Точка невозврата (ЛП) - Уолкер Н. Р. - Страница 16

— Прояви немного жалости ко мне, я ведь с ней живу.

Я захохотал, и Кира повернулся ко мне, тоже не в силах сдержать смех.

— Эй, детка? — позвал я.

— Да?

— Твои родители – замечательные люди.

* * * *

Мы направились по второй трассе, следуя знаку на Райтвуд. Было темно, огни Лос-Анджелеса тускнели и уменьшались. С каждым поворотом трасса сужалась, а мы забирались дальше в горы. Казалось, что ночной сумрак сгустился.

Кира поддерживал беседу о его и моей работе, о наших семьях. Я знал – пусть и не говорил вслух – что выходные станут для нас проверкой.

Может быть это наш момент «сейчас или никогда». Не до конца понятно, какой именно смысл я вкладывал, и что с нами в итоге случится. Но чертовски надеялся, что к воскресенью мы окажемся на стороне «сейчас».

Доехав до Райтвуда, Кира без навигатора сориентировался на улицах. Мы припарковались у двухэтажного домика, и я спросил, почему мы остановились.

— Приехали, — ответил он просто.

— Здесь? — я уточнил, сбитый с толку. — Ты сказал про поход... в хижине... на природе.

Рядом можно было разглядеть огни ближайших домов. Едва ли это дикие места.

Кира рассмеялся и забрал сумки из машины. Я тоже взял вещи, пошёл следом и не поверил собственным глазам, когда он открыл дверь и включил свет.

Это и правда была хижина, но с небольшой кухней, диваном, коврами и лестницей, которая, вероятно, вела на второй этаж в спальню. То есть, здесь было не слишком шикарно, но по-домашнему уютно. Был даже камин.

При виде моего выражения лица Кира улыбнулся.

— Чего ты ожидал?

— Деревянный сарай, — честно признался я. — В глуши.

Он развеселился.

— Хижина принадлежала моим бабушке и дедушке, — рассказал Кира, складывая сумки к подножию лестницы. — Она была небольшой, но родители проводили здесь много времени и чуть расширили. Мы постоянно приезжали, когда я был маленьким. Летом я ставил палатку на заднем дворе.

Он прошёл через комнату, зажигая свет.

— Мы всегда называли дом хижиной и шутили, что это наш вариант похода.

Я поставил коробку с едой на кухонную стойку и осмотрел обстановку. Стены из красноватых брёвен и хаотично развешанные фотографии на них. Внушительная удобная софа, лампа на столике рядом и небольшой круглый обеденный стол. Ночная тьма в окнах. И что-то ещё... я не смог сразу осознать...

Тишина.

Полнейшая, совершенная тишина.

— Идеально.

Кира просиял.

— Точно.

Мы разложили еду по полкам, и Кира проводил меня наверх. Открытое пространство, напоминающее мансарду, с деревянными панелями на стенах и скошенным потолком. Одна из сторон была закрыта шторами, на второй — стояла кровать.

— Ванна здесь. — Кира указал на дверь. — Она маленькая и простая.

— Детка, я думал, нам придётся выкапывать яму для туалета. Так что это — практически номер в пятизвёздочном отеле, — ответил я. — Вообще, я могу привыкнуть к подобным походам.

Мужчина рассмеялся и раздвинул шторы, открывая большие стеклянные двери за ними.

— Иди сюда, — продолжая сверкать улыбкой, позвал он. — Посмотри.

Я последовал за ним и понял, что это балкон. Хотя скорее походило на обитую деревом террасу. Она выходила на задний двор и была окружена чернотой ночи. Кира указал на свет соседских домов неподалёку.

— Видишь? Не полная глушь, — сказал он, обнимая меня со спины. — Я не притащил тебя совсем в никуда.

Он показал мне основные направления: откуда мы приехали, где находится город, а где — река.

— Завтра мы пойдём прогуляемся, — пробормотал он. — Я всё тебе покажу.

— Пешком?

Его грудь затряслась от смеха.

— Да, Мэтт. Пешком.

Я вздохнул. Кира потёрся носом о мой затылок, и его руки сжались вокруг меня. Некоторое время мы молча стояли в темноте. Он бережно меня обнимал. Я чувствовал спиной его мышцы, его руки — на моей талии, его дыхание — на шее, и невольно содрогнулся.

