Кельтский крест (СИ) - Каблукова Екатерина - Страница 52

Ровно в полдень на дороге показались двое стражников, ведущих в поводу лошадь. К тому времени поведение Вивиан уже начало действовать мне на нервы. Она демонстративно не замечала меня, делая вид, что у нее очень много дел. Так что я с радостью вскочила на лошадь и поехала в сторону замка.

ВЛЮБЛЕННЫЕ — Вы

Карта демонстрирует гадающему его собственное представление о теме;

Любовные переживания укладываются малой частью в громадную проблему нравственного выбора, которая и составляет главное значение этой карты.

Еще одна трактовка этой карты: Расплата за грядущее. Ты ничего не сделал, ты даже еще ничего не задумал, но уже оплатил свою ошибку.

Замок встретил меня ежедневной суетой. Вопреки моим опасениям, мое бегство не вызвало любопытных вопросов. По всей видимости, герцог придумал вполне правдоподобную версию происходящего. Даже вездесущая Бетани не задала мне ни одного вопроса, и я вновь почувствовала признательность Десмонду. В том, что это именно он, я не сомневалась.

Дни потянулись один за другим, затягивая меня вязкой паутиной повседневности. Через три дня привычные дни возвестили, что я радостно избежала беременности, и слегка страдая от отсутствия элементарных предметов гигиены, я вплотную занялась лошадьми. Тем более, что ничего другого мне не оставалось делать. Таллорк лютым волком поглядывал на меня. По синяку, расплывшемуся на его челюсти, я поняла, что герцог был скор на расправу, и мне вновь стало стыдно. Я попыталась извиниться, но он грубо оборвал меня на полуслове и ушел. Вивиан почти не появлялась в замке, явно не желая со мной общаться, с герцогом я встречалась очень редко. За ужином я по-прежнему сидела рядом с ним, но теперь он почти не обращал на меня внимания, предоставив Алану развлекать меня. Если же мы сталкивались в коридоре, то он вел себя очень отчужденно, стараясь свести наши разговоры к минимуму. Несколько раз я спускалась на кухню ранним утром, чтобы поговорить с ним наедине и выяснить причины его поведения, но она была пуста. У меня создавалось ощущение, что он избегает меня. Целыми днями он или уезжал куда-то в окружении преданных воинов, или же пропадал в казармах, гоняя всех до изнеможения.

— Какая муха его укусила, — пробурчал как-то Алан, когда я в отсутствие Вивиан прикладывала к его свежему синяку на скуле примочку. До этого они с герцогом сцепились не на шутку, и все закончилось поединком на мечах, в результате которого Алан получил кулаком по лицу и несколько небольших порезов мечом по руке.

— Не шевелись, — я начала обрабатывать раны. Алан морщился от боли, но терпел, — Что ты сделал на этот раз?

— Сказал, что воздержание пагубно сказывается на его характере и предложил проехаться до ближайшей деревушки, где живет вдова с такими… — он вдруг бросил на меня быстрый взгляд, замялся и быстро выпалил, — Глазами!

Я лишь хмыкнула, вспомнив эту полногрудую вдову, так и пышущую здоровьем и нерастраченной любовью. Она несколько раз приезжала в замок, стреляя глазками во все стороны.

Алан старательно ухаживал за мной, стараясь скрасить мою скуку. Он постоянно приглашал меня на прогулки. Слегка надоедливый и даже несносный в замке, он был совершенно другим, как только мы выезжали за ворота в окружении очередного отряда охранников. Мы то мчались с ним по холмам наперегонки, то забирались на дозорные башни, построенные по всему побережью. Иногда, мы заезжали в какую-нибудь деревушку с целью перекусить или же разводили костер на побережье и ловили рыбу в ледяной воде северного моря. Вернее, ловил Алан, я в это время сидела на берегу и всматривалась в туманный горизонт. Затем мы варили улов под смешные рассказы Алана. Он просто не умел молчать, и наши поездки скрашивались его рассказами о островах, нем самом и о Десмонде. В его рассказах брат представал этаким рыцарем без страха и упрека, защищавшим слабых и побеждавшим зло. Я, как правило, выражала сомнения, а Алан со смехом уверял меня, что все эти рассказы — чистая правда, я лишь качала головой, гадая, как бы сам Десмонд отнесся к этому.

