Зита. Десять шагов до войны (СИ) - Журавлев Владимир Борисович - Страница 30

– И мне, и мне расскажите! – запрыгала Лена.

Они оценивающе посмотрели на возбужденную балеринку – и одинаково широко заулыбались.

– Ох вы оба и… – Лена вдруг прикрыла ладошкой рот и уставилась на подружку диким взглядом.

– А ну-ка пойдем! – деловито пропыхтела она и потащила Зиту на выход. – Пойдем-пойдем, все, что нельзя, ты уже сделала!

Зита только и успела, что помахать учителю на прощание.

– Это он?! – страшным шепотом возопила Лена, едва выйдя из школы.

Зита беспомощно развела руками.

– Учитель, да еще ссыльный, и старый, и некрасивый аж жуть! Зита, ты…

Лена замялась, подбирая выражения поматернее.

– Ты необыкновенная девочка! – заключила она с нервным смешком. – Так. Он действительно гениальный музыкант?

– Композитор, – просто сказала Зита. – Мелодию, которую ты играла, написал он.

– Музыку к «Пограничникам»?! Да он тогда должен орденоносцем быть, и не в Копейке, а…

– А он орденоносец. Он из «соколов Ферра», их сейчас… убирают из жизни. Виталий Сергеевич – один из последних. Может быть, и последний.

– Тогда да, немножко тебя понимаю. У меня самой от музыки из «Пограничников» мороз по коже… а скажи-ка, необыкновенная девочка, ты осознаешь, чем он с тобой рискует?

– Я по закону сама несу ответственность за поступки с двенадцати лет…

– Дура, – с удовольствием сказала Лена. – Необыкновенная! Он политический! А знаешь, что в первую очередь стараются сделать с политическими? Ловят на уголовке, чтоб даже память о них смешать с грязью. Кстати, всегда так делали. И тут ты, вся такая необыкновенная – готовое обвинение в педофилии. Его в североленские поселения из-за тебя закатают и там убьют!

– Я знаю, – тихо сказала Зита. – И он знает.

Лена помолчала, потом протяжно выдохнула.

– Значит, так: желаешь счастья любимому мужчине – все встречи в школе прекратить! У вас чувства крупными буквами на лицах прописаны, спалитесь. Но вообще вы феноменальные дураки, выбрали же время… пять лет подождать не могла?! С меня пример бери, повторяю, с меня! Дура. Так… в городе вам встречаться тоже нельзя, тут в каждом дворе надзиратель и на каждом углу камера. Так что, если друг без друга никак, топайте на природу, обязательно поодиночке и разными ходами. Там, конечно, егеря ГБ, но их хотя бы не так много… Поняла?

Зита задумчиво смотрела на подругу и представляла:

(Она стояла перед ним бледная и решительная.

– Виталий Сергеевич, я буду ждать вас в роще над рекой!

– Через пять лет, Зита, можно? – учитель смотрел весело и дружелюбно. – Через пять лет мы встретимся в роще над рекой, и ты познакомишь меня со своим избранником – молодым и, несомненно, очень достойным человеком. Хорошо?

– Хорошо, – прошептала она и убежала, чтоб дома всю ночь рыдать и лить в подушку слезы…

Она стояла перед ним бледная и смущенная.

– … в роще над рекой? – грустно улыбнулся учитель. – Я приду, Зита. Приду туда, куда позовешь. Но – дальше что? Ты же умная девочка, Зита, очень умная. Дальше – что?

– Ничего, – прошептала она онемевшими губами и ушла, чтоб всю ночь рыдать в подушку…

Он стоял перед ней бледный и решительный.

– … в роще над рекой? – она старалась не встречаться с ним глазами. – Приду.

И пришла, чтоб потом всю ночь рыдать и лить слезы в подушку…)

– Виталий Сергеевич не имеет права на выход из города, – прошептала она. – Он ссыльный.

– Тем лучше! – отрезала Лена. – Значит, никто не заподозрит. Он что, не знает ходов? Тоже мне, ссыльный. Ладно, слушай сюда, поделюсь собственными наработками…

И Лена четко, ясно и подробно изложила схему тайных встреч, с готовыми тайниками для обмена сообщениями, вариантами выхода из города, условными фразами и методами проверок.

– Ты в балетной школе учишься или в закрытом училище ГБ? – не сдержала удивления Зита.