— Ты замёрз?

Я помотал головой.

— Мм-мм, — возразил я, разворачиваясь в кольце его рук. — Совсем нет.

Положил руку на щёку Киры. Я мог разглядеть его даже во тьме. Его рот, его идеальные губы притягивали мой взгляд. Я посмотрел в его глаза: в них отразился такой пыл, что моё сердце часто забилось.

— Кира. — Я выдохнул имя, и глубина его зрачков потемнела.

Он кивнул, словно понимая, что мне необходимо. Кира без слов знал, чего я хотел, в чём нуждался. Просто знал... Беззвучно он взял меня за руку и повёл в комнату.

Медленно и трепетно он раздевал меня, наслаждаясь процессом, будто собирался смаковать меня.

Так и случилось. Кира вкусил меня, испробовал каждый сантиметр моей кожи — каждым своим прикосновением, каждым поцелуем. Я оказался на спине. Кира согнул мои колени, прижимая ноги к груди. И, когда, наконец, проник внутрь, то обхватил ладонями моё лицо и поцеловал. Он раскачивался неспешно, входя полностью, так уверенно, так глубоко.

Пока Кира наполнял меня снова и снова, я ощущал только его. Он был на мне, вокруг меня, внутри меня. Он был повсюду, он был всем — и было недостаточно. Кира проник языком в мой рот, одновременно толкаясь в меня членом, и мне не хватало.

Впервые он трахал меня вот так. Потому что мы вовсе не трахались.

Правда была в его глазах, прикосновениях, поцелуях. Была в биении сердца, в пульсации в его груди и внутри меня. В том, как он стонал моё имя, как бормотал и молил, как впивался пальцами в мою кожу. Мы не трахались. Здесь были эмоции и чистая нужда...

Мы занимались любовью.

— Ох, Кира.

Он вздрогнул, подаваясь вперёд, и задёргался. Я чувствовал, как по его телу проходят волны, и он кончил, издав прекраснейший звук.

Мой оргазм появился из ниоткуда, пробирая удовольствием до костей. Член, зажатый между нашими телами, выплеснулся. Кира низко застонал мне на ухо.

Он возносил меня наверх и отправлял в падение, продолжая крепко удерживать.

Я потерялся в ощущениях, едва осознавая, что меня перевернули. Вернувшись на Землю и в собственное тело, я обнаружил, что распластался на кровати лицом вниз.

Каждая клетка моего тела устала.

Кира вернулся из ванной полностью голым. Его длинный член был тяжёл и расслаблен. Такой красивый. Кира оставил дорожку из поцелуев на моей спине и протёр меня тёплым влажным полотенцем.

— Каким образом смазка оказалась у тебя в волосах? — со смешком спросил он.

Даже полусонный, я усмехнулся. В голове возникло очень яркое воспоминание: как он входит в меня, а потом хватает рукой за шею и притягивает для поцелуя.

— Эм... Смазка появилась в волосах из-за тебя.

Он фыркнул, прошёлся по моей голове полотенцем, а затем склонился и прикоснулся губами к затылку.

— Твои волосы здесь кудрявятся, когда намокают, — пробормотал он и потёр место носом. — И здесь, — прошептал, целуя за ухом.

Кира повернул меня на бок, чмокнув в плечо, притянул к себе — спиной к груди — и обхватил руками в защитном жесте.

Я уплыл в блаженный сон.

* * * *

Проснулся я под крайне странные звуки.

Птицы. Симфония птичьего щебета. Непонятно, как я могу спокойно спать под звук машин и сирен дома, но просыпаюсь от чириканья.

Или, вероятно, меня разбудили пальцы, выводящие узоры на спине.

Как бы то ни было, я проснулся с улыбкой.

— Доброе утро. — Сонный голос раздался прямо над моим ухом.

Я промычал ответ и, открыв глаза, увидел почти нереальную картину. Деревья, горы, долина. Пейзаж, залитый утренним солнцем, был невероятен.

— Сказал же, что тут прекрасно, — произнёс Кира рядом со мной. — Поэтому и хотел, чтобы ты проснулся здесь.

Я сел на кровати, потёр ладонями глаза, посмотрел на Киру и улыбнулся. Он был взъерошен после сна и очень красив. Я перевёл взгляд на окно и обратно на Киру.

— Вид внутри лучше.