Дочь дьявола (ЛП) - Клейпас Лиза - Страница 59

– Не отстраняйся, – прошептала она, – не сейчас, не сейчас...

– Фиби, нет, я должен, я сейчас...

– Финишируй внутри меня. Хочу, чтобы ты остался. Хочу...

Его бёдра застыли в агонии, сопротивляясь искушению. Каким-то образом у него всё-таки получилось вовремя из неё выйти. Он дёрнулся на пике блаженства и, зарывшись лицом в простыни, издал свирепый рык.

Задыхаясь и весь дрожа, он откатился в сторону и сел на краю кровати, обхватив голову руками.

– Прости, – смущённо проговорила Фиби.

– Я понимаю, – чуть слышно ответил Уэст, а потом надолго замолчал.

Забеспокоившись, она села рядом с ним, положив руку ему на бедро.

– В чём дело?

– Я так больше не могу, – холодно ответил он, пряча от неё лицо. – Думал, что смогу, но эта ситуация меня прикончит.

– Чем я могу помочь? – тихо спросила Фиби. – Чего ты хочешь?

– Мне нужно завтра же уехать. Если останусь с тобой, то сойду с ума.

Глава 31

Через неделю после того, как Уэст покинул поместье Клэр, из Италии вернулся Эдвард Ларсон.

Ради детей Фиби изо всех сил старалась вести себя как обычно, притворялась, что пребывает в весёлом расположении духа, проживая день за днём в привычных заботах. У неё это хорошо получалось. Пережив потерю в прошлом, она знала, что ей её не сломить. Какой бы несчастной она себя не чувствовала, Фиби не могла потерять присутствие духа. Слишком многое предстояло сделать, и в первую очередь разобраться с Эдвардом и мошенничеством, которое он совершил будучи душеприказчиком. Хотя она и боялась встречаться с ним лицом к лицу, но, когда он, наконец, приехал в особняк Клэр, Фиби испытала облегчение.

Как только Эдвард появился в гостиной, Фиби поняла, что он знает о надвигающейся беде. Несмотря на улыбку и очевидное душевное расположение, его лицо было напряжено, а взгляд резок.

– Ciao, mia cara⁹! – воскликнул он и подошёл к ней, чтобы поцеловать, но его плотно сжатые, сухие губы вызвали у неё досадное чувство неприязни.

– Ты хорошо выглядишь, Эдвард, – сказала Фиби, жестом приглашая его присесть рядом с ней. – Должно быть, Италия пошла тебе на пользу.

– Италия, как всегда, прекрасна. Джорджиана благополучно устроилась на месте, и я расскажу позже все подробности. Но сначала... До меня дошли тревожные новости, моя дорогая, которые могут иметь весьма серьёзные последствия.

– Да, – мрачно проговорила Фиби, – и до меня дошли.

– Витают слухи, что во время моего отсутствия ты принимала гостя. Ты настолько милосердно и великодушно относишься к людям, что, несомненно, ожидаешь того же в ответ. Однако общество, даже наше деревенское, и вполовину не столь благожелательно, как ты. – Намёк на отеческую заботу в его голосе порядком её разозлил.

– Мистер Рэвенел приезжал погостить на несколько дней, – призналась Фиби. – Наши семьи породнились после свадьбы, и я попросила его дать совет насчет поместья.

– Это было ошибкой. Я не хочу пугать тебя, Фиби, но ты совершила действительно серьёзную ошибку. Он худший из подлецов. Любая связь с ним губительна.

Фиби сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

– Я не нуждаюсь в лекции о правилах приличия, Эдвард.

"И уж точно не от тебя", - добавила она про себя.

– Его репутация безвозвратно запятнана. Он - пьяница. Развратник.

– Ты ничего не знаешь ни о нём самом, ни о том, что он из себя представляет, – потеряв терпение, ответила Фиби – Давай не будем обсуждать его, Эдвард, есть гораздо более важные для нас темы.

– Я встретил его однажды на званом вечере. И он вёл себя крайне неприлично. Шатался по дому пьяный, тискал женщин и флиртовал с замужними дамами, оскорбляя всех вокруг себя. Более вульгарного, презрительного зрелища я никогда не видел в своей жизни. Хозяин и хозяйка были унижены. Из-за него несколько гостей, в том числе и я, раньше времени покинули мероприятие.

– Эдвард, достаточно. Он уехал, и всё кончено. Пожалуйста, послушай меня...

