Временщик. Вратарь (СИ) - Билик Дмитрий - Страница 29

Камеры с высокими потолками, но узкие. Разделены они были друг от друга толстыми прутьями. Войти в каждую оказалось возможным через решетчатые небольшие двери. Что мне сразу же и предложили сделать. И что интересно, здесь я был не один.

– Какие люди и без охраны. Точнее не люди и с охраной. Ого, ну и морда у тебя, будто наждаком прошлись.

Джаггернаут выглядел деланно радостным, словно происходящее доставляло ему немыслимое удовольствие. Хотя, кто знает, может, он и вправду тот еще извращенец и любит, когда его связывают или лишают свободы. По крайней мере, большую часть времени, которое я знаю этого Ищущего, он проводит в неволе.

– Тебя за что, бродяга? Несовершеннолетних Вратарей совращал? – не унимался Джагг. Но я не удостоил его ответом.

Дверь закрылась, и Братья поспешили уйти.

– Чертовы уроды. Хоть бы мешок с соломой какой принесли. Мне что, на голых камнях спать?.. Блин, был бы здесь мой молот.

Джаггернаут что есть мочи ударил по прутьям и тут же схватился за кулак. Так, а где же его Бронебойность? Насколько я понимаю, она не зависит от оружия. И при правильно использовании направлении Ищущий мог бы как-то воздействовать на прутья. Может, дело в том, что здесь какой-то особый металл. Или…

Я скастовал заклинание и с удивлением посмотрел на то, что количество маны не уменьшилось. Правда, и

Оружие Эха

не появилось. Так… Со способностями вышла та же беда. Ничего не сработало. Переместиться я попробовал уже для проформы. И опять безрезультатно. Джаггернаут же оказался то ли настырным, то ли попросту тупым. Потому что едва отойдя от боли, тут же ударил по решетке снова.

– Можешь не стараться. Тут не действует направления, заклинания и все остальное.

– Вот и приплыли. И как теперь лыжи отсюда смазать?

О лыжах у меня было лишь отдаленное понятие. Тем более я не понимал, для чего их смазывать. Да и вовсе отвечать не собирался. Как-то не до того было. Стоило подумать о своей судьбе, нежели о том, что будет с кирдцем. А вот Джагг не унимался, пытаясь постоянно заговорить со мной. Более того, если изначально он обращался с некоторым презрением, то постепенно перешел на некий приятельский тон. Видимо, совместное заключение к тому располагало.

– Тут кормить когда будут? Уже кишка кишке бьет по башке.

– Вратари не едят, – спокойно ответил я.

– Здрастье, приехали. Нет, мне бы пару кило… ладно, пару пар кило скинуть не помешало, но я рассчитывал начать с понедельника. И че, вы вообще не едите?

– Вообще.

– А с женским полом у вас как?

– У Вратарей нет пола.

– Погоди, а как вы это… ну того самое?

– Чего «того самое»?

– Детей делаете.

– Никак. У нас нет детей.

– Вам чего, шланг нужен только, чтобы техжидкость сливать что ли?

– Какой шланг?

Я чувствовал, что речь идет о чем-то важном. И что даже Джагг говорит со мной вполне серьезно, но вот решительно не понимал суть диалога. Ищущий поднялся на ноги, спокойно приспустил штаны и указал на забавный отросток, всем своим видом демонстрируя, что об этом шланге и идет речь.

– Я что-то вспоминаю, – пробормотал я задумчиво, повторив манипуляции Джагга.

– Мать моя женщина, – отскочил он от решетки, чуть не потеряв штаны. – Это что? А где?.. Охренеть. Я много отвратительных вещей знаю. Да что там, я даже наблюдал в Отстойнике пиццу с курицей, но подобной мерзости не видел.

Я замолчал, почувствовав себя действительно в какой-то степени ущербным. Хотя понимал, Вратари устроены совершенным образом. Хорошо, что в данный момент вошли Братья, не дав червячку сомнения развиться.

– Седьмой, выходи.

– К Агонетету? – вырвалось у меня.

Брат пристально посмотрел, точно оценивая, говорить или нет, но все же кивнул.

– Слышь, безъяйцевый близнец, замолви за меня словечко, – донеслось мне в спину, – а то я так с голодухи тут ноги протяну.

