Супргуа Архангела (СИ) - Сингх Налини - Страница 39

— Ты мог меня ослепить.

Он плавно пожал плечами.

— Ты бы исцелилась, но было бы больно. В следующий раз, будешь об этом помнить.

Закрыв глаза, Елена сосчитала до десяти.

— Да, ты прав, — ответила она, открыв глаза.

Веном моргнул и прищурился.

— Не знаю, что и сказать. — Хотя точно знал, что делать, так как весьма элегантно ей поклонился и послал воздушный поцелуй. — Ещё раунд?

Иллиум — с подавленным выражением лица, которое не сходило уже несколько дней — повернулся к Елене.

— Не возражаешь, если я с ним раунд проведу?

— Надери ему зад.

Сняв рубашку и разувшись, Иллиум протянул руку за мечом Венома. Вампир протянул ему орудие с кривой улыбкой на губах.

— Уверен, что справишься со мной, милый Колокольчик.

— Я когда-нибудь рассказывал тебе о своих сапогах из змеиной кожи? — проговорил Иллиум с дикой ухмылкой, и Елена поняла, что Веном сейчас примет на себя основную тяжесть того, что на душе у голубокрылого Ангела.

Веном крутил меч в руке.

— Думаю, мне нужны новые перья для подушки.

Иллиум принял боевую стойку.

— Элли, ты за секунданта

Подойдя к краю ринга, где поставила бутылку с водой, она положила оружие и села на траву.

— Готовы? Начали!

Через десять секунд у неё сердце заколотилось в бешеном ритме, и она забыла про воду. Потому что ни Веном, ни Иллиум уже не сдерживались и двигались со смертельной скоростью. Кончик меча в миллиметре от глаза, нога, готовая сломать позвоночник, меч, готовый разрубить голову.

Возникало ощущение, что бой проходил в ускоренной перемотке вперёд: крылья Иллиума сверкали синими брызгами, волосы разлетались дикими чёрными локонами, кончики которых окунули в сапфиры, кожа Венома мерцала золотисто-коричневым — пот отражал свет.

Поднявшись на ноги, Елена не сводила с них глаз, пытаясь уловить движение, определить слабые места.

— Стойте!

Они оторвались друг от друга, чтобы взглянуть на неё — два полуобнажённых, тяжело дышащих мужчины, покрытые потом и держащие острые лезвия. Иллиум был прекрасен, а Веном настолько неземным, что казался странно притягательным. Елена подумала, что вместе они являют чертовски прекрасную картину. Сара назвала бы их в высшей степени привлекательными.

— Раунд за Веномом, — произнесла она.

Когда Иллиум заговорил, его английский акцент был сильно слышен:

— Хрена с два за ним.

— Он вцепился зубами тебе в ярёмную вену. — Она прекрасно понимала, что хотя яд Венома и не смертельный для ангелов, причинял адскую боль, нарушая концентрацию.

Веном перекатился с пятки на носок и медленно растянул губы в насмешливой улыбке, отчего Иллиум стал угрожать ему расчленением. На это Веном лишь шире начал улыбаться, и они снова принялись за дело, двигаясь с плавностью и грацией, которые превратили их в живые произведения искусства.

Было заманчиво просто наблюдать, но она начала запоминать движения и контр движения, которые, посчитала, что может использовать — потому что так или иначе, она собиралась вернуться в Гильдию, как полностью функционирующий охотник.

Рафаэль стоял на самом краю крыши башни и смотрел на Манхеттен. В городе ещё были видны последствия разрушений, учинённых им во время битвы с Урамом. Город твёрдо и гордо выстоял против землетрясений и штормовых ветров, которые случились неделю назад, и теперь ярко сверкал под лучами солнца.

— Тише, мой дорогой, тише.

Образы окровавленного тела девушки, окружённого зелёной травой, переплетались с голосом матери, но воспоминания не затянут Рафаэля. Не сегодня. Это его город. Он построил его, и будет охранять, даже если мать вздумает его забрать.

— Бостон? — спросил Рафаэль Дмитрия. — Какие-то ещё есть проблемы?

— Нет, — ответил вампир. — После землетрясения наступило затишье.

«Никакого затишья», — подумал Рафаэль. Больше похоже на неестественную тишину перед адской бурей. Рафаэль замер, когда его чувства уловили нечто настолько неожиданное, что казалось невозможным.

— Дмитрий, продолжим позже.

