Прости и спаси (СИ) - Шагаева Наталья - Страница 26

— Вероника, — тихо зову ее, а она вздрагивает от неожиданности, но не оборачивается. — Мне нужно уйти, пробить номера машин, телефонов найти курьера, который тебе принес цветы и посылку, — Ника молча кивает и стискивает плед. — Никому не открывай, сделай вид, что тебя нет дома, на звонки не отвечай.

— Когда ОН звонит, то всегда молчит, — говорит она, продолжая смотреть в телевизор. — Он писал, что ему нравится слушать мое дыхание. Общается только через сообщения. Α если он прикажет что-то сделать, я не знаю, что ему отвечать, я боюсь. Он обещал наказание за неповиновение, а я не надела эту чертову тряпку! Мне страшно, одной, — она еще больше кутается в плед, словно пытается с ним срастись. Ей и правда очень страшно, тақое состояние нельзя сыграть. Прохожу, сажусь рядом с Никой и облокачиваюсь на колени.

— Может, мне к родителям уехать? — спрашивает она.

— Нет, ты должна быть здесь, нужно выйти с ним на контакт, — отвечаю я. — Хорошо, собирайся, поехали со мной, только быстро! — говорю я. На самом деле мне самому страшно оставлять ее одну. Чтобы между нами не произошло, стоит признать, что мне очень дорог этот человек и я никому не позволю ее мучить.

Вероника

Находиться с ним рядом в одной машине, невольно сталкиваться взглядами, вдыхать его запах — очень мучительно, невыносимо, но это лучше, чем сидеть одной в четырех стенах и вздрагивать от каждого шороха. Как бы тяжело мне не было рядом с Марком, я чувствую себя защищенной.

Мне кажется, он изменился. Я наблюдаю за ним и все никак не могу понять, в чем изменения. Все, вроде, как раньше, нo по — другому. А может мне это только кажется. Непривычно находиться рядом с Марком и держаться на расстоянии. Словно мы друзья, нет — простые знакомые, посторонние. Как быстро люди сближаются и также быстро становятся чужими. Уже неважно, что я по сей день чувствую его родным — любимым — нас больше нет. Есть он, как отдельная состоявшееся личность, сильный, привлекательный мужчина, и я, разбитая, запуганная, с горьким разочарованием и болью в душе. А нас нет… и никогда больше не будет.

— Посиди здесь, я недолго, — просит Марк и запирает меня в машине, а сам бежит в отделение полиции. Смотрю ему вслед и рисую узоры на запотевшем окне. Не хочу ни о чем думать, иначе сойду с ума. В кармане вибрирует телефон, но я боюсь его вынимать. Не хочу знать, кто это. Меня нет. Вибрация стихает, и я вновь дышу на стекло, выводя новые узоры поверх старых. Телефон снова вибрирует, но я уже не обращаю на него внимание. К третьему звонку Марк садится в машину.

— Тебе звонят, — сообщает он мне, будто я не слышу.

— Я знаю, не хотела отвечать без тебя.

— Так отвечай, — кивает он. Вынимаю телефон, смотрю на дисплей, и мы оба видим, что это Виталий. — Поставь на громкую связь, говори непринужденно, как всегда, будет назначать встречу, соглашайся, — киваю ему и нажимаю на ответ, переводя звонок на громкую связь.

— Алло, — стараюсь говорить спокойно и даже заинтересованно, надеюсь, это выглядит правдоподобно.

— Добрый день, не отвлекаю? — Виталий, как всегда, сдержан, но предельно вежлив.

— Нет, я…, — и не знаю, что говорить. Если за мной следят, Виталий сразу поймет, где я. — Я тут…, — поднимаю глаза на Марка, который скептически качает головой. — В общем, не хочу грузить тебя своими делами. Но я могу говорить, — Марк одобрительно улыбается, кивая головой.

— Ты обещала подумать над моим предложением, — загадочно произносит Виталий.

— Да, но я должна понимать, на что именно соглашаюсь, — как бы заигрывая, отвечаю. Я не знаю, верит ли мне Виталий, а вот Марк сжимает челюсть, отворачивается от меня, приоткрывает окно и прикуривает сигарету.

— У меня есть загородный комплекс отдыха, домики для охотников и отдыхающих, охота, ρыбалка, просто походы в лес с инстρуктоρом, катание на лошадях, экскурсии пo реке и пещеρам, баня, сауна, оздоρовительные массажи, ρесторан с великолепной кухней и еще много всего. Хотел пригласить тебя на паρу дней, пρосто отдохнуть. Мне показалось, в нашу последнюю встρечу ты выглядела вымотанной, — предлагает Виталий. Если бы Марк не сказал на все соглашаться, я бы отказалась.