– Он, может, и уехал, но ущерб уже нанесён. Ты слишком простодушна, моя невинная Фиби, и не понимаешь какому риску себя подвергла, разрешив ему здесь остаться. Люди, наверное, уже начали разносить слухи, истолковав произошедшее в дурном свете. – Он взял её онемевшие руки в свои. – Нам придётся пожениться без промедления.

– Эдвард.

– Это единственный способ предотвратить последствия и не дать погубить твою репутацию.

– Эдвард, – резко вставила она. – Я знаю о Рут Пэррис и маленьком Генри.

Побледнев, он посмотрел на неё.

– Я знаю о доме, – продолжила Фиби, осторожно высвобождая руки из его хватки, – и о том, что ты купил его на деньги, полученные в кредит.

Его глаза расширились от ужаса. Он выглядел, как человек, чей самый страшный секрет вскрылся. Напускное благородство дало трещину.

– Как... кто тебе сказал? Здесь замешан Рэвенел, так ведь? Он пытается настроить тебя против меня. Хочет заполучить тебя сам!

– Мистер Рэвенел здесь не причём! – воскликнула она. – Речь о тебе и твоей... Не знаю, как её назвать. Твоей содержанке.

Он беспомощно покачал головой, поднялся с дивана и принялся ходить по кругу.

– Ты просто мало знаешь о мужчинах и о том, как устроен мир. Я постараюсь объяснить так, чтобы ты всё поняла.

Она нахмурилась, и не вставая, наблюдала за его нервными метаниями по гостиной.

– Насколько я понимаю, ты занял деньги под залог наследства моего сына, чтобы обустроить жилище для молодой женщины.

– То не было воровством. Я намеревался всё вернуть.

Фиби бросила на него укоризненный взгляд.

– А если бы мы поженились, деньги и так стали бы твоими.

– Ты меня оскорбляешь, – сказал он, и его лицо болезненно исказилось. – Ты пытаешься сделать из меня злодея наподобие Уэста Рэвенела.

– Эдвард, ты когда-нибудь собирался мне рассказать о них или планировал держать Рут Пэррис и её ребенка в этом доме до бесконечности?

– Не знаю что я планировал.

– Ты думал жениться на Рут?

– Никогда, – без промедления ответил Эдвард.

– Почему?

– Она разрушит мои перспективы на будущее. Отец может лишить меня наследства. Женившись на женщине столь низкого происхождения, я стал бы посмешищем. У неё нет ни образования, ни манер.

– Это дело наживное.

– Ничто не сможет изменить того факта, что Рут честная, милая, простушка, которая совершенно не годится в жёны мужчине моего положения. Она не сможет стать светской львицей, никогда не научится вести остроумные беседы и не отличит вилку для салата от вилки для рыбы. И от того будет несчастна. Не стоит о ней беспокоиться. Я не давал никаких обещаний, и она чересчур сильно любит меня, чтобы испортить мне жизнь.

– А как же ребёнок? – спросила Фиби, оскорбившись за девушку.

– Рут сама настояла на том, чтобы оставить ребёнка. Она могла бы отдать его в другую семью и продолжить жить, как прежде. Все решения, которые привели её к нынешнему затруднительному положению, она же сама и приняла, включая и решение лечь в постель с мужчиной вне брака.

Глаза Фиби расширились.

– Значит, она сама во всём виновата, а ты не причём?

– Роман вне брака ставит под угрозу в первую очередь репутацию женщины. Она это понимала.

Неужели это говорил тот самый Эдвард, которого Фиби знала столько лет? Где же тот высоконравственный, заботливый мужчина, который всегда проявлял такое непоколебимое уважение к женщинам? Неужели он изменился, а она и не заметила, или где-то в глубине сердца Эдвард всегда был таким?

– Я искренне её любил, – продолжил он, – и до сих пор люблю. Если тебе от этого станет легче, я глубоко стыжусь своих чувств и тех изъянов в моей натуре, которые подвигли меня начать эти отношения. Я страдаю как и все.

– Мы влюбляемся не из-за изъянов в нашей натуре, – тихо промолвила Фиби. – Способность любить - это самое благородное качество, которым только может обладать человек. Ты должен уважать это чувство, Эдвард. Женись на ней и будь счастлив вместе с Рут и вашим сыном. Стыдиться надо того, что ты считаешь будто она недостаточно для тебя хороша. Но надеюсь, ты пересмотришь свои взгляды.