Прости и спаси (СИ) - Шагаева Наталья - Страница 39

Захожу в комнату и сажусь на кровать, поджимая под себя ноги. Саша начинает опять кричать, споря с воображаемой тварью, заставляя ее заткнуться, а я зажимаю уши руками, не желая больше этого слушать. Кажется, безумие заразно и очень быстро распространяется. Я закрываю уши и начинаю раскачиваться, когда он кричит, и замираю, когда затихает. Не знаю, сколько проходит времени, по ощущениям целая вечность.

В какой-то момент я отмечаю, что затишье зптянулось. Медленно поднимаюсь с кровати и иду в коридор, подхожу к лестнице, выглядываю вниз и вижу Сашу, лежащего на диване. Он размеренно дышит и кажется спит. Долго наблюдаю за ним, убеждаясь, что он правда заснул. На цыпочках спускаюсь пo лестнице, стараясь даже не дышать. Кажется, сердце сейчас выпрыгнет из груди, оно барабанит настолько громко, что отдает эхом в ушах. Прохожу на кухню, беру со стола нож и иду назад в гостиную. Замираю, снова осматривая Александра, и двигаюсь к прихожей. Я ещё не понимаю, что железная входная дверь заперта на несколько замков, а на каждом окне этого дома решетки. Я просто надеюсь на чудо. Почти выхожу из гостиной, но подо мной скрипит ламинат. Как новый ламинат может скрипеть? Замираю, не шевелюсь несколько минут и продолжаю красться. Дохожу до двери, хватаюсь за ручку, нажимаю….

— Гулять тебе ещё рано, моя девочка! — вскрикиваю, зажимая рот рукой, слыша позади себя охрипший голос Александра. — Прогулки нужно заслужить. А ты еще ничего не сделала, — усмехается он и идет на меня. А я сжимаю нож, готовая бросится на него в любой момент, только бы этот псих больше не касался меня.

Вероника

Крепко сжимаю нож, до боли в пальцах, и прижимаюсь к двери. Отрицательно качаю головой, не желая больше исполнять желания этого психа.

— Не подходи! — предупреждаю я, когда он идёт на меня, и его глаза уже стеклянные, словно Саша ничего не видит вокруг, кроме меня. Кажется, он не замечает ножа в моей руке или думает, что я не могу нести опасности, и мои предупреждения на него не действуют. Саша резко хватает меня за волосы и тащит в комнату, точнее, я бегу за ним, чтобы облегчить боль в затылке. Он швыряет меня на диван и наступает, а я по-прежнему сжимаю нож, но на самом деле в моих руках он бесполезен. Я не смогу ранить человека, кем бы он не был.

— Саша, пожалуйста, остановись! — прошу, когда он хватает меня за ноги, пытаясь развести их в стороны. — Я не хочу. Не надо! Пожалуйста! — кричу очень громко, но он совсем меня не слышит, с силой разводит ноги, помещаясь между ними, хватает меня за платье, и дергает его, пытаясь снять. Я кричу, прошу, отталкиваю, извиваюсь, но все бесполезно, у Саши стеклянный нечеловеческий взгляд, и наши силы неравны. Меня охватывает настоящей паникой, когда я слышу, как на мне рвется платье. Размахиваясь, бью его со всей силы, куда попаду одной рукой, а в другой продолжаю сжимать нож. Попадаю больному ублюдку по лицу и это отрезвляет его. Глаза становятся более осознанные, он замирает на несколько секунд, осматривает меня, но потом замахивается и бьет меня в ответ.

— Прекрати дергаться! — рычит мне в лицо, обхватывает шею и сжимает. — Ты станешь моей, Вероника. Ты уже моя. Преқрати сопротивляться неизбежному! Я не хочу причинять тебе боль! — кричит он, но сжимает руку на моей шее, лишая дыхания. Тело сковывает страхом смерти, потому что я знаю, что Саша способен на убийство и я прекращаю дергаться. Но лучше умереть, чем позволить больному ублюдку надругаться надо мной. Поэтому я впиваю ногти в его руку и распарываю кожу в кровь. Саша наклоняется ко мне, и я кусаю его за щеку, оставляя кровавый след. Наверное, этого не стоило делать, поскольку Саша приходит в ярость, и вновь бьет меня по лицу, а я не могу уже сопротивляться, потому что начинаю хрипеть, закатывая глаза от нехватки кислорода. Чувствую, как он задирает на мне платье и дергает трусики, но мне уже все равно, я куда-то уплываю. Саша теряет бдительность, немного разжимает руку на шее, я глотаю кислород, чувствуя жжение в легких, и уже не понимаю, что делаю, поднимаю нож и втыкаю ему в плечо.

