Враги друг друга не предают (СИ) - Титова Светлана - Страница 2

* * *

В декабре темнеет рано. Выйдя из школьных дверей, я вдохнула морозный воздух, глянула на первые звезды, робко затеплившиеся на бархате неба, поправила старенький пуховик и пошагала по расчищенной дворниками дороге к воротам.

— Макс, иди к… — странно спокойным голосом грязно послала звонящего Таша, стоя у ворот в жемчужно-сером пальто, отороченном похожим на кролика зверьком. — Я тебя бросаю. Можешь уже не торопиться.

Блондинка, не обращая внимания на возмущение окружающих, тут же набрала другой номер, махнула подругам-подпевалам и уселась в чужое такси, отпихнув парочку мелких школьников. Подивившись ее наглости, я потопала к переходу, раздумывая куда податься. Мой дом был за пару кварталов от школы, денег на такси или автобус не было. Домой не хотелось, там наверняка гулянка. Пьяные забулдыги вновь прицепятся, будут орать, воспитывать и грозить мерзостями. Сколько раз в мою комнату, выбив запор, вламывался очередной «папаша» и, сально глядя, распускал руки, рискуя через мгновение вылететь в дверь, матерясь и придерживая себя между ног. В такие ночи приходилось, спешно одевшись, вылетать из квартиры под несущиеся в спину проклятия и ночевать в подъезде. Глядя на удаляющиеся красные огоньки такси, которое увезло Ташу в ждущий ее родительский дом, остро почувствовала свое одиночество и ненужность. Настроение испортилось.

Нарядно украшенные к грядущему Новогодью окна и витрины подмигивали огоньками разноцветных гирлянд, стараясь приободрить. Но сейчас они показались откровенной насмешкой судьбы над собственной жизнью. В памяти не осталось воспоминаний о собственном доме, когда в нем был настоящий праздник, елка, подарки. Какие-то обрывки новогодних детсадовских и школьных утренников и насмешки девчонок, красующихся друг перед другом в нарядных карнавальных костюмах, над моим самым обычным платьем. Обидные дразнилки парней, не желающие танцевать со мной в паре. Сладкий подарок, который мать отбирала и высыпала на стол перед своими гостями.

От горьких воспоминаний тихонько всхлипнула, не совладав с эмоциями. Жизнь показалась ненужной и бессмысленной. Горячие слезы прокладывали соленые дорожки на щеках. Мимо шелестели шинами мчащиеся по своим делам машины, обдавая лицо стылым воздухом и густым запахом выхлопа. Не думая, что делаю, шагнула в сторону проезжей части, поскользнулась на льду, спрятавшемуся под снежной кашей и повалилась на колени, оглушенная ревом нескольких клаксонов. Пострадавшее днем плечо дернуло и вновь обожгло болью, уволакивая за собой. Я повалилась ничком в грязное крошево. Рев двигателя стих, и меня резко и больно рвануло вверх, выдергивая из перемолотой тысячами шин снежной мешанины.

Глава 2

— Ты в своем уме, идиотка! Чего под колеса суешься?! — злой и срывающийся от страха мужской голос резанул по ушам. — Я тебя не зацепил? Болит где?

Сильные руки тряхнули за плечи, приводя в сознание. Запах дорогого мужского парфюма мягко защекотал ноздри. Пальцы быстро и грубо прошлись по телу, выявляя переломы. Он больно сдавил плечо, и я зашипела, отшатываясь от сомнительной медпомощи, мельком разглядев горе-спасителя. Стройный, высокий, выбритые виски и хвост светлых волос спускается на спину, бледное лицо, острые скулы, злой прищур чуть раскосых глаз, тонкие презрительно поджатые губы. Не красавец, но если встретишь такого — точно не забудешь.

— Я в порядке. Отцепись уже, — прошипела парню, потирая многострадальное место, спиной отступая на тротуар, не в силах оторвать взгляда от его глаз.

— С тобой все ясно, — сказал, как отрезал и кивнул в сторону. — Плечо задел. Идем, тебе помощь нужна.

Дернув вверх молнию на короткой куртке, не говоря больше ни слова, потянул за здоровую конечность, требуя идти за собой. В паре шагов у самого тротуара замер гоночный мотоцикл, отражая всеми поверхностями огни автострады и проносящихся мимо машин.

