Под маской зверя (СИ) - Сердитый Коротыш - Страница 37

— Жрать захочешь — научишься. — Ответил он и здоровяк грянул хохотом. Ему понравилось сказанное ящером. Он очень быстро забывал плохое, в том числе и все свои подозрения в отношении того, кто ему приходился по нраву. От этого часто страдал и потом сильно переживал предательство. Как с Фравном.

— Верно. — Веселье Грундальфа быстро улетучилось, как только он вспомнил, зачем они здесь. Голова посмотрел на Ангу. — И когда ты хочешь напасть на лагерь?

— Как можно скорее. — Ответила та. — Пока бандиты не спохватились. Этой ночью.

— Темно будет совсем. — Пожаловался Олаф. — Марк только-только показал свой лик, Ларка еще прячется в сотканной госпожой Мглой вуали, а по небу бегут тучи. Ничего не видно.

— У этих были амулеты, немного правда, всего пять. — Коготь вывалил на стол из кошеля камешки. — Они позволяли им видеть ночью.

— Ты что, балда, их в кошеле вместе с железом таскал?! — возмутилась Анга, загребая амулеты.

— Ну да. А чего такого? — не понял ящер.

— Амулет при соприкосновении с железом силу теряет. — Ответил Грундальф и покачал головой. — Стыдно этого не знать. — Он еще больше уверился, что ящер — сын своего народа. Те вообще не использовали камни.

— Ему-то что, он и так ночью получше нашего видит. — Буркнула знахарка, пробуя камешки едва ли не на зуб.

— Если они силу теряют, то почему их под кольчугой таскают? — задал резонный вопрос Коготь. — Этот я с одоспешенного бандита снял.

— Под рубахой их носят, чтобы с телом контакт был. — Ответила Анга. — Я же тебе говорила. Только тогда они работать будут. Одень он его поверх кольчуги — ничего бы не увидел, тыкался бы как слепец. Кожа им не вредит, ткань опять же, а вот все железное нужно исключить. Например, не пользоваться перчатками, когда амулет в руку берешь и на себя одеваешь — эффект заметно снизится и его заряжать опять же дольше надо будет. — Знахарка помолчала. — Сколько у тебя там монет было? — поинтересовалась она.

— Да немного. — Коготь высыпал содержимое кошеля. У стражников загорелись глаза, когда они увидели два желтых кругляша и три серебряных. — Бедноваты нынче разбойники пошли.

— Это откуда? — спросил Грундальф, взяв золотую монету и рассматривая отчеканенный профиль. Империалы в Пределе были редкостью — в обороте в основном ходили собственные деньги, железные, серебренные и золотые монеты. Так и назвались — монеты.

— Из карманов охранников Странника. — Пожал плечами Коготь.

— А оружие их?

— Мешок в лесу лежит.

— Тащи его сюда. — И, заметив колебания ящера, голова добавил. — Да никто на твою добычу не позарится, трофеи это святое. Неси, посмотрим, чем разбойники вооружены.

Пришлось встать из-за стола и вернуться уже с мешком, полным оружия и снятых доспехов. Все содержимое Коготь вывалил перед стражниками. Ту самую кольчугу, про которую рассказывал и кожаные кирасы с наручами и щитками, прикрывающими голень. Грундальф со знанием дела осмотрел лезвия мечей, перебрал пальцами кольчугу.

— Канета работа, — произнес голова, опознав мастера.

— Думаешь, он тоже с ними заодно? — спросил Олаф.

— Не, — мотнул головой здоровяк, — бандит ее купить мог или же снять с кого-нибудь. — Грундальф "ссыпал" кольчугу в мешок. — А вот мечи явно Ларс ковал.

— Это наш Ларс или который в Гьюдальфе? — опять спросил начальник стражи.

— Его клеймо. — Кивнул голова и задумался. — Вот про него ничего не знаю, поэтому врать не буду.

— Гьюдальф недалеко от Лесоречья находится. — Заметила Анга. — От бандитского лагеря там совсем близко. Думаю, в поселке их скупщик сидит, который товар дальше переправляет, чтобы не примелькался. Ну и разбойников опять же сведеньями снабжает. Кто куда откуда поехал и чего везет.

— Согласен. — Грундальф опять помрачнел. — И как они так сумели крепко окопаться? Прямо в Шустове и вокруг него такую мощную сеть сплели — мелкая рыбешка запутается.