Я часто сталкивалась с Филиппом. Он вечно мучил своего бедного коня, то раздирая ему губы рывками повода, то набивая спину неуклюжими движениями. Стиснув зубы, я старалась просто не смотреть в его сторону, прекрасно понимая, что спорить с этим белокурым красавцем, мнившим себя, по меньшей мере, богом, просто бессмысленно. Агнесс частенько приходила на плац, посмотреть на своего возлюбленного, к вящему его неудовольствию. Казалось, что она выздоровела и даже слегка потолстела. Лишь Бринн вел себя по-прежнему, не замечая ничего, что не касалось его конюшен. Частенько мы с ним, Алексом и Атли посиживали на сеновале, попивая сидр и обмениваясь мнением по поводу лошадей.

Все это наполняло мои дни смыслом. Я старалась не думать ни о своем мире, ни о том, что я застряла в этом замке навечно. Даже сны перестали сниться, словно подтверждая, что мне уже никогда не вернуться в свой мир. Иногда я поднималась на стену замка, чтобы очередной раз посмотреть на зеленые бескрайние холмы, мирно пасущихся овец и синее море. В эти минуты, наблюдая за полетом птиц, кружащих над белыми бурунами волн. Стражники, приставленные герцогом, стояли неподалеку, стараясь не мешать моему уединению.

В один из таких дней, как раз, когда я стояла на стене, ко мне подбежал Атли:

— Вот вы где! Мы ждем приезда Магнуса, он наместник Святого острова, самого северного из островов. Дозорные увидали его ладью. Будет праздничный ужин! Я подумал, что вы захотите переодеться к празднику!

— То есть это не распоряжение герцога?

— Нет, что вы! Герцог как обычно в ярости. А тут еще и Магнус! Он никогда не жаловал сына того, кто пытался захватить его замок.

Я благодарно кивнула и направилась к себе. Бетани уже поджидала меня, разложив на кровати платье из синего бархата. Я удивленно приподняла брови: это было самым нелюбимым платьем моей служанки, поскольку у него был самый маленький вырез.

— Бетани, с чего это вдруг? — я не смогла сдержать иронию. Служанка укоризненно посмотрела на меня:

— Бонн Магнус — страшный охальник. Вы же не хотите, чтобы он попытался облапать вас после ужина?

— Смею предположить, что такая перспектива не устроит меня, даже если все произойдет до ужина.

— Ну, до ужина он еще не успеет напиться, — рассудительно возразила Бетани, плотно зашнуровывая мне платье.

Алан ждал меня около дверей. Он одобрительно посмотрел на меня, хотя его лицо оставалось напряженным:

— Дес распорядился не спускать с женщин глаз, — предупредил он меня, — Прошу, будьте осторожны: люди Магнуса крайне разнузданы.

— Мне уже сказали об этом, — кивнула я. мы спустились по лестнице в зал. На сей раз зал был полон народу. По стенам стояли вооруженные до зубов воины, в воздухе царило нервное ожидание, из обрывков разговоров я поняла, что Магнус со своими людьми уже высадился неподалеку на берег и вот-вот войдут в ворота замка. Алан увлек меня от главного стола в угол, где перепоручил Бринну и Алексу:

— С ними вы будете в безопасности, — он зашагал к лестнице, на которой уже стоял Десмонд. Герцог был мрачен, как никогда. Он медленно нехотя спустился вниз, тихо что-то говоря такому же мрачному Гарету. Алан занял место рядом с Агнес. На удивление, она сжала руку брата, словно ища защиты.

Повинуясь знаку герцога, слуги распахнули двери, и нестройная толпа косматых мужчин в кожаных одеждах вошла в зал. Впереди, покачиваясь на кривых ногах, шел достаточно тучный мужчина. Его длинные светлые волосы были всклокочены, борода смешалась с козьим мехом местами вытертого до лоснящейся кожи жилета. Грязный бархатный плащ болтался на плечах, как тряпка. Герцог, положив руку на эфес короткого меча, с надменной холодностью стоял, выжидая, пока Магнус подойдет, чтобы преклонить колено и поприветствовать своего сюзерена.