Джинния (СИ) - Баковец Михаил - Страница 72

На десяти простых патронах, на самом кончике пули сделал тонкую крестообразную царапину. Нет, никаких там «дум-дум» и экспансивных боеприпасов. Просто каждый патрон пулей я опускал в специальный раствор, который в царапинах застывал, а прочее я стирал платком. Тех микроскопических частиц и так должно хватить за глаза. Эффект – усиление удара пули в несколько раз! Цели будет настолько худо, словно, не малокалиберную пульку словила, а «сосиску» из «владимирова». В том мире, про который я обмолвился, свинцовая пуля из пращи с полусотни метров разносит в кровавую кашу голову рыцарскому коню в защите. Или разрывает всадника пополам. Жаль, что инредиентов для этого зелья у меня не было на момент схватки с демоном, тогда бы такие патроны помогли бы сильно, особенно, если обработал серебряные боеприпасы.

Серебро зарядил в один магазин, усиленные патроны в другой, а в автомат вставил с обычными. Если что, то поменять смогу за пару секунд, которые мне даст джинния, прикрыв магией.

- Всё, я готов, - сообщил я притомившимся товарищам.

- Может, сначала туда? – Харвик мотнул головой в сторону озера. – Как бы наших женщин эти ублюдки не убили из мести.

- Сомневаюсь, что они там, - вздохнул я. – Женщины были нужны шаманам… по крайней мере, я и мисс Бармина так считаем. Поэтому, пленницам нечего делать в племенном становище у озера. Думаю, мы их и найдём в пещере.

Тяжелораненых оставили рядом с дилижансом. Рядом Бармина замаскировала несколько заклинаний, которые сработают, если кто-то посторонний попытается приблизиться кмоей летающей повозке.

Тропа начиналась практически сразу же, как заканчивалась угольно-чёрная, дымящаяся проплешина. Сразу видно, что ей пользовались постоянно и множество людей. Наряду с отпечатками мокасин, Ральф отыскал несколько следов от женских туфель.

- Вы правы, мистер, туда женщин отвели, - мотнул он головой в сторону чёрного зева пещера, выделяющегося в склоне горы в нескольких сотнях метрах от нашей группы.

Рядом со входом стояли несколько деревянных тотемных столбов, у их основания лежали черепа крупных хищников и людей, тут же на колышках висели человеческие скальпы – мужские, женские и даже детские. Нашлось и немного золота в идее крошечных самородков, самый крупный из которых был в половинку голубиного яйца.

Харвик что-то прошипел себе под нос, но в целом особого негодования эти страшные находки не вызвали. В самом деле, чего кричать, когда они, бледнолицые, сами не гнушаются снимать скальпы с краснокожих, причём, на государственном уровне (от городских советов) за них платят по нескольку шиллингов.

Первой в пещеру вошла Бармина, впереди неё стелясь над каменным полом, двигались огненные гончие, разведывая и заодно разгоняя окружающий сумрак. Кроме того, джинния повесила над собой яркий оранжевый огонёк, который очень хорошо освещал нам путь.

Пленниц отыскали через пятнадцать минут медленного продвижения по извилистому проходу. Было видно, что создан он природой и лишь местами человеческие руки расширили его и срубили острые выступы на стенах и полу для удобства передвижения.

Женщины находились в нескольких нишах в самой широкой части прохода. Ниши перекрывались решёткой из толстых жердей, связанных кожаными ремнями. Камеры были настолько низки, что там можно было только сидеть или лежать, и такие маленькие, что несколько десятков пленниц буквально лежали друг на друге. При виде нас они громко закричали, умоляя о помощи.

- Блин, если кто-то там есть дальше, то про нас уже знает, - с досадой произнёс я, потом посмотрел на Харвика. – Освобождайте их и выводите, я с мисс Барминой присмотрю, чтобы никто не выскочил нам навстречу оттуда, - и мотнул подбородком в сторону прохода, уходящего дальше вглубь горы.

Ковбои ножами перерубили ремни на жердях и вырвали те из трещин в камне, куда их вбили индейцы, после чего стали помогать женщинам выбираться из камер. Многие из них самостоятельно могли только шевелиться, но никак не передвигаться самостоятельно и таких приходилось выносить на руках. Среди живых были и мёртвые – три женщины то ли задохнулись, то ли у них сердце не выдержало гибели близких и плена.

