Супргуа Архангела (СИ) - Сингх Налини - Страница 57

— Я не стану делать больно супруге сира, — с ледяной политкорректностью возразил Дмитрий.

Елена, чьи щёки заалели от румянца, упёрла руки в бока.

— Рафаэль, скажи, что ты ничего ему не сделаешь, если он «сделает больно» мне.

— Елена, я тогда солгу. За это я ему глотку разорву.

Дмитрий провокационно улыбнулся.

— Очень жаль, наверное. Подожди другого дня, тогда я тебя коснусь.

Елена посмотрела на них обоих.

— Неудивительно, что вы двое так хорошо сошлись. Мне нужно закончить обзванивать охотников… Просто хотела сообщить, что у охотника, который неделю назад посещал эту часть Кагосимы, по всему телу мурашки бегали. Словно что-то гнало его оттуда

Когда Елена ушла, Рафаэль посмотрел в глаза лидеру Семёрки.

— Однажды ты зайдёшь слишком далеко. — Дмитрий доказал свою преданность, но Елена — сердце Рафаэля. Это вообще не состязание.

Вампир пожал плечами.

— Она лучше дерётся, когда злится, а не когда ей больно.

«И это никак не связано с тем, что тебе нравится её дразнить?»

— Это дополнение. — В следующую секунду Дмитрий перестал улыбаться. — Сир, если твоя мать проснётся, чего ты ждёшь от меня?

Рафаэль понял, о чём он.

— Если она проснётся в том же состоянии, в котором уснула, никто и ничто не поможет.

В последний раз Елена прилетала в Японию, когда шла по следу управляющего инвестициями вампира, решившего, что десять лет из столетнего контракта вполне достаточно, и теперь можно свободно жить, тратя деньги, которые выкачал со счетов доверчивых клиентов-вампиров. Ангел, с которым тот вампир заключил контракт, был «сильно разгневан» фактом, что вампир не только нарушил условия, но и воспользовался положением на службе ангела, чтобы обманывать других. Елене дали приказ «убить, если не удастся вернуть», но она вернула идиота к Ангелу живым, если можно таковым считать того, кто до смерти напуган.

— Спасибо, охотница Гильдии, — спокойным голосом поблагодарил её ангел, но в нём слышалось желание убить. — О наказании я позабочусь.

Елене было жалко вампира, но он сам вырыл себе могилу, когда украл деньги.

— Он не умер, знаешь, — сказала она Иллиуму, который слушал её рассказ. Четвёртый член их отряда, Наасир, остался в небольшом поселении примерно в часе полёта отсюда, надеясь получить ещё информацию от местных жителей. — Ангел предпочёл наказать его другими способами.

Иллиум стоял с ничего не выражающим красивым лицом на ветру, который носился на вершине горы, где они стояли. А иссиня-чёрные пряди волос ангела шелковистым каскадом касались кожи.

— Иногда смерть слишком милосердна.

— Да, но мне всё равно жаль его. Это должностное преступление.

Иллиум бросил на неё странный взгляд.

— В человеческом мире за такие преступления лёгкие наказания, хотя последствия тяжёлые, и некоторые после такого убивают себя в отчаянии. А вот человек, который убивает другого — преступление в разы хуже.

— Угу.

Она окинула взглядом бесконечное пространство гор и лесов впереди.

— Никогда не думала об этом в таком ключе. — Нахмурившись, она поняла, что тёмно-зелёный лес полностью необитаем… Лишь мельком можно увидеть черепичную крышу того, что могло быть храмом.

«Рафаэль?»

Она старалась не беспокоиться. Рафаэль приземлился вместе с ней и Иллиумом, велел им ждать, пока он всё осмотрит, а затем исчез в облаках. Прошли уже больше пятнадцати минут, и как Елена ни старалась, не могла почувствовать знакомый аромат дождя и ветра.

«Архангел?»

В ясном голубом небе сверкнуло золото. Прикрыв глаза ладонью, она подняла голову и почувствовала, как тиски на сердце разжимаются.

«Эй, что ещё за игра в молчанку?»

Он так и не ответил. Решив тоже молчать, она с болезненным удивлением наблюдала, как он мощными, точными движениями спускается к балдахину.

— Он самый великолепный мужчина, из всех, кого мне доводилось встречать. — Слова просто выплеснулись наружу.