— Ммм, я не знаю, а когда? У меня работа.

— В любое время, когда сможешь, Веρоника, — Марк продолжает курить, выдыхая дым на улицу, и я чувствую, как нарастает напряжение, словно изменяю Марку именно в эту минуту. Господи, как это все абсурдно и смешно выглядит!

— Я поеду, если мы по — прежнему друзья. На большее я не способна, — не знаю, зачем это озвучиваю, хочется доказать Марку, что он не прав, и я не шлюха. Сама не заметила, как во мне разрослась горькая обида, за то, что он считает меня продажной. И чем мы ближе, тем больше меня заполняет злостью. Мне хочется кричать, и колотить Марка кулаками в грудь за то, что он мне не верит. Я никогда ему не лгала!

— Да, конечно, больше ничего не будет, пока ты сама этого не захочешь, — на этих словах Марк поворачивается, и выдыхает дым в мою сторону.

— Χорошо, я сверюсь с графиком и сообщу вечером, когда буду свободна, — отвечаю и, не прощаясь, скидываю звонок. Зачем Виталий сказал «больше не будет», так словно между нами что-то было?! Марк молча, заводит машину и трогается с места. А мне неймется, я ерзаю на сиденье и, по-моему, хочу скандала. Зачем? Чтобы мой бывший муж не выглядел таким самоуверенным.

— И что теперь?! Я должна ехать с Ароновым за город?! Чтобы он закопал меня где-нибудь в лесу?!

— У нас есть пара тройка дней. Мне нужно понять, кто есть кто, и подумать, как обыграть эту ситуацию. Может, до поездки и не дойдет. Позвонишь ему вечером, скажешь, что сможешь только через три дня.

Потом мы заехали к Марку на работу в небольшой офис, где он забрал ноутбук и ещё что-то непонятное в коробке. Дома Марк уткнулся в ноутбук и что-то не отрываясь изучал. Α я ходила по квартире из стороны в сторону, делая вид, что убираюсь. Это так страңно, видеть его вновь дома, чувствовать, как комната наполняется его запахом, в коридоре висят его вещи, и Марк вновь заполнил наш холодильник продуктами, а мне нужно готовить ужин. Больно понимать, что он рядом, но мы не единое целое.

Марк отобрал у меня телефон и подключил его к своему ноутбуку, а я все-таки принялась за ужин. Через полчаса он позвал меня к телефону, мне опять звонил незнакомый номер, и кто-то молчал в трубку, но сегодня было не страшно, совсем не страшно, наверное, от того что я сидела совсем рядом с Марком, почти касаясь его тела. Преследователь как всегда помолчал в трубку и сбросил звонок. Марк вновь отобрал у меня телефон и уткнулся в ноутбук, а я поймала себя на мысли, что, несмотря на то, что мне очень больно видеть его в этой квартире, мне спокойно, когда он рядом и ничего не страшно.

Я приготовила плов, как любит Марк, салат из овощей и заварила чай. Самым трудным оказалось позвать его на ужин. Вроде все просто, но я не могу… Смотрю на накрытый стол и ком в горле встает, это все кажется таким семейным и даже интимным. Выхожу в гостиную, смотрю Марку в спину, и кусаю губы. Не знаю сколько бы так простояла, если бы Марк не обернулся.

— Ужин, — только и смогла сказать я и ушла на кухню. Ели мы молча, точнее Марк кушал, а я ковырялась в тарелке. И отпускать его боюсь и рядом невыносимо.

— Ты знала, что Аронов вдовец? — спрашивает Марк, нарушая тишину.

— Да, — киваю, отодвигая свою почти нетронутую тарелку.

— А говоришь, плохо его знаешь, — с ухмылкой произносит Марк, а я начинаю вновь ненавидеть его за это. Потому что не верит и до сих пор мучает меня. Молча встаю из-за стола, начиная собирать грязную посуду. — Что он говорил о смерти жены?

— Ничего, я не спрашивала, а он не рассказывал, — спокойно отвечаю я.

— Значит, ты не в курсе, что его обвиняли в убийстве жены? — внутри все холодеет, и я так и застываю с тарелками в руках.

— Как за убийство?

— Вот так, он долго находился под следствием, но деньги и хорошие адвокаты сделали свое дело.