Всех спасённых довели, а кого и донесли до дилижанса. В принципе, миссия спасения выполнена не просто полностью, а даже на сто и один процент: пленников спасли и пресекли дальнейшие подобные эксцессы, уничтожив всё поголовье шаманов.

И тут подошёл Харвик и Ральф с предложением пройти дальше в пещеру. Золотые слитки, которые они прикарманили на входе в пещеру, разбудили в ковбоях частую для этой местности и времени болезнь – золотую лихорадку.

И я согласился.

Нет, не ради золота. Этого добра у меня и так хватало в доме в Дарк-Крайке, а закончится, так смогу в любой момент вновь слетать на берег знакомого притока, где магические рабочие намоют мне ещё несколько килограмм. Я даже отказался от своей доли сейчас, отдав все самородки ковбоям. А вот что меня интересовало, так это вещи шаманов, которые должны найтись в глубине пещеры, в капище или как правильно назвать место, где камлают краснокожие владетели Дара. Уверен, что там будут такие штуки, которые мне не найти в продаже никогда.

А если очень сильно повезёт, то и попадётся что-то подходящее для ритуала межмирового портала! Именно эта мысль и подтолкнула меня, чтобы вместе с ковбоями исследовать пещеру до конца.

И вот я опять осторожно шагаю по петляющему неровному проходу вглубь горы при свете магического огня, под шум хрустящей гальки под ногами спутников и едва уловимых ухом гул языков пламени от огненных гончих Бармины.

Удивительно, но мы никого не встретили, не нашли ловушек – простых и магических.

«Если в коридорах замка ты никого встретил, то это значит, что все монстры собрались в последней комнате и с нетерпением облизываясь смотреть на дверь, через которую ты вскоре войдёшь, - вспомнилась мне сентенция про компьютерные игры. – Или босс».

Коридор вывел в просторную пещеру с очень высоким потолком. У дальней от входа стены пол рассекала широкая трещина, на которой воздух слабо светился и дрожал, будто, марево над кузнечным горном.

Вдоль правой стены стояли каменные столбы, изображающие зверей, людей со звериными и птичьими масками, а может и лицами. Напротив правой в несколько аккуратных пирамидок в рост человека были складированы… черепа. Причём, человеческие превалировали над общим количеством.

Воздух в пещере был сухим, температура заметно выше, чем в проходе, по которому мы петляли двадцать минут, пока добрались до этого зала, сотворённого природой.

- Никого? – немного удивлённо произнёс Харвик.

Отвечать ему я не стал, вместо этого обратил внимание на джиннию, которая выглядела слишком напряжённой.

«Что-то не так, Бармина?».

«Я не пойму… здесь странные ощущения витают. Я чувствую Силу, разлитую здесь, чистую, лишь слегка запятнанную магией шаманов и взбаламученного Астрала. Ещё чувствую слабый след демонов, что-то похожее на маносборник в твоей летающей карете».

«Чем нам это грозит?».

«Не знаю. Правда, не знаю. Это может быть сторожевой амулет, а может амулет для вызова сущности, которая должна отложить куколку в телах смертных женщин».

«А эта сущность уже здесь может быть? Могли шаманы вытащить тварь сюда, сразу, как женщин притащили?».

На этот вопрос моя спутница ответила не сразу.

«Я не знаю, Вит. Может быть и так…».

Тут нас прервал радостный рёв одного из ковбоев, вроде бы Миклоша, так его звали товарищи. Англичанин с польскими корнями, перегонщик скота и охотник за головами.

- Парни, тут золото! Дьявол меня подери – мы богачи! – проревел он от правой стены, где бродил среди тотемных столбов и фигур.

Ральф и Харвик оказались рядом с ним быстрее, чем подошли мы с джиннией.

- Да тут золота, как в Английской банке! – хрипло захохотал Харвик.

Ковбои встали плечом к плечу перед статуей, изображающей атлетически сложенного мужчину с правильными пропорциями тела за исключением рук, паха и головы. При этом деталировка была на высоком уровне, едва ли не как мраморный Давид. Рук было две пары и они отличались большей длиной, чем должны быть у фигуры такого размера. Голова была, словно, оплывшая… м-м-м, будто после того, как мастер закончил свою работу, кто-то из зависти вылил ковш расплавленного металла на макушку статуи. И самое последнее – пах. Здесь торчал верёд огромным эрегированный половой член, не менее сорока сантиметров в длину и толщиной с моё запястье.