— Элли, ты меня ранила.

Она изогнула губы, но не сводила глаз с Рафаэля, кружившего вокруг храма, прежде чем повернуться к ним.

— Ах, а ты самый милый.

У Иллиума золотые глаза и синие крылья, но он слишком красив. Какая женщина осмелится встать рядом с таким?

— Красивее Рэнсома? — Его крыло коснулось её, когда придвинулся и толкнул её плечо своим.

— Ну, это зависит от того, нравятся ли женщине глаза цвета древних венецианских монет или волосы цвета чёрного шёлка. — Она злилась на Рэнсома из-за его волос, но они действительно великолепны.

Порыв ветра ударил в лицо, когда Рафаэль вернулся на площадку перед ней.

— Ты предпочитаешь оттенок предштормового моря, да, Елена?

— Всё слышал, да? — Но она не улыбалась. — Почему не ответил, когда я звала тебя? — Она постучала по голове, чтобы убедиться, что он понял.

Рафаэль насторожился.

— Я ничего не слышал. — Взглянув на Иллиума, он спросил: — Ты пытался со мной говорить?

— Да, сир, но думал, что ты занят, поэтому не ответил. — Иллиум мгновенно превратился в того, кто отрезал крылья ангелу с безжалостной эффективностью. — Что-то здесь пытается разъединить тебя с нами.

Елена посмотрела вниз на местность.

— Она может попытаться, но ничего не получится. — Это был вызов, и когда молния расколола синеву неба, Елена поняла, что вызов был услышан.

Рафаэль положил руку ей на затылок.

— Держись рядом, Елена. Ты самая лёгкая мишень. Вся округа… взывает ко мне. Калианна где-то здесь.

В ответ Елена притянула его к себе и впилась в рот с яростным, собственническим голодом.

— Ты мой, — прошептала она. — Я никому не позволю забрать тебя у меня, ни жуткой Ли Дзюань, ни ей.

Кожа натянулась на лице Рафаэля и слабо светилась.

— Пойдём, моя воительница. Давай найдём Калианну, где бы она ни спала.

Ныряя с горы между Рафаэлем и Иллиумом, она широко раскинула чувства, летя к старой черепичной крыше, которую видела издалека. Когда они приблизились и смогли рассмотреть её, Елена увидела остатки того, что вполне могло быть изогнутой аркой тории, охраняющей вход, подтверждая предположение, что это был храм. Вероятно, святилище, больше подходит. Теперь же оно заброшено. Лес пророс сквозь него так, что лозы пронзили окна, которые давно без стёкол, а опавшие листья и ветки лежали в дверном проёме. Большая часть крыши тоже покрывали виноградные лозы и мшистые заросли, а под ней корни дерева сакуры, казалось, проскользнули сквозь стены и сломали то, что когда-то было маленьким двориком.

— Елена, расправь крылья. — Рафаэль пролетел прямо под ней и спустился вертикально, а Иллиум сделал то же самое сзади. Поняв, что они собираются делать, она расправила крылья. Сильные мужские руки сжали её плечи, и втроём они приземлились во дворе, где люди, возможно, когда-то стояли в ожидании входа в храм. Или может… Наклонившись, когда Иллиум и Рафаэль отпустили её, она смахнула листья и грязь, чтобы обнаружить следы песчаной белой субстанции.

— Здесь, вероятно, был песчаный сад.

Ни один из мужчин не произнёс ни слова, идя к зданию. Подняв голову, она огляделась. Учитывая размеры святилища, вполне возможно, что песчаный сад был частью огромного сада с зелёной травой и деревьями, продуманно высаженные рядом с небольшим журчащим ручьём, возможно, крошечным японским клёном.

«Так быстро природа берёт верх», — подумала она, поднимаясь на ноги и отряхивая руки.

Сквозь навес проникал слабый свет, едва ли освещающий землю. Корни нескольких лесных гигантов не только захлестнули песчаный сад, они, казалось, ушли под землю, а затем прорвались вверх через пол святилища.

Подойдя к огромному корню, она положила руки на дерево и перепрыгнула через него, краями крыльев шелестя по полу.

— Нашёл что-нибудь? — крикнула она Рафаэлю, не видя Иллиума.

Он взглянул на неё, и Елена испуганно отступила на шаг. Его глаза…

— Рафаэль, поговори со мной.