Попаданка и дракон (СИ) - Черная Мстислава - Страница 2

— Очнись, чтоб тебя демоны пожрали!

Глеб сидел над моим телом на корточках и безуспешно пытался привести в чувства. На миг я застопорилась. Делать-то что? Влезть в тело как в комбинезон ни с первой, ни со второй попытки не вышло. Лечь сверху и плавно просочиться? Тоже безрезультатно.

Мир угрожающе выцвел до чёрно-белых тонов, на переферии зрения появился серый туман.

— Дрянь! — вдруг взбеленился Глеб. — Ты нарочно сдохла, чтоб мне напоследок нагадить!

Глеб, ты совсем псих? Голос опять подвёл, и из горла не вылетело ни звука.

Между тем контуры сглаживались, черный цвет светлел, а белый, напротив, темнел. Скоро мир станет однотонным беспросветно серым. Я балансировала на границе. Уходить было до одури страшно, до слёз обидно. Что мне стоило прислушаться к интуиции? Ду-ра. Вернуться к жизни не получалось, хоть убейся.

Я ещё боролась, когда в дело вмешалась третья сила. Из тумана возникла чёрная сеть, похожая на рыболовную. Лоснящиеся, будто нефтью вымазанные толстые гладкие верёвки соединялись замысловатыми узлами. Сеть раскрылась, нависла надо мной куполом. Я не успела отскочить, сеть упала точно на голову, скользнула по плечам, пришпилила руки к телу, обернулась вокруг лодыжек и дёрнула меня в туман.

— Гори в аду! — напутствовал меня крик Глеба.

А затем не осталось не только цветов, но и звуков.

Голова гудела, словно на неё металлическую кастрюлю нахлобучили, а затем долго и упорно долбили по стенкам поварёшкой. Комната немилосердно вращалась. Во рту стояла горечь. Это мне так о бортик фонтана прилетело? Глеб, ты урод. И почему в круговерти цветных пятен угадывается спальня, а не больничная палата?

Чья-то тёплая ладонь легла на лоб, но вместо приятных ощущений пришла боль. Я не знаю, потеряла я сосзнание, или забытьё так и не пришло. Прямиком в мозг ввинтился хриплый незнакомый голос:

— Вы меня понимаете? Можете ответить?

— Д-да.

Только тише, пожалуйста.

— Замечательно.

Рука убралась, и я попробовала открыть глаза. Моргнув пару раз, я поняла что головокружение прошло. Наверное, если сяду, оно вернётся, но пока терпимо, и я могу осмотреться.

Малиновый потолок — новое слово в дизайне больничных интерьеров? Стены фиолетовые. Тяжёлая портьера вновь малиновая. Взгляд наткнулся на говорившего. Мужчина… А мужчина ли? Самым примечательным и одновременно самым странным в его облике был чёрный чулок, натянутый на голову. Иначе назвать эту маску-шапочку не получалось. Было скрыто не только лицо, но и глаза, и волосы. На вид человек был довольно крупный, но под чёрной мешковатой одеждой не разобрать. Руки и те скрыты траурными перчатками.

— Вы…?

Ответа я не получила. Мужчина поднялся и куда-то вышел. А я… я вспомнила, как моя рука проходила сквозь рюкзак, вспомнила крик Глеба, вспомнила своё мёртвое тело, вспомнила серое нечто и упавшую на меня сеть.

Я не верила в магию, но и скептиком не была, ведь в мире столько непознанного. Скорее, тонкие материи были мне безразличны — выжить бы, выбиться в люди. Не выжила, не выбилась. Я как наяву увидела себя, лежащую в снегу у фонтана. Из-за одной ошибки всё кончено. Я не закончу институт, не получу диплом, не устроюсь на работу, не куплю себе квартиру-студию в новостройке, так и не попробую мидий, не побываю в Африке, не… Слёзы полились сами собой, пока беззвучные. Я всхлипнула.

