Чувствую! — девчонка врезала кулачком по крышке на диво чистого стола.

— Не кричи, — пробормотал Дикси. — Хозяин решит. Нам за него думать не пристало.

— Да покорми ты бабу, — примирительно сказал Эрго. — Она от этого красивее не станет.

Девчонка придушенно всхлипнула и чуть ли не бегом выскочила в правую дверь. Там немедленно загремела посуда.

Катрин, потупившись, смотрела в стол. Дела не так поганы: во-первых, оружие свалили прямо у двери, значит, блондинку, безвинно ограбленную и овдовевшую, не опасаются. Катрин бы со своих подопечных за такое отношение к оружию шкуру бы целый месяц спускала. Во-вторых, хозяин в доме имеется, и, так сказать — единоличный-самодержавный. Что плохо — в углу под побеленным потолком торчит нечто очень похожее на камеру наблюдения. Вызывающе так торчит, наглядно. Вызывая законный вопрос: нет ли еще чего скрытого, подглядывающего, подслушивающего, поднюхивающего? Впрочем, об этом позже думать будем.

Конвоиры посопели, переглядываясь, и уселись за стол в некотором удалении от пленницы-гостьи.

— Тебя как звать-то? — поинтересовался Эрго. Был он настроен к "улову" с добродушным любопытством, что вполне свойственно каждому помирающему от скуки человеку. Надо думать, основными новостями за последние дни в уединенном доме на Тихой был проплывший мимо особо крупный аванк да бессовестный попугай, нагадивший на чистенькое крыльцо. Вообще, Эрго производил впечатление парня простого и доброжелательного. Рожа круглая, бритая, нос бульбочкой. Даже заметная косолапость охранника выглядела забавно, напоминая о плюшевой игрушке, которую здесь никто и в глаза не видел.

— Кэтти, — скромно представилась Катрин.

— Котенок, значит? — с некоторым удивлением переспросил Дикси.

— С детства так зовут, — не отрывая взгляда от стола, прошептала Катрин.

— А что, похожа, — оживился Эрго. — Кошки, конечно, редкость, но я в Каннуте на рынке одну домашнюю зверюшку видел. Двадцать "корон" стоила. Движения точь-в-точь — плавные и тихие.

— Здоровая такая кошка, — с сомнением заметил Дикси. — Покрупнее камышовой будет. Ловкая. Ты, Кити, видать, мужем как хотела, так и вертела?

Катрин глянула на него жалобно:

— Муж меня любил.

— Кто б сомневался, — ухмыльнулся Эрго.

— Где, кстати, на вас злоумышленники речные налетели? — невзначай спросил Дикси.

— Я оттуда наугад плыла, — сказала Катрин. — Помню, муж сказал, что мы уже из озера вышли, дальше путь до Каннута прямой — не заблудишься.

— Значит, вас уже у самого русла Оны перехватили, — понимающе сказал Эрго. — Да, место там удобное. Обнаглели разбойнички.

— Далеко ты в одиночестве уплыла, — заметил Дикси. На гостью он поглядывал искоса, с неприятным вниманием.

Катрин показала ладони:

— До костей руки стерла. Весла жутко тяжелые. Не знаю, как и плыла. Говорят, разбойники сейчас в плен никого не берут.

— Тебя бы взяли, — обнадеживающе заверил Эрго. — Ты вон какая... заметная.

— Я с рукой у тебя что? — Дикси кивнул на повязку на руке молодой женщины.

— Меня мечом порезали. Еще когда я на барке была.

— Если бы мечом задели, ты разве бы одной рукой гребла, — снисходительно заметил Эрго. — Наверное, зацепилась за что-то.

Катрин помотала головой:

— Не помню. Мне страшно было. Кажется, меня порезали. Вот не вру, честное слово.

— Да хоть бы и привирала, — крупный охранник ухмыльнулся. — От хозяина ничего не утаишь. Он ложь с полуслова чует. Ты такой магии в жизни не видывала.

— Колдун? — ужаснулась Катрин.

— Наш хозяин — истинный маг, — сухо объяснил Дикси. — Человек мудрый и ученый. Суров он только с недругами, но тогда уж пощады не жди. Так что не вздумай с ним шутить и утаивать всякое разное. Ты хоть и незваная здесь появилась, он снисхождение проявил, подобрать тебя приказал.