– А, это наследственное! – небрежно отмахнулась Лена. – Кстати, за нами слежка.

Лена цепко ухватила подружку, готовую обернуться, и потащила за собой.

– Провожу-ка я тебя до дома, – деловито решила она. – Заодно посмотрю, кто это такой деловой да наглый, что совсем не прячется. Вот тебе то, о чем только что говорили. Доцеловалась с Виталием своим Сергеевичем под камерами, дура… или ты сама куда-то влезла, а? Что вы там говорили, да не договорили про убийц?

– Ну куда может влезть школьница? – слабо воспротивилась Зита. – Я просто девочка, просто живу.

– Эх, вот где наивная простота кроется! Понятно, почему мужчины вокруг тебя хороводом: видят дурочку!

Зита невольно улыбнулась: в поисках тайн там, где их нет, Лена была неутомима и изобретательна.

-=-=

– Курсанты Иркутского диверсионного, номерной факультет? Какой курс?

– Второй, – ответила девушка невзрачного вида.

– Первая практика, значит. Принимайте клиента, вот он, на мониторе-онлайн. Шебалин Виталий Сергеевич, «сокол Ферра». Политический ссыльный. Но у нас принято решение политические дела закрывать, мы же не латиноамериканская диктатура, следовательно, ваша задача состоит в том, чтобы его политическую статью заменить на уголовную.

– Рядом с ним девочки.

– О, педофилия подойдет! – обрадовался офицер ГБ. – Ее любому педагогу можно прилепить! Ознакомьтесь с делом и вперед, в каменные джунгли подкупольного города!

– Как с девочкой? Вывести за рамки?

– Зачем? Действуем в правовом поле, у нас же не латиноамериканская диктатура. Если что было, пусть отвечает по закону.

Офицер ГБ ободряюще похлопал курсантку по плечу, равнодушно глянул на монитор, на смутную фигуру девочки, которой фактически подписал страшный приговор, и вышел из операторской наблюдателей-онлайн.

-=-=

– Пиф-паф! – Лена кинула ножик в настенную мишень, промахнулась, и железка со звоном упала на пол. – Ну что грустишь, девочка? Посмотри: жизнь замечательна!

Зита с кровати посмотрела на себя в зеркало. Из глубины стекла на нее глянула не девочка – девушка. Бледное спокойное лицо, тонкие руки, хрупкие ключицы – и отчетливая грудь под ночной рубашкой. Темные волосы, темные глаза. Персидская княжна во всем великолепии, знаменитая южная кровь, раннее взросление, будь оно неладно. За полгода она стремительно выросла – и схлопотала хроническую усталость. Рост организма требовал много сил, а еще приходилось отлично учиться, тянуть домашнее хозяйство и заниматься десятками личных дел. Иное дело Лена: растет, как положено двенадцатилетней девочке, порхает по жизни изящной танцовщицей, кроме балета и учебы абы как никаких забот. Ишь как собственными ножками любуется, то на пальчики приподнимется, то отставит как бы невзначай.

– От тебя несет дорогими духами, – заметила Зита с кровати. – Косяк верни на место, это не метательный нож, а рабочий, для резьбы по дереву и коже. Метательные Андрюша в училище увез.

– Духи? – Лена недоуменно принюхалась. – А! Это на меня одноклассница брызнула, так, по знакомству!

И девочка беззаботно крутнула фуэте.

– И колготки «металлик» от одноклассницы?

– Ну… я же говорю – жизнь замечательна! – Лена перестала вертеться и уставилась на подругу. – Зита, тебя не узнать. У тебя нос и так длинный, а ты его еще и повесила. Это некрасиво! Что произошло? Такая таинственная, ну хоть раз поделись секретами, облегчи свою душу и удовлетвори пламень моего любопытства!

– Тренируешься на десяточку по ораторскому искусству? – бледно улыбнулась Зита. – Ничего не случилось, честно. Просто устала.

– Тебе-то с чего уставать? – всплеснула руками подружка и округлила глаза. – Тебе в балетке каждый день по четыре часа не потеть! Ты… ты вообще чем занимаешься? В свой дурацкий футбол и то перестала гонять!

– Я теперь за мальчишек болею, – улыбнулась Зита. – Визжу за воротами, подпрыгиваю, руками машу, умоляю бегать быстрее – знаешь, как тяжело?

– Представляю, уработалась! – Лена возмущенно прошлась по комнате. – Ой, а это что?