Леди и детектив, или Щепотка невезения (СИ) - Зволинская Ирина - Страница 18

На глазах у равнодушной возлюбленной Роману застегнули наручники и отправили в полицейский участок. Карина обвела всех вокруг пальца и вышла сухой из воды. Официант был виноват в произошедшем ничуть не меньше, и Харрис ничем не мог ему помочь.

Образ скромного адвоката чуть было не рассыпался под рентгеновским взором мадам, присутствующей при беседе Дэвида с полициескими. Вот, кто мог дать фору любому дознавателю. Но что ему было делать? Не оставлять же тикающую бомбу на сцене?

Дэвид досадливо поморщился. Оставлять, конечно! Покинуть зал вместе с паникующими зрителями, внимательно следить, кто действительно боится, а кто только делает вид. Сделать выводы, и приказать наружке срочно сообщить информацию в Особый отдел. Но все доводы разума куда-то испарились, когда он увидел огромные напуганные глаза знакомой мисс.

Он, конечно, выкрутился. Сообщил восхищенным его смелостью девушкам о былой службе сапером. Работа под прикрытием способствовала развитию воображению и смекалке, но что он будет врать Мэгги?

Как же не вовремя они потеряли Саливана…

«Черт, ну какой осёл!» — выругался про себя Дэвид.

Да. Вечер, определенно, не задался. Капитан полиции действовал, как мальчишка, впервые увидевший голые ножки. Не думая, и очень глупо.

Харрис ощутил нестерпимое желание выпить чего-нибудь крепкого, но тут взгляд его зацепился за обручальное кольцо на безымянном пальце. Как человек деятельный, он не мог рефлексировать слишком долго и старался из любой ситуации выйти с максимальной пользой и минимальными потерями.

«Зато уже очень скоро можно будет начать ухаживания», — нашел он плюс в скором окончании операции.

Дэвид кивнул сам себе и вернулся обратно в кабаре. Музыканты частично вернулись, шоу на сцене возобновилось за минусом одной из танцовщиц, и даже зрители возвращались обратно в зал. Забытые гостями вещи собрал посмеивающийся Йозеф, и теперь передавал их неунывающему усатому директору кабаре мистеру Вачовски. Невысокий и круглый, словно воздушный шар, Вачовски рассыпался в благодарностях и обещал Йозефу закрепить за ним столик для почетных гостей кабаре. Папа Йося был чрезвычайно доволен.

Дэвид кивнул Вачовски и попросил разрешения воспользоваться телефоном. Директор кабаре любезно проводил его в свой кабинет. Полицейский по памяти набрал номер секретаря Альфреда Мэлроуза и дождался соединения.

— Капитан, хорошо что вы позвонили! — приветствовал его коллега. — Подполковник пытался связаться с вами больше часа назад. Соединяю! — сообщил мужчина и переадресовал звонок.

— Харрис, приветствую, — устало вздохнул в трубку мистер Мэлроуз. — Тебе уже сообщили о смерти Саливана, — утвердительно произнес мужчина.

— Да, подполковник, — безрадостно подтвердил Дэвид. — Мне известно, что кто-то отвлек наблюдение.

— Рядом крутились двое на помятом велосипеде. Мужчина с белым шарфом и девица в сиреневой юбке. Оба в очках и шлемах, но мы всё же составили фотороботы.

Что-то в описании пособников убийцы заставило Дэвида насторожиться.

— Среди вещей покойного обнаружена записка с адресом гадального салона мадам Люсинды, продолжил Мэлроуз, а Харрис понял, кого напомнило ему описание. Открытие это было столь неприятным, что до него не сразу дошла новая информация.

Записка с адресом могла быть зацепкой в этом непростом деле.

— И это могло бы быть следом, — вторя его мыслям, сказал подполковник, — если бы мадам Люсинда не была моей будущей женой.

Харрис удивленно выдохнул.

— Кстати, ты уже получил моё приглашение?

Глава 7

Я проснулась от запаха свежевыпеченных булочек. Владельцы кафе на первом этаже дома, сэкономили на вытяжке, и ароматы с их кухни шли в общий вентиляционный канал. К счастью, ничего более существенного, чем мясной пирог в их меню не было, поэтому будоражащие аппетит ароматы не смогли сильно повлиять на фигуры квартирантов.

Солнце давно поднялось и светило в мою спальню сквозь зашторенные окна. Я открыла глаза, осматривая крошечную комнатку. Вчера я так устала, что заснула за кухонным столом, бабушка с трудом уговорила меня дойти до кровати.

