Леди и детектив, или Щепотка невезения (СИ) - Зволинская Ирина - Страница 13

После недолгого совещания, решено было провернуть отвлекающий маневр, на подобии того, что мы проделали у ресторана «Мишель», но с небольшими корректировками. В связи с тем, что мистер Гарельски выглядел недостаточно презентабельно для «Розовой Мельницы», и кто-то должен был остаться с ним в качестве гаранта скорого получения песни, а управлять велосипедом Кельвин мне не доверял (кстати, совершенно зря, уверена, я могла бы погнуть его ничуть не хуже), решено было, что в заведение пойду я. И я же отдам Алише её многострадальные перья.

Тогда-то в мою голову закралась мысль о неправильности происходящего, но остановиться и подумать, не было ни времени, ни возможности.

— Как я её узнаю? — возмутилась я упорству писателя не передавать мне руль. — Я же никогда её не видела?!

— Прошу простить, — вмешался Серж, поправляя очки и держа наготове аккордеон — он должен был начать играть по сигналу Кельвина, чтобы увеличить мой шанс пробраться внутрь здания, — вы же говорили, она ваша подруга.

— Подруга, несомненно, — заверил его Кельвин и, повернулся ко мне, — Та, что без перьев — Алиша, — уверенно заявил он.

— Допустим, — я помассировала виски. Усталость навалилась неожиданно резко. Велосипедная прогулка по вечернему Бриджу, да еще и приправленная запрещенным алкоголем больше не казалась хорошей идеей. Недавнее происшествие возле ресторана «Мишель» предстало с другой, отнюдь не забавной стороны, а мой новый знакомец мистер Гарельски был живой иллюстрацией к бабушкиным «с кем точно не стоит общаться приличной девушке».

«Господи, до чего я докатилась, — подумала я. — Причем, в прямом смысле докатилась», — посмотрела на велосипед и закрыла глаза, как будто открыв их снова, рассчитывала увидеть совершенно другую картину. Например, уютную маленькую спальню в бабушкиной мансарде.

— Если ты въедешь в охрану, — собираясь с мыслями, сказала я Кельвину, — тебя совершенно точно арестуют и наложат штраф. Полицейские непременно свяжут велосипедное происшествие у «Мишель» и наезд на «Розовую мельницу». В этом случае наступает большая вероятность, что штрафом ты не отделаешься, и тогда праздновать свой роман дальше ты будешь за решеткой. И что самое печальное, мы с мистером Гарельски составим тебе компанию, — пессимистично закончила я.

Лицо Кельвина отразило напряженную работу мысли. Перспектива, красочно расписанная мной, навряд ли привлекла романиста.

— Ты права, — вынужденно согласился он. — Но я не могу подвести Алишу, поэтому сам прорвусь в кабаре и решу эту проблему. И пусть меня посадят в тюрьму и выпишут штраф, но никто не сможет упрекнуть меня в трусости и том, что я бросил друга в беде.

— Мистер Стоун, — Гарельски восторженно посмотрел на писателя, — я восхищен вашей смелостью. От себя хочу сказать, что согласен ждать своей песни после вашего выхода из тюрьмы. Теперь я совершенно точно уверен, вы человек чести!

— Благодарю, — мужчины пожали руки, крайне довольные друг другом.

— Всё, хватит, — прервала я их обмен любезностями. Никто не заставлял меня принимать предложение Кельвина. Доверенные мне перья, потеряла я, поэтому, перебрав в памяти множество прочитанных законов (то, что я не стала юристом, не означает, что я перестала интересоваться юриспруденцией), я сказала, — поступим по-другому.

Мужчины заинтересованно посмотрели на меня.

— Вы прямо сейчас идете за угол и ждете меня там. А я уж как-нибудь сама справлюсь.

— Вашими устами, леди Эванжелина, говорит сама мудрость, — согласился с моим предложением Серж.

— Спасибо, Ангелочек, — проникновенно сказал Кельвин и поцеловал меня в щеку, как будто отправлял меня не в ресторан, а как минимум в тюрьму.

Он нацелил велосипед в противоположную от кабаре сторону, и вскоре они с мистером Гарельски скрылись за стоявшим на перекрестке домом.

