Дочь дьявола (ЛП) - Клейпас Лиза - Страница 50

Не догадываясь о его настроении, Фиби вопросительно подняла брови.

В два шага покрыв расстояние между ними, он притянул её к себе и завладел ртом в грубом пылком поцелуе. Она попыталась улыбнуться такой мужской демонстрации облегчения и благодарности, но натиск его губ сделал это невозможным. Уэст ласкал её тело руками, поглаживал, сжимал, прижимая бёдра к своей пульсирующей плоти. Он прочертил дорожку из поцелуев, пробуя на вкус её шею, прильнув щекой к её коже. Фиби откинула голову, когда он поцеловал впадинку у основания шеи и провёл по ней языком.

– Спасибо, – прошептал он, уткнувшись в местечко, влажное от его прикосновения.

– Спасибо, что доверился мне.

– Я бы доверил тебе свою жизнь, – он потянулся к её волосам и начал осторожно вынимать гребешки из причёски. Массивные локоны упали до самой талии. Уэст отступил на шаг назад, бросил гребешки на пол и зарылся рукой в блестящие огненные пряди. Он поднёс несколько рыжих локонов к лицу и провёл ими по щекам и губам, целуя. Уэст пристально уставился на неё с серьёзным, почти суровым видом. – Как ты можешь быть такой красивой? – Не дожидаясь ответа, он поднял её на руки с такой лёгкостью, что она ахнула.

Уэст отнёс Фиби на всё ещё смятую после ночи кровать, где играли свет и тени, и улёгся рядом, приподнявшись на локте. Он проследил за кончиками своих пальцев, которые ласкали оголённую зону декольте. Добравшись до выреза сорочки, Уэст осторожно отвёл его в сторону, обнажая бледно-розовый сосок. Большим пальцем он обвёл тугой бутон, причиняя сладостные муки, отчего Фиби выгнулась и задрожала. Склонившись над ней, он провёл губами взад и вперёд по чувствительному пику, слегка дразня. Наконец, страстный рот сомкнулся на бутоне, и Уэст начал нежно посасывать его, играя с ним языком. Сжав зубами напряжённую плоть, он нежно прикусил её, Фиби ощутила жар внизу живота.

Он поднял голову и уставился на возбуждённый поблескивающий сосок, более тёмного оттенка, чем раньше.

– Как же мне с тобой поступить? – тихо спросил он.

Фиби покраснела так сильно, что кожу начало покалывать. Ей пришлось спрятать лицо у него на шее, прежде чем ответить:

– У меня есть идеи.

Он усмехнулся, и его дыхание пошевелило её волосы. Она ощущала вес его тела, нависший над ней, и прикосновение губ к её разгорячённой коже.

– Рассказывай.

– В тот день в Приорате Эверсби... когда мы были в кабинете, ты... – Она нервно пошевелилась, не зная, как назвать, то чем они тогда занимались.

– Когда я ублажал тебя среди гор бухгалтерских книг? – спросил Уэст, лениво лаская рукой её спину. – Ты хочешь повторить, любовь моя?

– Да, – застенчиво ответила Фиби, – но ты тогда предложил сделать это языком.

Тихий смешок пощекотал её ушко.

– Неужели ты запомнила?

– Я размышляла об этом после, – призналась она, удивляясь, что сознаётся в столь бесстыдных вещах... – И жалела, что не согласилась.

Уэст усмехнулся и теснее прижал её к себе, поигрывая губами с мягкими локонами у её ушка.

– Милая, – прошептал он, – больше всего на свете я хочу доставить тебе удовольствие. Есть ещё пожелания?

– Нет, я... – Фиби отодвинулась и серьёзно посмотрела на него. – Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью. Пожалуйста.

Их лица были так близко друг к другу, что ей казалось, будто она утопает в синеве его глаз.

– У нас нет будущего. Мы оба должны это принять, – предупредил Уэст, обводя кончиками пальцев контуры лица Фиби.

Она единожды кивнула.

– Но на время пребывания здесь ты станешь моим.

– Я уже твой, любимая, – проговорил он тихим голосом.

Уэст сел и с нарочитой медлительностью начал раздевать Фиби. Развязал крошечные шёлковые ленты на сорочке и стянул нижнее бельё через голову. Но когда её руки потянулись к подолу его рубашки, он мягко их оттолкнул.

– Я тоже хочу тебя раздеть, – запротестовала она.

– Позже.

Уэст расстегнул её кружевные панталоны и спустил их с бёдер.

– Почему не сейчас?

Он издал неровный смешок.

