Новогодний сюрприз или, Как не утонуть в утином озере (СИ) - Шкот НатАша - Страница 26

— А я ее больше и не ем! — сказал Гордей, — а потом сквозь зубы добавил — не-на-ви-жу!

Повисла пауза. Варька вновь почувствовала укол в сердце. Вспомнилось, как она наряженная, с тяжеленным подносом в руках вошла в его квартиру. Ее затошнило, как тогда. Всплыл образ блондиночки в неглиже жующей виноградик. В глазах запекло от слез. Она зло смахнула их и спросила:

— А чего так? Жена не вкусную готовила?

Гордея в секунду смело с табуретика. Он подскочил к Варьке, склонился к ее лицу и как закричит:

— Да нет у меня никакой жены! Что ты заладила!

— Что, уже развелись? — Варька уперла руки в бока и закричала ему в ответ.

— П-ф-ф-ф! С ума сойти! Не перекидывай с больной головы на здоровую!

— Или она тебя опять бросила? — все, Варьку понесло, то, что накопилось в ней невысказанным, полилось как из ведра, — так тебе и надо! Я надеюсь ты страдал! Надеюсь, что тебе было очень, очень плохо! — слезы покатились из глаз, но она даже не заметила. Гордей, встретивший такой отпор отступил на шаг, запутался в пледе. С потрясенным выражением лица смотрел на девушку.

— Варя… ты… ты меня так ненавидишь? За что? — а потом его лицо озарилось догадкой, он хлопнул себя ладонью по лбу, — а-а-а! Знаю! У тебя с мужем проблемы? Брак оказался несчастливым и ты на мне зло сгоняешь?

— Что?? Да ты… ты… — у Варьки цензурные слова закончились, она открывала рот, словно не хватало воздуха и вновь закрывала, — черт! И из дома тебя не выгонишь в мороз! — отвернулась от него, схватилась за столешницу и закрыла глаза. Посчитала до десяти, сделала несколько глубоких вздохов. Затем повернулась и сказала твердо:

— Это мой дом, ты здесь гость, поэтому я прошу тебя вести себя по моим правилам! — она ткнула пальцем на табурет и велела: — сядь!

Мужчина нахмурился, но покорился. Пока Варька доставала суп из холодильника, грела его, он щедро плеснул себе еще самогоночки и выпил даже не кривясь.

— Ешь! — велела Варька, грохнув тарелкой супа перед ним, — и давай так! Забыли прошлое! Представим, что мы с тобой два незнакомца, по воле случая оказавшихся в канун Нового года в одном доме. Вежливо ешь мой суп! — из глаз едва искры не летели, — Улыбайся, говори… о погоде! А потом… уберешься из моей жизни ко всем чертям! — она развернулась и пошла к дивану. Села на противоположный край от спящего ребенка и положив ногу на ногу приготовилась вытерпеть следующие пару часов.

— А ты… изменилась, Ёлкина… — сказал Морозов, — или я просто не знал тебя…

— Давай сойдемся на том, что мы оба ошиблись друг в друге! — парировала она. Злость, клокотавшая в груди бурлила и искала выход. Варька едва сдерживала грубые слова.

— Хорошо… твой дом… твои правила… я принимаю… Давай тогда встретим Новый год по-дружески что ли. Телевизор есть?

— Нет, телевизора нет и шампанского тоже! — ответила она не глядя в его сторону.

— Скромно живете… А самогонка еще есть?

— Есть, но не уверена, что тебе стоит пить…

— Не гостеприимная ты, Ёлкина! А раньше как заботилась, эх… Буженинку пекла, пироги, компотики… — Гордей вылил остатки из бутылки и осушил одним махом.

Варька сжала зубы, но промолчала.

— Раз телевизора нет, развлеки меня болтовней… Как жила? Мы с тобой почти год не виделись.

— Хорошо жила, спасибо! — пожала плечами.

— Про мужа расскажи. Какой он человек? Как познакомились? Чего ты хмуришься? — Варька впервые видела Гордея настолько пьяным. Щеки красные, волосы торчат в разные стороны, глаза затянуты пеленой. Самогоночка-то крепкая…

— Не хочется что-то, — ответила она.

— От чего же? — смешок, — рассказывай или наливай!

— Да пожалуйста! — девушка вскочила с места, подбежала к кухонной тумбочке, достала бутылку, но когда развернулась, попала в плен рук Морозова. Не смотря на то, что был изрядно подвыпившим, он молниеносно подскочил с табурета и зажал девушку между тумбочкой и собой.

