Король (ЛП) - Райз Тиффани - Страница 31

Интересный ответ. Кингсли изучал ее, пока она изучала свой маникюр. У нее был элегантный профиль, несомненно, русский, несомненно, красивый. Но ее губы были плотно сжаты, словно она не улыбалась так долго, что губы окостенели и превратились в бледную твердую полоску горечи.

- И часто у твоего мужа такие реакции?

Ирина посмотрела на него и затем отвела взгляд, не сказав ни слова.

- Я не из полиции, - продолжал Кингсли. - Я не адвокат. Я не переводчик.

- Кто ты? - спросила она по-русски, наконец встретившись с ним взглядом.

- Друг, - ответил он. - Если тебе нужен друг.

- Мне нужен адвокат.

- Я могу помочь с адвокатом. Расскажи больше о реакции твоего мужа.

Она склонила голову набок, стараясь выглядеть невинной. - Он мужчина. Они все слишком остро реагируют. Мужчина, которого ты никогда не видела, улыбается, и вот ты спишь с ним. Неправильно утюжишь его вещи, поэтому ненавидишь его. Плохо готовишь еду и травишь его.

- Похоже твоему мужу не помешает немного яда.

- Ему не помешает много яда.

Ее голос был жестким и холодным. Пока она говорила, ее темные глаза сияли словно искры, высекаемые из кремня. Злость курсировала по ее телу вплоть до кончиков пальцев на ногах. С этим можно работать.

Кингсли опустился перед ней на колени. Ее глаза распахнулись от удивления, но она не возражала. У нее не было проблем с мужчинами на коленях перед ней, и это был хороший знак.

- Ты отравила его? – задал вопрос Кингсли, изучая ее лицо и шею.

- Я не хотела, чтобы он трахал меня, - прошептала она. – А если он болеет, то не трахает меня. Я хотела, чтобы он заболел. Вот и все.

- Большинство моих знакомых жен любят, когда их трахают мужья.

- Эти жены не замужем за моим мужем.

Он поднял руку и убрал волосы с ее шеи. Она закрыла глаза, когда Кингсли осмотрел четыре маленьких черных синяка, которые портили безупречную кожу под линией волос.

Кингсли расположил ладонь так, чтобы кончики его пальцев совпадали с синяками. - Он пытался задушить тебя. Это было в постели или вне ее?

- Он делает это постоянно, - прошептала она. - Думаю... однажды он убьет меня.

- Почему ты остаешься с ним?

- Я не гражданка страны, - ответила она. - Пока нет. Я лучше умру, чем вернусь в Россию. Мой отец хуже моего мужа.

Кингсли тяжело выдохнул.

- Какой у тебя рост? - спросил он. Ирина озадаченно посмотрела на него.

- Пять футов и десять дюймов[14].

- Ты очень сильная?

- Сильнее, чем кажусь.

- В это я верю. Что бы ты почувствовала, если бы я поцеловал носок твоей туфли?

Ирина прищурилась: - И зачем тебе это делать?

- Почему бы нет?

- Тогда целуй. Мне все равно.

- С удовольствием, если бы мы не были в камере. Против моей воли я обнаружил, что в эти дни у меня вернулось желание жить, - сказал он. - Я бы не хотел что-нибудь подцепить.

Она улыбнулась, и эта улыбка преобразила ее лицо. В мгновение девушка оказалась невероятно красивой.

- Тогда ты можешь поцеловать его позже, - ответила она величаво. Это выражение было мимолетным и исчезло. Но он увидел его - высокомерие, самомнение, власть. Купер прав.

- Ты когда-нибудь хотела дать отпор мужу?

- Каждый раз, - ответила она. - Я хотела сломать его и втоптать в землю. Но у него есть деньги, и, если он разведется со мной, я не смогу остаться здесь.

- Тебе нравится представлять, как ты бьешь мужчин.

- Большинству мужчин нужна хорошая порка, чтобы научить их, как мир на самом деле устроен.

Говоря это, она улыбалась опасной улыбкой.

- Возможно, ты удивишься, но я с тобой согласен.

Теперь она смотрела на него во все глаза и, казалось, впервые заметила его существование.

- Кто ты? - снова спросила она. - Что ты здесь делаешь?

- Я же сказал, меня зовут Кингсли. Я владею клубом в городе, стрип-клубом. Но открываю новый клуб. Мне нужны работники. Особенные люди. Люди вроде тебя.

- Как я?