– Потому что даже самый незначительный контакт между обнажёнными частями наших тел положит конец всему в одну молниеносную секунду. – Полуприкрыв глаза Уэст оглядел стройную обнажённую фигуру, задержавшись на рыжих кудряшках между бёдер. – Я слишком сильно хочу тебя, любимая. Как сухая земля жаждет дождя. Возможно, когда-то давно при взгляде на тебя я ещё мог надеяться на остатки самообладания. Хотя сомневаюсь. Твоя красота не сравнится ни с чем. – Его руки слегка дрожали, когда он снимал с Фиби подвязки и чулки. Взяв в руки ступню, он поднес её к губам и поцеловал внутреннюю часть, от неожиданности Фиби дёрнула ногой. – Однако, – сказал он, играя с её пальчиками, – если я сделаю что-нибудь, что тебе не понравится, только скажи, и я остановлюсь. На это я всегда буду способен. Ты поняла?

Фиби кивнула, но её рука скользнула к интимным локонам, чтобы их прикрыть.

– Что случилось с женщиной, которая только что побрила меня в одном нижнем белье? – спросил Уэст, подтрунивая над её скромностью.

– Не могу же я раскинуться перед тобой, как морская звезда, – запротестовала Фиби, пытаясь высвободиться из его хватки. – Я к этому не привыкла!

Он набросился на неё с приглушённым смешком, прижимая её руки к матрасу и осыпая поцелуями извивающийся торс.

– Ты самое очаровательное, восхитительное создание... – Его губы прошлись по её животу, нащупав пупок. Но щекочущие движения жаркого, влажного языка не вызвали приступа смеха, как она того ожидала, а отозвались любопытным жгучим ощущением внизу живота. – Восхитительно, – повторил он низким пылким голосом. Уэст обвёл впадинку по кругу, а потом снова лизнул сердцевину. Затем он легко подул на влажный след, оставленный языком. Мышцы её живота напряглись и затрепетали.

Пока Фиби неподвижно лежала, он раздвинул её бёдра шире и устроился между ними. Она смутно осознавала кардинальную смену их ролей: теперь он полностью контролировал ситуацию, а Фиби покорялась его воли. Её взгляд устремился на яркий побелённый потолок. Она никогда не делала ничего подобного при свете дня, поэтому чувствовала себя ужасно беззащитной и беспомощной, но по какой-то причине от этого возбуждалась только сильнее. Целуя и покусывая, Уэст продолжал дразнить пупок, а его пальцы перебирали лёгкие завитки, прикрывающие лоно.

Его рот переместился на внутреннюю сторону бёдер, он уткнулся носом в нежную кожу и вдохнул её аромат. Фиби одолело сиюминутное беспокойство, она задалась вопросом, зачем ей понадобилось просить его о таком. Это казалось чересчур. Слишком интимно.

Прежде чем она успела попросить его остановиться, Фиби услышала, как Уэст низко заурчал. Он издавал такие звуки, когда испытывал сильное наслаждение, будь то бокал хорошего вина или сладкое, сочное блюдо. Его кончик пальца скользнул по припухлой расщелине, отыскав нежный, податливый вход в её тело. Он на мгновение погрузился во влажные глубины, а затем вернулся к её груди и потёр сосок, словно смазывая вершинку благовониями.

Испытав шок, Фиби начала вырываться, но он с лёгкостью вернул её на место, надёжно удерживая за бёдра. Упругие кудряшки опалило дыханием беззвучного смеха, язык медленно прошёлся по ним, увлажнив кожу лона. Ладони Уэста проскользнули под её ягодицы и высоко приподняли бёдра, сделав Фиби совершенно беззащитной перед ним.

Она закрыла глаза, сосредоточив всё внимание на волнообразных движениях его языка, пока он исследовал внешние створки её лона, очерчивая изгибы с обеих сторон, а затем переместился к чувствительным краям внутренних губ. Его рот устремился к небольшому, гостеприимному входу в её тело. Она возбуждённо вскрикнула, почувствовав, как горячий кончик языка сначала прошёлся по плоти снаружи, а затем проник внутрь. Ощущение было невообразимым. Неописуемым.

В глубине живота разгоралось пламя. Его язык продолжал смаковать её плоть... последовало ещё одно дразнящее движение... затем томное и неспешное. Её тело покрылось испариной и напряглось и, казалось, больше не принадлежало ей, будто было создано исключительно для удовольствия. Фиби кусала губы, чтобы не начать умолять. Лишённый внимания, припухлый клитор ныл и трепетал. Она изнемогала от желания ощутить прикосновения Уэста к этому интимному местечку. Если он только заденет его пальцем или слегка проведёт по нему губами, Фиби настигнет пик наивысшего наслаждения. Из её груди рвались стоны и рыдания, звуки, которые она издавала впервые в жизни.