Сердце Варьки подпрыгнуло до самого горла и ухнуло вниз. Прижатая его животом к столешнице, она стояла не поднимая глаз, упершись носом в широкую грудь, разглядывая кубики на пледе.

— А ты поправилась… — прошептали его губы где-то рядом с ухом, — но тебе идет… кругленькая такая стала, сочная…

— П-перестань… — прошептала она и попыталась оттолкнуть. Но разве скалу сдвинешь? — т-ты п-пьян…

— Да, я пьян и поэтому скажу, трезвый бы не сказал! — его ладонь заправила выбившуюся прядь из косы за ухо, — еще красивее стала… только холодная такая… раньше теплая была, родная… моя… а теперь… — его губы приближались и все шептали, — тебе хорошо с ним? Чем… чем он лучше меня?

— Г-гордей… пожалуйста… — все Варькины барьеры рухнули одночасно.

Его живот, прижавшийся к ее, его, некогда любимые руки, запах… Все это сводило с ума! Он все так же сильно влиял на нее.

— Скажи мне, киска… — его голос дрогнул, когда он произнёс это ласковое слово, — мне надо это знать…

Варька почувствовала, как слезы вновь потекли по лицу. «Киска…» Сколько бессонных ночей она провела, метясь по кровати, вспоминая это нежное прозвище. Он с такой… непередаваемой интонацией его говорил… Протяжно, словно ласкал голосом. Бутылка выпала из рук и куда-то укатилась.

Руки Гордея расплели косу. Растрепали ее, разбросали по спине. Затем он приподнял лицо за подбородок и заглянул в глаза. Из-за слез они были синими-синими…

— Ч-что ты делаешь? — едва прошептала она, утонув в его взгляде.

Он ласково погладил ее скулы.

— Собираюсь украсть поцелуй у чужой жены… — и впился в ее соленые губы. Варька резко вдохнула воздух и задрожала всем телом. Его твердые губы смяли ее рот, подчиняя. Одной рукой мужчина обнял за талию, а вторую запустил в волосы. Сжал так крепко, что ей стало больно. Варька трепыхнулась. Но куда там… Он был сильнее, а глупое тело не хотело подчиняться хозяйке. Слишком долго оно жило без его ласк. Ей бы укусить его, оттолкнуть, закричать…

С хриплым стоном он вдавливал ее в себя все сильнее. Затем подхватил на руки и посадил на стол возле плиты, прямо по соседству с кастрюлей супа. Не понятно каким образом его рука оказалась у нее на бедре, задрав длинное платье.

— На тебе нет белья… — прохрипел он, отрываясь от ее рта и давая наконец вздохнуть.

— П-пусти, Г-гордей! — девушка побелела, руки дрожали, она пыталась одернуть платье, но он не дал.

— Отпущу! Скажи мне только, тебе хорошо с ним? — запрокинув голову девушки назад, мужчина принялся целовать ее шейку, а рука тем временем скользнула между ног, туда, где она была не защищена даже трусиками.

Варька дернулась. От его прикосновений по телу проходили электрические разряды. Она хотела оттолкнуть его, закричать, чтоб убирался к своей модельке, но не могла даже сдвинуться с места, а он все шептал и шептал между ласками:

— Как же ты пахнешь… я ночами не спал, мне везде слышался твой запах, киска… Я сейчас пьян, я скажу, а завтра буду жалеть, но сейчас мне надо тебя касаться… везде касаться… мне было плохо… ты говорила, что хочешь, чтоб мне было плохо… мне было настолько плохо, что я чуть не подох… когда ты меня бросила… киска… как же мне было плохо…

Варька потеряла ход его мыслей, а ее собственные так вообще пребывали в состоянии полного хаоса. Она плавилась от его нежных прикосновений и невероятных признаний.

— Г-гордей… — прошептала она, — н-не надо…

Но его палец, погладив нежный бугорок проник внутрь девушки. Она громко застонала и задрожала еще сильнее.

— Ч-что ты делаешь? З-зачем? — она не узнала свой голос.

— Я хочу тебя… Так сильно хочу… — губы вновь пленили ее рот страстным поцелуем. Он пил ее волю, каплю за каплей, соблазняя, как опытный искуситель.

— Ос-тановись… — попросила она, когда он освободил ее рот и наклонившись начал целовать грудь сквозь плотное платье.

— Не могу… не хочу… ты моя женщина… сейчас моя… — его слова возбуждали не меньше ласк, Варька застонала. «Как его остановить? Как остановиться самой?»

— Ты был с другой женщиной… я не могу, Гордей… — удалось сказать ей.