— Надень, — он сунул мне шлем из темного пластика, легко откатил «коня», уселся.

Словно под гипнозом, отстраненно отметила, как взревел заводимый мотор, натянула шлем и примостилась за спиной, обхватывая «спасителя» руками. Мягко тронувшись с места, вырулили на автостраду, и я поняла, что шансы сегодня умереть у меня по-прежнему высоки. Блондин не признавал никаких правил, он летел на запредельной скорости, когда окружающие огни сливаются в одну сплошную полосу. По легким наклонам я догадывалась, что мы лавируем в автомобильном потоке, обходя машины не снижая скорости и нарушая все мыслимые правила. Прижавшись телом к чужой спине, стараясь меньше тревожить разболевшуюся руку, отстраненно подумала, что не представляю, куда меня везут. Но трепетавший рядом светлый хвост волос, второй за нынешний день, приняла за добрый знак судьбы и успокоилась. Некстати вспомнилось, что у оленух светлые пятна на хвостиках для того, чтобы малыши не потерялись в сумерках. Может не так уж плохо пристроиться за таким «хвостиком» и просто следовать, переложив все решения на чужие плечи. Хотя бы иногда. Отпустить вечный страх и тревогу и просто довериться.

О водителе, мучающимся по моей вине от ветра и слез, неизбежных при такой скорости, думать было лениво. Лишь слегка удивилась, что трепавший одежды ветер кажется подозрительно теплым для середины зимы.

Вместе с потоком мы въехали в туннель, водитель сбавил газ, и золотистые полосы огня превратились в бегущую цепочку фонарей. Неожиданно, подрезая следующих в соседнем ряду, мотоцикл резко перестроился в крайний правый ряд, прибавив газу, рванул в бетонную стену. Я дернулась спрыгнуть, спасая жизнь и не думая, что тот час попаду под колеса летящих сзади, но ладони словно прилипли к коже куртки. Оставалось лишь прижаться к спине, в глупой надежде на спасение и зажмуриться в ожидании сокрушительного удара, который размажет нас по бетону.

Я все ждала, но удара и раздирающей тело боли не последовало. Блондин отлично знал, что делал. Мы словно въехали в вязкий кисель, воздух стал плотным и комком застыл в легких. Я чувствовала себя мухой, попавшей в смолу: ни пошевелиться, ни вдохнуть. Веки, зажмуренные в ожидании удара, склеились, не давая возможность рассмотреть происходящее вокруг. Паника было поднявшая голову, тут же улеглась, потонув в безразличии.

Морозный воздух опалил щеки, тело ожило, и руки, примерзшие к талии блондина, не двигались скорее от страха, чем от странной магии. Я сделала выдох и осмотрелась. Мотоцикл неспешно катил по неширокой ничем не примечательной улице одного из загородных коттеджных поселков, коих множество выросло за последнее время вокруг столицы. Из-за высоких, кованых заборов были видны только широкие островерхие крыши с каминными трубами. Мы свернули к одному из сквозных заборов, за которым чисто выметенная дорожка, освещенная изящными фонарями, вела к трехэтажному ничем не примечательному дому. В окнах первого этажа за золотистыми шторами ярко горели люстры. Газоны и пышные остовы фигурных кустов по обе стороны дорожки укрылись слежавшимися шапками снега. Блондин нажал на сигнал, и ворота тот час распахнулись, пропуская нас внутрь. Только за спиной мягко звякнули закрывшиеся створы, как снег чудесным образом испарился, обнажая зеленеющие ветки кустов и коротко-стриженную траву.

Оторвав руку от чужой талии, сняла шлем и локтем протерла глаза. Но поразившая меня картина преображения и не думала меняться. Слезая с сиденья, заметила странного человека, выскользнувшего из дверей дома и спешащего к блондину. Готова была поклясться, что из хорошо освещенных дубовых дверей выскользнула зеленокожая ящерица, по ошибке вставшая на задние лапы и надевшая элегантный костюм-тройку. Неуловимым зигзагом мелькнул хвост. Но чем ближе подходило существо, тем больше оно походило на человека. К нам со ступеней спустился невысокий, неопределенного возраста темноволосый мужчина. Разглядеть черты лица странного человекоподобного и сказать симпатичный ли он не получалось. Внешность словно плыла, если вглядываться пристально.