Мы, монстры. Книга 2: Иные (СИ) - Вернер Тим - Страница 5

— Что? — спросил нетерпеливо. — Что ты слышала?

— Что Затхэ спасет всех... — неуверенно ответила она.

— Еще! — холодная ладонь легла на плечо и требовательно, больно сжала. Марла задохнулась.

— Затхэ, — начала вспоминать, — пойдет... к Свету... возьмет меч и спасет мир.

— Ах вот как… — неожиданно равнодушно произнес Ух’эр, ладонь соскользнула с плеча. Зеркало пошло морозными узорами. Зазвенело хрусталем. — К свету…

Ух’эр уходил, оставив ее позади. Хромал, думал о своем, вскинул руку — и облако окутало его. А она даже не смогла его окликнуть. Хотела, но не смогла. Зеркало в руках покрылось трещинами.

Из зеркала на нее уставилась безумная старуха. Которая вот-вот проснется и забудет не только этот сон — забудет, кто она, где она, и почему так больно было просыпаться.

— Постой… — только и сумела прошептать она вслед.

Ух’эр не ответил.

Растворился в облаке.

***

Тейрин стремительно поднимался по ступеням, плащ летел следом за ним, а далеко за плащом — кряхтел и не поспевал Крит. Письмо Тейрин смял и бросил в карман — рядом с белым камнем. Другие два, ответные — уже привязаны к лапам соек.

Весть о всаднике на черной виверне пришла с северных границ. Он не спрашивал разрешения — просто летел вперед. В него поначалу даже стрелять не додумались, растерявшись от такой наглости, только потом уже, как пролетел, развернули катапульты и ударили вслед. Как будто бы зацепили виверну. И пустили соек с вестью в Нат-Кад. Сначала Тейрин рассердился. Даже вслух пробормотал что-то вроде “не хватало еще и с севера…”, осекся, глянул на Крита, но не увидел, понял ли тот что-либо. Крит был гномом. Что по выражению лица гнома можно определить в принципе?

Что он недоволен жизнью и жалованием? Что не против был бы выпить? И что все человеческие механизмы — редкостная дрянь в сравнении с механизмами гномьими... Все гномы так думают, разве нет?

О чем еще думает — не разглядишь в глубине темных глаз.

Тейрин даже немного скучал по Бордреру — у того на роже всегда было все написано. И по Кроверу — теперь искать нового информатора.

У него, правда, был один на примете. Но как раз к нему заглянуть и не успел — прилетела сойка.

Тейрин взбежал на башню, вскинул обе руки — и в небо выпорхнули ослепительно белые птицы. Стремительно помчались вперед.

— Да что… — хрипло начал Крит, останавливаясь за спиной и пытаясь отдышаться, — что… происходит?! — прокашлялся и менее возмущенным тоном добавил уважительное. — Повелитель…

— Черная виверна, — ответил Тейрин, глядя вдаль. Сойки уже умчались — скрылись в сером небе, вновь затянутом грозовыми тучами. — С севера. И всадник, пренебрегший правилами пересечения границ. Я немного знаю о Дааре, но достаточно, чтобы понять, что происходит.

Он круто развернулся и уставился гному в глаза. Одно было в гноме удобно — не приходилось смотреть снизу вверх. С другой стороны, Тейрину привычнее было общаться с собеседниками нормального человеческого роста. Там он, по крайней мере, точно знал, куда вогнать кинжал, если что. Как ударить снизу вверх, коротко, смертельно.

А если умеешь правильно смотреть в глаза, совершенно неважно, снизу ты смотришь или нет.

Гнома-то куда бить?

Крит нахмурился.

Он был все же до ужаса тупым. Либо прикидывался.

Тейрин злился — до сих пор не нашел подхода к гному. Не знал его слабостей, болевых точек и привязанностей. Он вообще ничего о нем не знал — пустое место, а не существо. Впрочем, как любой другой ученик Бордрера. Найденный на улице, наученный исключительно уничтожать. Как-то он мыслит, как-то думает, чего-то наверняка хочет…

Понять бы, чего.

— Мы ждем гостя, — сообщил Тейрин Криту. И устало добавил. — В последнее время у нас слишком много гостей.

Направился к двери.

— А зачем я… — начал в спину Крит.

— Да, — спохватился Тейрин, замер у двери, ведущей на лестницу, оглянулся через плечо, — ты его встретишь. Он прилетит, — и махнул рукой в направлении севера.