С моего последнего (и первого) приезда ничего не изменилось. Те же обои в мелкий розовый цветочек, светлый платяной шкаф и маленькая резная кровать, выкрашенная мною белой краской. На стене фотографии: мои, Мэгги, бабули и мы все вместе взятые. На прикроватной тумбочке пузатый будильник, который, к слову, показывал половину девятого.

«Ключи, песня, Серж», — вспомнила я с какими мыслями вчера ложилась и подпрыгнула на кровати.

Нужно было срочно вставать, чтобы успеть на встречу. Я раскрыла шторы и открыла оконную створку. Две спальни и маленькая кухонька Люси располагались на верхнем этаже дома, в мансарде. Салон и жилые комнаты, по сути, были небольшой двухуровневой квартирой, преимуществами которой так удачно воспользовалась Люси.

Летом металлическая крыша нагревалась. Начиная с десяти часов, наглухо закрывались ставни, но сейчас еще стояло утро — стоило этим воспользоваться и проветрить помещение.

Раскрыла чемодан, достала первую попавшуюся блузку и встряхнула, критически оглядев. Да… развесить вещи в шкафу я вчера не успела, поэтому блузка была мятой, и не просто мятой, а даже какой-то пожеванной, потому что укладывание в небольшой чемодан плаща сказалось на её состоянии не лучшим образом. Другие вещи выглядели ничуть не лучше.

Пока я раздумывала, чем стоит пожертвовать — завтраком в пользу утюга, или опрятным видом и всё-таки поесть, за дверью послышались быстрые шаги и птичий клекот. Я поднялась с колен, чтобы открыть бабушке и Джофри дверь, краем глаза замечая среди вещей белый конверт.

«Наверное, Мэгги предусмотрительно продублировала список и положила мне в чемодан, — догадалась я. — И ведь какая молодец! Будто знала, что первый я благополучно потеряю, — вспомнила я о мистере Дугласе Саливане, которому по рассеянности написала адрес на несчастном перечне необходимых Мэгги вещей».

Я открыла дверь, не дожидаясь стука. Бабушка действительно стояла на пороге моей спальни, причем вид у неё был какой-то озадаченный, а Жофри, которого я точно слышала, рядом не наблюдалось.

— Доброе утро! — поздоровались мы одновременно, и в мою спальню залетел попугай.

— Жофри, кррасавец! — сообщил пернатый и нырнул в мой чемодан. Безошибочно вытащил из вещей конверт, взмахнул крыльями и перелетел на платяной шкаф.

Судя по пухлости конверта, к списку Мэгги вложила пару фотографий для Люси.

— Жофри, красавец, — ласково попросила я, — верни конверт!

Попугай встопорщил желтый гребень и сдвинулся ближе к стене.

— Верни, Жофреюшка! — добавила в голос угрожающих ноток бабушка, и сделала она это совершенно зря, потому что ранимая птица не терпела насилия над своей личностью.

Попугай бросил конверт в щель между шкафом и стеной, хлопнул крыльями и с криком «коньяк, детка!» вылетел в открытое окно.

— Вот паршивец! — топнула ногой бабушка. — Улетел!

— Зачем ты его вообще выпустила? — справедливо заметила я.

— Я подумала, что для закрепления вчерашнего эффекта, ему нужно побыть на свободе. Уверена, депрессия очень коварна и может вернуться в самый неподходящий момент.

— Теперь есть большой шанс, что к нам не вернется уже сам попугай. И конверт от Мэгги тоже навсегда потерян за шкафом.

— Не расстраивайся, детка, — утешила меня Люси, — придет Альфред, отодвинет шкаф, и мы достанем твои бумаги.

— Да это ерунда, — отмахнулась я, — гораздо печальнее потеря какаду. Он же, можно сказать, виновник будущей свадьбы. Причина и символ твоего личного счастья.

— Еще и стоил целое состояние, — прагматично согласилась бабушка.

Мы слаженно вздохнули, а потом бабушка заметила раскрытый чемодан на полу.

— Эви, детка, Джонс задерживает тебе зарплату? — обеспокоенно поинтересовалась Люси.

— С чего ты взяла? — не поняла я.

— Нет-нет, ничего, — замотала она головой, — я подумала, может быть, пройдемся сегодня по магазинам? — потом посмотрела на аккуратно развешенные на стуле лиловый костюм и желтый плащ и добавила, — Вместе.