Кельтский крест (СИ) - Каблукова Екатерина - Страница 24

— Вы в моем доме.

— Если вас это так обременяет, я могу уйти, — я с готовностью встала.

— Уйти? нет, не стоит, — он тоже встал, и оказался выше Алана, — На островах одинокой женщине очень опасно. И поскольку у вас никого не осталось, а вы находитесь на моих землях, согласно закону я несу ответственность за вашу судьбу здесь.

— И что это значит?

— Что вы во всем подчиняетесь мне, живете в моем доме, и можете выйти замуж только с моего разрешения.

Это было сказано с такой серьезностью, что я не выдержала и расхохоталась. Замужество — было последним, что бы мне хотелось в этом замке! Все трое недоуменно переглянулись.

— Если это все, милорд, — я вытерла слезы, выступившие на глазах, — То я никогда не оставлю ваш столь гостеприимный дом! Я могу идти?

Герцог машинально кивнул, пытаясь понять мое поведение. Все еще неприлично хихикая, я поднялась к себе, всего пару раз споткнувшись на лестнице. В комнате меня уже ждала Бетани, жаждавшая разузнать подробности встречи с герцогом. Я ее разочаровала, спешно переодевшись в свой обычный наряд и помчавшись на конюшню, на ходу застегивая куртку.

Бринн встретил меня в дверях, слегка хмурясь.

— Что у нас сегодня? — привычно вместо приветствия сказала я. Мне нравилось работать с Бринном.

— Герцог приехал, — буркнул он.

— Видела, — я подхватила седло и направилась к очередному коню, которого мне вчера подсунул конюх. Но Бринн преградил дорогу:

— Герцог знает, что ты здесь? — без обиняков спросил он. Я пожала плечами:

— Наверное, Алан сказал. Да и сама я уже имела честь говорить с ним.

Бринн кивнул и посторонился, освобождая проход. Я зло зашагала к деннику. Молодой гнедой жеребец приветливо фыркнул и подался мне навстречу, безошибочно находя припрятанное для него яблоко. Быстро почистив и собрав лошадь, я выехала за ворота замка. С двух сторон от дороги на Главный остров были достаточно большие луга, которые я и определила как манежи для своих тренировок. Вспорхнув в седло, я выбросила из головы мысли о хозяине замка и сосредоточилась на гнедом. Это чувство, пьянящее чувство единения с лошадью. Миг, и уже я чувствовала своими копытами, что грунт сегодня немного жестковат, что задняя нога пошатнулась на выемке, что сено сегодня было вкусным, а вода — нет. Равномерная рысь доставляла ни с чем несравнимое удовольствие. Повинуясь порыву, я перешла в галоп. Внезапно в сознание прошло что-то постороннее, чего не должно было быть. Я остановила лошадь и осмотрелась. Герцог, все еще в дорожном костюме из темной кожи и грубой шерстяной ткани стоял у стены, скрестив руки на груди. Ветер трепал его пепельные кудри. Увидев, что я заметила его присутствие, он не спеша подошел ко мне:

— Не ожидал увидеть вас здесь.

— А где же мне еще быть? — конь занервничал, я чуть глубже села в седло, сдерживая его порыв.

— У меня большой замок, — он махнул рукой, затянутой в черную перчатку, в сторону стен.

— Я это заметила.

Чуть наклонив голову, он рассматривал меня, прищурив свои серые глаза:

— И почему мне кажется, что вы не в восторге от этого.

— Мне не понравилось блуждать по коридорам.

— Вас что-то напугало? — его голос обещал большие неприятности шутнику.

Перед глазами возникла сцена в саду. Я моргнула, прогоняя паскудное видение.

— Нет, — мой тон был сух и официален, — Мне было холодно и скучно. А теперь, с вашего высочайшего позволения, я все-таки займусь лошадью.

Он протянул руку, мягко придерживая лошадь за повод:

— А если я не позволю?

— Я спешусь, и вы поведете эту лошадь в конюшню. И если завтра он уронит кого-нибудь, то именно вы будете мучатся угрызениями совести.

— Ваш муж никогда не бил вас? — вопрос прозвучал неожиданно.

— Что? — от негодования я даже подпрыгнула в седле, гнедой вскинулся, герцог вцепился в повод, конь шарахнулся в сторону, пытаясь попеременно то отбить задом, то встать на дыбы.