- Вроде тебя.

- Я ничего не знаю о работе в клубе, - ответила она.

- Я могу научить тебя всему, что тебе нужно знать.

- Чем я буду заниматься?

- Выбивать дерьмо из мужчин. Из некоторых женщин тоже, но в основном из мужчин.

Ирина посмотрела на него так, словно у него выросла вторая голова.

- За это хорошо платят? За избиение мужчин?

- Да, если ты сделаешь это достаточно хорошо.

- Похоже, мечта сбылась.

- Ты можешь быть жестокой? - спросил он.

- Я жестокая, - заверила она. - Мой муж пробудет в больнице неделю из-за того, что я дала ему вчера вечером. Я не могла перестать улыбаться, пока его тошнило.

- Ты чудовище. - Кингсли улыбнулся ей. - И ты мне уже нравишься.

- Ты милый, - ответила она. - И симпатичный. И смешишь меня. Но я отправлюсь в тюрьму. Меня депортируют. У моего мужа есть друзья. Он позаботится об этом.

- У меня друзья получше, чем у него. Я могу тебе помочь.

- И зачем тебе это делать?

- Я же сказал - ты мне нужна. Если согласишься работать на меня, обещаю, что отныне, ты будешь всех пороть. Как тебе такое предложение?

Кингсли встал и посмотрел на нее. Она изучала его без намека на улыбку.

- Мне нравится, как это звучит.

Он протянул руку для рукопожатия. Вместо того, чтобы принять ее, Ирина подняла ступню и вложила в его ладонь. Гибкая. Тоже хороший признак.

Кингсли наклонился и поцеловал ее ботинок у лодыжки.

- Ни с кем не разговаривай, - прошептал он. Детектив Купер ждал его у двери. - Я позабочусь обо всем.

Он оставил ее одну в камере, и Купер запер ее за ним.

- Ну? - спросил Купер.

- Ты был прав, - ответил Кингсли.

- Я же говорил.

- Откуда ты знаешь русский? - поинтересовался Купер, явно впечатленный.

- Охотился там однажды.

- Серьезно. Ты охотник? На кого можно охотиться в России? На медведей?

Кингсли улыбнулся: – На КГБ.

Выйдя из участка, Кингсли направился в особняк, чтобы переодеться. Он обнаружил Сэм в кабинете.

- Твой список под рукой? - спросил он.

- Всегда, - ответила она и взяла ручку.

- Вычеркни одну доминатрикс.

- Есть, - ответила она. - Она хороша?

- Она будет идеальной, когда я закончу с ней.

- Госпожа Фелиция?

- Пока нет. Я все еще работаю с ней.

- Она не отвечает на твои звонки?

- Ни на один, - вздохнул Кингсли. - Но я продолжаю. А ты продолжай копать на преподобного Фуллера. Я опять должен уйти.

- Опять? Куда на этот раз? Еще одна секретная секс-миссия?

Кингсли тяжело выдохнул: - Если бы.

Кингсли переоделся и добрался до Северной лужайки Центрального парка к 3:05 дня.

Он стоял возле кромки газона и чувствовал себя идиотом. Вот он, скандально известный владелец клуба и криминальная личность, стоял в центральном парке в белой футболке и черно-красных спортивных шортах. У него было много работы: нанять профессионалов, шантажировать фанатичного телепроповедника, вытащить из тюрьмы русскую отравительницу мужей. Он создать королевство. У него не было времени на...

Мячи.

В голову Кингсли летел футбольный мяч. Он перехватил его в воздухе до того, как тот нанес ущерб.

- Держи подальше свои мячи от моего лица, - сказал Кингсли, когда Сорен подбежал к нему. Он был в черных спортивных штанах, черной футболке и солнечных очках. Даже в повседневной одежде он по-прежнему выглядел как чертов священник.

- Ты едва не заработал синяк под глазом, - заметил Сорен. - Будь внимательнее.

- Ты шутишь, верно? - Кинглси посмотрел на мяч в руке.

- Думал, ты захочешь реванша за тот день, когда я обыграл тебя в школе.

- У меня нет на это времени, - ответил Кингсли.

- Тебе нельзя заниматься сексом две недели. Как минимум, десять свободных минут в день у тебя появилось, - сказал Сорен.

- Десять минут? Десять? Ты же знаешь, что я могу продержаться дольше десяти минут.

- Разве? Кажется, я припоминаю, как наказывал тебя несколько раз...