— Не один год они этим тут занимались. — Анга ткнула себе большим пальцем за спину. — И не без помощи этого, который в сарае сидит. Ты его пока не убивай, вдруг созреет для сотрудничества. Потом, глядишь, я компоненты для зелья раздобуду, еще раз попробуешь с ним поговорить.

— Лады. — Грундальф кивнул. — Сейчас-то что будем делать?

— Возвращайся в Шустов, занимайся своими повседневными делами. — Решила знахарка. — Отправь кого-нибудь посмышленее, чтобы верных тебе воинов собрал и вечером встретимся на перекрестке. — Она повернулась к зверям. — Вы сейчас отдохните — всю ночь на ногах. А потом выдвигайтесь к бандитам, посмотрите что там и как, опять же найти еще эти выходы для воздуха нужно. Ты правда думаешь, что там пролезешь? — с сомнением в голосе спросила Анга.

— На месте разберемся. — Ответил хас. — Если что — нырну в реку и пройду по потоку. Где-то же она из скалы выходит.

— Скорее всего это приток Каменушки. — Произнес Рурк. — По входу в шахту определимся.

— Возьмете с собой все самое нужное и выходите после обеда — три-четыре оборота вам на сон хватит. — Распорядилась женщина. — А ты тоже не зевай — ополчение собирай да на помощь выдвигайся. Я твоих на перекрестке ждать буду.

— А если нападет кто? — спросил здоровяк.

— Это вряд ли. — Глаза Анги неприятно сверкнули и Грундальф поежился. — Я микстуру к тому времени приготовлю, решайте между собой, кто ее пить будет. Как только встретимся — Рурк проведет к лагерю и объяснит, с какой стороны атаковать удобнее.

— Хорошо. — Бывший сотник кивнул. — Я иду с вами.

— Нет. — Резко сказала знахарка. — Ты в поселении должен быть.

— А вот здесь ты мне запрещать ничего не можешь — не имеешь права. — Ухмыльнулся Грундальф. — Я сам так решил. Точка. Засиделся я в головах, надо размяться. — Он пошевелил плечами и хрустнул шеей. — И не смотри, что я седой, силушка никуда не делась. За Шустовом и Олаф присмотрит.

— Э? — возмутился глава стражи.

— Я так сказал! — повысил голос Грундальф. — Список у тебя? У тебя. Поэтому найди мне всех, кто в нем указан — и на допрос. Потом будем решать, что с ними делать. Народу-то много получается, всех в городской тюрьме не прокормишь и бездельников, сидящих на городской шее, я держать не собираюсь.

— Пусть дороги мостят. — Подсказала Анга. — Каменоломня рядом, вон, возле тех же Выселок.

— Идея. — Одобрил здоровяк. — Ладно их еще поймать надо и наказание определить. Пошли. — Махнул он рукой.

— Любопытным горожанам скажешь, что лично ко мне за лекарством ездил, здоровье, мол, стало пошаливать, поэтому среди ночи и соскочил. — Подсказала Анга. — Тебя и твой отряд все равно кто-нибудь да видел. Главное, чтобы этими кто-то шептуны не оказались.

— Разберемся. — Оптимистично заявил Грундальф и, оставив на страже сарая сменщиком еще одного своего верного воина, покинул "гостеприимный" домик Анги.

Уже ближе вечеру Коготь и Рурк добрались до лагеря разбойников. Устроились те неплохо — территория вокруг входа в шахту была обнесена высоким частоколом, на двух вышках стояли часовые-наблюдатели, к тому же прямо над входом, на каменном козырьке был оборудован пост, в котором тоже сидел караульный. Сверху к нему было не подобраться — пришлось бы прыгать и ломать себе ноги, тем более оставался шанс промахнуться. Все это Коготь разглядел с верхушки высокого хвойного дерева. Есть ли перед частоколом ров он не видел — мешали растущие впереди деревья. Близко подойти к лагерю тоже было проблематично — бандиты вырубили все вблизи, чтобы было удобно наблюдать. Ящер посмотрел на возвышающуюся перед ним гору, потом спустился вниз.

— Ну? — спросил присевший под деревом Рурк.

— В лоб их точно не взять — еще при приближении стрелки с вышек половину перебьют. — Коготь покусал травинку, потом выбросил ее в сторону. — Придется обходить, взбираться по горе, потом спускаться вниз и резать наблюдателя в гнезде, а уже потом убирать часовых на вышках.

— А выстрелами из леса?

— Ты попадешь ему в шею с расстояния в двести шагов? — с усмешкой спросил Коготь. Рурк задумался, потом сказал.