— А-а-а-а! Тварь! — вскрикивает псих и немного отклоняется от меня, хватаясь за нож в плече. От вида крови, стекающей по его руке, вновь начинает тошнить, но я нахожу в себе силы отпихнуть от себя ублюдка, пиная его ногой в живот, и скатиться с дивана. Самое страшное, что бежать некуда, двери заперты. Я даже не могу закрыться в другой комнате, потому что здесь нет замков. Пытаюсь подняться с пола, но Саша хватает меня за ногу и дергает на себя. Падаю, ударяясь головой об пол, похоже разбивая лоб, но это уже не важно, по сравнению с тем, что сейчас меня растерзает повернутый псих, все остальное кажется незначительной ерундой. Мне остается только скулить от боли и страха и ждать своей участи…

Все происходит неожиданно. Сначала я даже не соображаю, откуда шум. Грохот такой, что кажется стены сотрясаются, и вибрирует пол, на котором я лежу. Проходят считанные секунды и психа отрывают от меня. Наверное, надо радоваться, что меня кто-то спасает, но я не могу пошевелиться, тело немеет, становясь ватным и тяжелым. Перед глазами все плывет и дышать трудно, как будто меңя до сих пор душат. Через нарастающий гул в ушах слышу мужские голоса и нечеловеческий крик Саши, а потом проваливаюсь в темноту. Какая прекрасная галлюцинация, мне снится, что меня поднимают на руки и бережно прижимают к себе, потом укутывают в мягкий плед, а в легкие врывается много свежего прохладного воздуха, глубоко вдыхаю и чувствую запах Марка. Как странно, я могу только чувствовать и ничего не вижу…

Марк

Мне казалось, я схожу с ума, в голове постоянно пульсировала одна единственная мысль — если Ника пострадает, то я пущу себе пулю в лоб. Со стороны выглядело, что я доверился Аронову, но я никому не доверял, даже самому себе. Я играю в игру без правил, позволив ему помогать в поисках Ники. Если он нe причастен к ее похищению, то помощь его команды мне была как никогда кстати, если блефует и пытается меня запутать, то мне на руку делать вид, что я повелся.

Аронов при мне собрал несколько своих ребят и обрисовал им ситуацию. Все с армейской выправкой, чётко подчиняются Виталию, словно он главнокомандующий, и включаются в работу беспрекословно, будто от этого зависит их жизнь. Даже менты и оперативники ңе с такой охотой и энтузиазмом спешат на помощь к страждущим. Конечно, все дело в деньгах и мотивации и чем больше профессионализм, тем больше заплатят. В какой-то момент стало интересно — зачем простому владельцу строительной компании такая команда профессионалов, почти спецназ? Но я давно не следователь и в данный момент мне на все плевать.

Пока Αронов раздавал команды и обсуждал со своими ребятами план действий, ко мне подъехал Серый, который опросил всех в ресторане, из которого пропала моя жена. Вот Сереге я доверял как себе, мы с ним много прошли вместе. Пока Аронов разворачивал чуть ли не военную операцию, я узнал очень интересную вещь. Сегодня с самого открытия в ресторане крутился некий Александр, бывший бариста, он ностальгировал по прошлому и был очень рад увидеться с моей женой. Ника и этот тип долго беседовали, после он настоятельно предлагал ей выйти, но моя жена отказалась. Позже новый бариста отдал ему ключи от подсобки за небольшое вознаграждение, и после этого мою жену никто не видел. Серега надавил на информатора и, после того как ему пообещали, что все останется конфиденциально, поведал, что Александр рассказывая о своей новой жизни, упомянул, что построил новый дом на Кантемировских дачах. Парень не поверил ему, поскольку Александр не настолько богат, чтобы строить дом, но тот в доказательство показал ему фото.

Я зацепился за эту информацию и чувствовал, что моя жена именно там. С больным психом, который недавно в сообщении обещал ей встречу. Серый раздобыл фото Александра и, при сравнении с подозрительным типом в толстовке, который постоянно крутился возле работы и дома Вероники, оказался очень на него похож. Меня бросило в холодный пот, когда я сложил всю информацию. Я ни хрена не был ни в чем уверен, нo время катастрофически убегало, и я вынужден тыкаться как слепой котенок.