Говорил Джаггернаут без гонора, самой обычной интонацией. Я вдруг понял, что это просто его привычная манера ведения диалога. То, что остальные принимали за наглость, был всего лишь навсего Джагг. Мне даже стало странно, что я вроде как проникся к этому кирдцу. Ладно, если все пройдет нормально, то вряд ли мы еще встретимся.

В Ядре царило оживление. У донжона толпились Вратари, точно здесь располагался вселенский съезд проводников через миры. Правда, чувствовал я себя, проходя мимо Братьев, не очень. От них веяло неприязнью. Это еще с учетом того, что мы, Вратари, довольно сдержанны. Будь здесь Ищущие, так меня бы просто забросали камнями.

Я заметил, что Ищущие самоуверенны и часто берут на себя обязательства, которые не могут выполнить. Наверное, это можно объяснить тем, что происходит с ними. Вчера ты был обывателем, а сегодня стал частью Системы. И кажется тебе, что ты можешь свернуть горы. И чем выше уровнем становишься, тем это убеждение крепнет. И чрезмерное эго перестает развиваться лишь со смертью.

Джаггернаут пыхтел, как старый, забытый на запасных путях паровоз, тужась в мыслительной деятельности. Однако ничего путного так и не придумал. Лишь чуть не сломал руку. То ли забыв, что здесь не действует его направление, то ли просто от злости. Интересный был этот Джаггернаут. Будто озлобленный ребенок, быстро ставший взрослым. Но все же с каким-то своими моральными установками и неписаным кодексом поведения.

– Понимаешь, Седьмой, – откровенничал он, в очередной раз пытаясь расшатать прут, – я бы и рад быть добрым и пушистым. Как кирдский песец, которого почти истребили. Только большинство сочтет это за слабость. А раз ты слабый Ищущий, с тебя можно что-то поиметь. Или тебя можно поиметь. В зависимости от предпочтений.

– Разве, если ты относишься к смертному хорошо, не должен ли он также относиться к тебе?

– К сожалению, часто все происходит в точности до наоборот…

В общем, с Джаггернаутом было интересно. Вот только к освобождению наши разговоры не вели. Чем больше проходило времени, тем больше росла вероятность прибытия Добряка. И, как сказал Агонетет, даже если Старший Брат будет против, его слово ничего не изменит в итоговом решении. Я существовал пока лишь из-за внутренней бюрократии Вратарей. И, как обычно бывает, чем больше ты чего-то боишься, тем быстрее это произойдет.

– Седьмой…

На сей раз голос принадлежал не Джаггернауту. Да и не мог тот так сказать. Потому что обращение прозвучало в моей голове. Я крутанулся на месте и увидел Добряка, который оказался возле камеры. Можно было бы подумать, что тот появился здесь, но в тюрьме нельзя ничего использовать. Значит, просто тихо спустился сверху.

Говорить что-то не было смысла. Поэтому я молчал.

– Времени очень мало, слушай внимательно. Среди нас есть предатель, помыслы которого пока не ясны. Ясно одно, он против нашей борьбы с Ними. Предполагаю, что это даже не один Вратарь. Их множество. След тянется к кому-то из Старших Братьев и под подозрением главы Вратарей почти все. Во время последнего путешествия к открывшейся недавно червоточине, на Агонетета было совершено покушение. Девять мятежников мертвы, но, боюсь, зачинщик так и не выявлен. Ты – лишь небольшой элемент в огромной махине лжи. Теперь предатель заляжет на дно. Все, что он сможет сделать – попробовать избавиться от мешающего под ногами послушника.

– И что дальше?

Я произнес это, понятно, вслух. И Джаггернаут, занимавшийся прежде своими делами, встрепенулся и прильнул к решеткам. Мне думалось, что Ищущий сейчас начнет шуметь по поводу еды, отсутствия постели, ведра для справления нужд, но Джагг молчаливо рассматривал Добряка. И я его понимал. Выглядел Старший Вратарь внушительно.

– Старшие Братья с невиданным единодушием пришли к мысли, что более нам нельзя вмешиваться в дела смертных. Потому что ни к чему хорошему это не ведет. Думаю, и здесь не обошлось без происков предателя. Но Агонетет слишком много раз поступался мнением большинства. Боюсь, не за горами выборы нового главы.