Серж, уходя, заиграл свою «Шарманку», его громкий голос становился тише и тише, охранники на входе окончательно расслабились, и мне оставалось только одно: не посрамить оказанное доверие. Я взяла в правую руку боа и прижала его к груди, так крепко, как прижимают к ней сумку с деньгами и документами на оживленном рынке в воскресенье, и широко распахнув глаза, направилась к входу. Вид у меня был напуганный и решительный, поэтому охранники приняли меня за недисциплинированную танцовщицу.

— Новенькая? — улыбнулся мне один из здоровяков, глядя на скомканное боа. — Что-то я тебя раньше не видел.

Я кивнула.

— А чего опаздываешь?

— Проспала, — брякнула я, протискиваясь мимо.

Танцовщицы кабаре из-за ночной работы наверняка испытывают трудности с режимом.

— Девочки из вредности закрыли ваш вход? — участливо поинтересовался он и любезно отодвинулся, уступая дорогу. — Это их любимая шутка над новичками.

— Приходи заранее! — рекомендовал мне второй охранник и попытался ущипнуть пониже спины. — А то и мы не пустим!

Я резво отскочила под веселый смех и вошла внутрь заведения.

«Надо же, как хорошо всё складывается», — удивилась я своему везению.

До сегодняшнего дня мне не доводилось бывать в кабаре. В Рамбуи были драматический театр, дом культуры и даже бассейн, но до таких изысков наш городок еще не дорос. Поэтому, я с живым интересом разглядывала яркую обстановку и принюхивалась к сладким запахам женских духов и дорогого табака. Уютные столики были расставлены полукругом в несколько рядов так, чтобы с каждого можно было видеть небольшую сцену, на которой резво отплясывали танцовщицы. Их красные юбки мелькали быстрее крыльев бабочки, перья в волосах подпрыгивали в такт музыке, а ножки в сетчатых чулках гипнотизировали зал. Даже я от такого зрелища застыла столбом, забыв о цели моего визита.

В чувство меня привел один из официантов, коих здесь было великое множество. Они сновали между столиками в своих белых пиджаках с черными бабочками, принимали заказы и разливали по начищенным до блеска стеклянным бокалам спиртные напитки.

– Еще одна! — неожиданно схватил меня за руку молоденький вертлявый брюнет. — Хочешь, чтоб твоя карьера в кабаре закончилась, не успев начаться?! Мадам Сильвана учит вас, учит, и никакой благодарности! — отчитал он меня по всей строгости. — А ну, бегом в гримерную! — и юноша практически силком потащил меня куда-то в сторону.

— Простите, я ищу Алишу, — я попыталась вставить хоть слово, но бойкий официант, не слушая, уверенно уводил меня из зала для посетителей за кулисы кабаре.

Когда мы поравнялись с ближайшим к сцене столом, я зацепилась носком туфли за красный ковер, и чуть было не рухнула на пол. Пришлось уцепиться за первую попавшуюся опору, которой оказался мужчина, сидевший за столиком в полном одиночестве.

— В чём дело? — возмущенно спросил он, отрывая мои руки от лацкана своего пиджака. — Вас прислала моя жена? В конце концов я свободный мужчина, мы давно в разводе! Что вам от меня нужно?! — отчетливо услышала я напряжение в его голосе.

— Она опаздывает! — ответил за меня официант, разом сняв глупые подозрения.

«Да кому ты нужен, ощипанный петух», — подумала я.

Поразительное самомнение у столичных мужчин.

В возмущенных мыслях я чуть не врезалась в спину официанту. Он остановился у маленькой черной двери, на которой не было никаких опознавательных знаков, а затем, развернув меня за плечи, втолкнул внутрь помещения, закрыв за дверь за моей спиной. И я оказалась в гримерке кабаре.

«В принципе, мне сюда и нужно», — мысленно поблагодарила я юношу, оглядывая небольшое, заваленное костюмами и косметикой помещение. Девушки были на сцене, и гримерка была пуста. Я прошла комнату насквозь, ориентируясь на звуки музыки. За гримеркой был длинный узкий коридор, по которому танцовщицы выходили на сцену. Почти в самом начале коридор раздваивался, света в нем не было, но яркости софитов было достаточно, чтобы не ошибиться с направлением. Как и в любом театре, вел он за сцену, откуда выходили артисты, и где я рассчитывала разыскать Алишу. Чем дальше я отходила от недавней развилки, тем более узким становился коридор. Множество небрежно сваленных по сторонам деталей от декораций, навели меня на мысли о неверном выборе пути, но свет в конце, теперь уже практически тоннеля, становился всё ярче и ярче, и я решила дойти до его источника — развернуться успею всегда.