Большинство других, даже в его Семёрки, отступили бы, но Дмитрий посмотрел на ясное голубое небо.

— Кто там?

— Ли Дзюань.

Архангел Китая и… Смерти.

Дмитрий с шипением выдохнул.

— Я привёл Башню в боевую готовность.

Расправив крылья, Рафаэль взмыл в воздух над хаотичным, прекрасным городом из стали, стекла и человечества, который стал центром и откуда Рафаэль правил всей территорией. Ли Дзюань ждала его наверху, где воздух разрежен, способен убить смертного, и подсвечен резким светом Солнца. Архангел была такой же жутко нечеловеческой, как и всегда, с этими странными перламутровыми глазами и волосами чистейшей белизны. Он остановился напротив неё, отмечая, что сегодня она одета в плоть.

— Какая честь. — После разрушения Пекина и «эволюции» Ли Дзюань никто не видел, кроме как в бассейнах воды, которые она, казалось, с удовольствием использовала для связи.

— Естественно, что тебя я навещу, — пробормотала она тем голосом, который кричал об истинности её происхождения. — Остальные не представляют особого интереса

«Елена, где ты?»

«По дороге в Академию Гильдии, хочу повидаться с Эвой. Я тебе нужна?»

«Держись подальше от дома, пока я не скажу. Не хочу, чтобы Ли Дзюань тебя видела».

Тишина. Елена не стала спорить, хотя он знал, что ей не нравится сама мысль нахождение Рафаэля рядом с архангелом Китая.

«Будь осторожен, Архангел».

Рафаэль закончил разговор с Еленой в момент, когда обменивался бессмысленными любезностями с Ли Дзюань, затем развернулся к безмятежным водам Гудзона, от которых тысячью осколков отражался свет.

— Пойдём, поговорим в моём доме.

— Очень цивилизованно для тебя, Рафаэль. — Она рассмеялась, и этот смех был неуместно милым для той, кто подняла мёртвых и чья сила окрашена гнилой тьмой. — Стоит ли удивляться, что я предпочитаю тебя другим?

Рафаэль молчал, как и она, пока Монтгомери не закрыл за собой двери библиотеки, подав чай. Ли Дзюань села в одно из кресел перед камином, а Рафаэль занял место напротив, изображая хозяина — с Ли Дзюань всегда нужно соблюдать правила вежливости. Если будет так, она станет соблюдать свой особый кодекс — не устроит кровопролития, пока гостит в его доме.

Потягивая чай, Ли Дзюань вздохнула.

— Есть что сказать о физической форме.

Во время их последней встречи в Пекине, она сказала ему, что еда ей больше не нужна.

— Твои потребности изменились?

Она слабо улыбнулась, вроде как невинно… Если не заметишь тень, скрытую за улыбкой.

— Дело не в потребностях, а в желаниях. — Ещё глоток. — Некоторые вещи сама по себе сила не может воспроизвести. — Держа чашку в изящной руке, она посмотрела Рафаэлю прямо в глаза. — Как ты это терпишь, Рафаэль? — Выгнув бровь, он стал ждать продолжения фразы. — Всех этих смертных. — Она махнула рукой в сторону Манхеттена. — Их так много, куда ни пойди. Как муравьи.

Когда Эйдан задал аналогичный вопрос, в его голосе слышалось глубокое, голодное любопытство, в голосе же архангела Китая слышалось только презрение.　

— Я всегда жил в этом мире, Ли Дзюань.

Она вздохнула.

— Я забыла. Ты ещё не прожил тех тысячелетий, как я. Когда-то и я жила среди смертных.

Он вспомнил рассказы Ясона о прошлом Ли Дзюань, об ужасах, которые увековечила Архангел.

— Ты всегда была богиней.

Она царственно кивнула.

— Ты убьёшь её?

Этот вопрос не застал его врасплох. Увидев Ли Дзюань, он сразу понял, зачем она пришла.

— Если моя мать так и осталась безумной, её нужно остановить.

Учитывая сообщения Назараха, Андреаса и Нимры этим утром, о молодых вампирах, сходящих с ума от убийства и убивающих с печатью Калианны. Это безумие казалось всё ближе к истине.

— Не лучше ли убить её там, где она спит? — Ли Дзюань со вздохом удовольствия поставила чашку на стол. — Она ещё не набрала полную силу. Но как только проснётся, её уже не остановить.