Хотел было идти дальше, но Крит снова заговорил:

— А мне его…

Тейрин смотрел в глаза Криту. Тот мрачно таращился в глаза в ответ. Бордрер бы уже с балкона спрыгнул от его взгляда, а этот — таращится. Как же тяжело с гномами…

— Проводить, — сказал Тейрин наконец. — В мои покои. Вежливо проводить. Не угрожать, не бить, не намекать. От того, останется ли доволен визитом гость, зависит дальнейшее развитие отношений Нат-Када с Дааром. И от того, останусь ли доволен я.

Тейрин замолчал, подождал, пока гном кивнет, чтобы точно знать: он таки понял. Круто развернулся, чуть не врезался в створку двери и сбежал по ступеням вниз. Гном хорош в бою, несмотря на то, что гном. Решения принимает верные, действует точно, четко, быстро и уверенно. Но совершенно не разбирается в том, что происходит где-либо, кроме поля боя.

Как позволять ему ходить следом за собой? И что делать, если больше некому?

Не оставлять же телохранителей встречать нарушителя границ…

С другой стороны, это и хорошо, что гном не вникает в происходящее вокруг. Меньше вероятности, что устроит какой-нибудь бунт. Или просто мелкую пакость. Бордрер вот — пытался, и не раз.

С третьей — гном слишком туп. Демонстративно туп.

Что-то здесь не то...

— Не поворачивайся к нему спиной, — тихо сказала Сорэн. — Он не из тех, кто будет верен. Он из тех, кто предаст. Я вижу в нем черное сердце предателя. Не поворачивайся к нему спиной…

“Я просто спускаюсь по лестнице”, — мысленно отмахнулся Тейрин. Сейчас только наставлений не хватало.

— Тейрин! — непривычно громко, властно одернул голос в голове. Он остановился на мгновение, тяжело вздохнул.

“Да знаю я, знаю… Но, Сорэн, сердца черны у всех. У всех. Потому ты должна прийти. Потому ты придешь”.

— У тебя — нет, — смягчилась она. — У тебя сердце не черное, Тейрин. Ты светел…

“…пока, — мысленно договорил он. — Но уже скоро оно потемнеет. Стоит только начать действовать… Стоит только начать”.

На самом деле где-то глубоко внутри он не злился — был рад гостю. Его появление вынуждало Тейрина отложить начало воплощения в жизнь всего задуманного. Жаль только, не успел поговорить с ведьмой.

***

Было спокойно, хорошо. Тихо. Вот что в последнее время было редкостью — тишина. Шаайенн наконец убрался искать общий язык с Мирдэном. И можно было наконец посидеть в тишине.

Нивен был не слишком рад, что рыжий полез следом за ним на судно. Во-первых, он устал от разговоров. Во-вторых, судно с ним на борту и впрямь скрипело сильнее, чем без него. Ну, и в-третьих, он в любой момент мог снова превратиться в рогатого монстра.

Или это — во-первых?

В любом случае, вот кого действительно было бы неплохо выбросить за борт. А теперь у него еще и меч запел. Конечно, меч слышно, только если очень, очень хорошо прислушаться. Как птицу в лесу, что вдалеке чирикнула о незнакомце на тропе. Не Нивену — но он услышал.

Вот и железяка — поет будто издали. Едва слышно дрожит в воздухе.

Нивен вынул из-за пазухи несколько лент ткани — той, что использовал для перевязки ран. Развернул их, присел рядом с мечом. Жаль, эта штука ему не принадлежит. Впрочем, ему такая и не нужна — слишком большая. Шаайенн слишком шумный, меч — слишком большой, так что, как сойдут на берег, пускай сами разбираются, куда им дальше...

Но нехорошо, чтоб оружие оставалось раздетым.

Нивен обернул меч.

Стало тише: из-под тряпок не очень-то позвенишь.

А он сел в угол, прямо на полу, уронил расслабленно руки на полусогнутое колено, вытянув вторую ногу, откинул голову назад и прикрыл глаза. Вот теперь — тихо. Теперь можно подумать, что делать дальше.

Но вместо этого Нивен вдруг подумал, что ему ведь снилось море. Очень много раз, именно такое, с таким запахом, с мерным покачиванием, с шепотом волн. Он будто знал, как это — когда укачивает море. А ведь ни разу не был на море, даже не видел...