— Отдай повод! — рявкнула я так, что герцог машинально разжал руку. Почувствовав свободу. Гнедой рванул вперед. Мне пришлось приложить все свои силы, чтобы успокоить его. Несколько минут мы носились по всей поляне, пару раз подлетая почти к самому краю обрыва. Мне элементарно не хватало силы мышц, чтобы справится с ним. Наконец, мне удалось успокоить коня. К этому времени гнедой был весь в мыле. Я снова выслала его в галоп, затем сократила до рыси и снова галоп. После дикой скачки руки дрожали мелкой дрожью, тело болело неимоверно. Несколько лет отсутствия тренировок дало о себе знать. Проклиная герцога на чем свет стоит, я добилась от коня четких переходов из одного аллюра в другой, остановилась и буквально сползла вниз. Коснувшись ногами земли, я чуть пошатнулась и тут же сильные руки подхватили меня. Я обернулась: Десмонд стоял сзади, придерживая меня за плечи.

— Спасибо, я справлюсь, — коротко заметила я. Он ничего не сказал, одной рукой подхватывая меня под локоть, а другой перехватывая повод и выдергивая его из моих рук. Я слегка напряглась: вполне возможно, что грубым окриком я нанесла хозяину замка оскорбление, которое он намеривался смыть кровью. Желательно моей. Протащив нас во двор замка герцог кинул повод одному из конюхов, коротко распорядившись хорошо отшагать коня и буквально потащил меня в замок, почему-то используя один из боковых входов. Я старалась держать заданный им темп, но перед винтовой лестницей в башне сдалась:

— Подождите, — взмолилась я, на секунду прислонившись к стене и стараясь отдышаться. Он скользнул по мне быстрым оценивающим взглядом и сжалился, отпустив мою руку:

— Никогда больше не смейте говорить со мной таким тоном! — тихо процедил он сквозь зубы.

— Никогда больше не хватайте так повод! — возмутилась я, чувствуя прилив новых сил. Герцог угрожающе навис надо мной:

— Еще одно слово, и я прикажу выпороть вас на главном дворе. Вижу, муж не научил вас покорности!

— Наверное, он не мог предположить, что я встречусь с вами! — меня охватила злость: он чуть не убил меня, а теперь еще и отчитывает. Он прищурился, явно думая, стоит ли выполнять свою угрозу, но решил повременить с угрозой:

— Удивительно, как он вообще на вас женился с таким характером! Наверняка ваши родители разорились на приданном!

Я задохнулась, словно от удара в живот, кровь отхлынула от моего лица. Десмонд высказал именно ту мысль, которая мучила меня последнее время. Я сжала кулаки, чтобы сохранить спокойствие:

— Не вам судить, как и почему я вышла замуж. Вы даже при всем вашем богатстве не смогли жениться!

Он с ненавистью посмотрел на меня, я зло уставилась прямо ему в глаза. С минуту мы смотрели друг на друга. Ощущение было такое, будто удерживаешь бетонную плиту, готовую раздавить тебя. Затем герцог молча повернулся на каблуках и ушел. Я медленно сползла по стене, чувствуя, как слезы ручьем текут по щекам. События последних дней разом навалились на меня: муж, эта поездка, путешествие сквозь время. Мне следовало бы встать и пойти куда-нибудь, но сил не было. Меня охватила апатия. Башенная лестница напоминала склеп. Сюда не проникал ни шум ветра, ни людские голоса. Тишина звенела в ушах. Темно и сыро. Я почувствовала, как расплываюсь в этой темноте, холод медленно проникал в мое тело, разливаясь спасительной прохладой. Спокойствие каменных глыб входило в мою душу. Я сама становилась камнем. Мои пальцы приятно онемели, сердце уже билось через раз. Я почти слилась с камнями, когда из полудремы меня вывел голос Атли:

— Миледи! Что вы здесь делаете? Что случилось?

— Ничего… — я с трудом открыла глаза. Лицо мальчишки казалось расплывчатым белым пятном на фоне темных стен, — я просто устала…

Он засопел, крайне неловко попытался поднять меня, пошатался под тяжестью моего тела и сгрузил меня вниз:

— Я сейчас я быстро!

Он убежал. Тишина вновь охватила меня. За стеной монотонно капала вода, я чувствовала, как мои силы вытекают из меня с каждой каплей. Огромные синие глаза безразлично смотрели на меня откуда-то сверху. Темные тени нависли надо мной, боль обожгла щеку, я вынырнула из блаженного отрешения и вновь увидела перед собой герцога Оркнейского. За ним маячило, почему-то расплываясь, взволнованное лицо Атли.