— А вот истерик нам не надо, — прозвучало над головой. "Чулок" успел вернуться, а я и не заметила.

Если он надеялся меня таким образом успокоить, то напрасно. Я умерла! Какое тут спокойствие может быть?!

У мужчины оказалось своё мнение на этот счёт. Он легко поднял меня с подушки. Комната тотчас начала вращаться. Губ коснулось что-то твёрдое, прохладное.

— Пей.

В рот потекла солоновато-пряная вода. Мужчина не церемонился. Часть пролилось, часть пришлось проглотить, чтобы не захлебнуться.

— Вот-так. Уже лучше.

Что лучше? Хотя очевидно: слёзы кончились, истерики не случилось. Собственная смерть вдруг стала мне совершенно безразлична. Меня словно выключили. Поспать бы. Да, поспать было бы неплохо. Можно? Не позволили.

В поле зрения появилась… Сперва я вообще приняла её за восковую куклу. Пышное платье, из-за длины показавшееся мне вечерним не могло скрыть болезненную худобу. Выпирающие острые ключицы, излишне тонкая шея, желтоватая кожа, изрезанная сетью морщин, седина. Из низкого, туго стянутого пучка ни один волосок не выбивался, и это тоже добавляло сходства с куклой. Дама держала спину идеально прямо, голова гордо вскинута. Бросив на меня нечитаемый взгляд, дама застыла. Аристократка? Но откуда?

Я ещё раз огляделась. Я жива? Но…

— Где я?

— Родовое поместье та Верде, — голос у дамы оказлся сухой, скрипучий. — Я сожалею, что наше знакомство начинается со столь печальных обстоятельств, светлая. Добро пожаловать.

— Поместье?

Я жива. Это хорошо. Это просто замечательно. Но радости не ощущаю. Хотя я ничего не ощущаю. Чем меня накачали? Впрочем, сейчас успокоительное к месту. Я ещё раз вспомнила последние мгновения своей нежизни. После смерти тела душа оказалась вне тела, а затем меня поймала чёрная сеть и куда-то потащила. Теперь я вижу странно одетых людей, обращаются ко мне "светлая", хотя я тёмненькая, да ещё и поместье.

— Это моя… вина, — вступил мужчина. — Я пытался спасти жизнь девушки. Её душа отелтела, я надеялся поймать, но в сеть попали вы.

Магия, другой мир — я угадала. Мужчина, если я правильно поняла, местный врач. На даму я посмотрела с опаской. Кем приходилась ей погибшая и что теперь ждёт меня?

— Светлая, вы помните, что было перед тем, как вы оказались у нас? — в голосе дамы проскользнуло напряжение.

Сказать, что не помню? Нет, наверное, лучше ответить откровенно.

— Несчастный случай. Я умерла, боролась с чем-то серым, а потом сверху упала сеть.

— Хорошо, — выдохнула дама, тотчас спохватилась. — Светлая, я глубоко соболезную вам. Хорошо, что не мы виновны в вашей смерти.

— Что теперь со мной будет?

Почему они упорно зовут меня светлой?

Дама повела плечом.

— Похитив вашу душу, мы невольно совершили против вас преступление, светлая. Мы готовы немедленно исправить случившееся и отпустить вас.

— Убить?!

Нет!

Эмоции всколыхнулись. Я попыталась встать и тотчас обессиленно упала на подушки.

— Хочешь жить? — дама внезапно перешла на "ты".

— Хочу, — глупо отрицать. — Умирать, знаете ли, мне не понравилось.

Дама кивнула.

— Оставить тебя — ещё большее преступление, ведь мне придётся выдать иномирную сущность за свою внучатую племянницу, но сейчас ситуация такова, что я готова рискнуть. Я предлагаю тебе сделку, светлая.

Предложение, от которого не отказаться? Тем более, судя по всему, от меня потребуют быть тихой и очень послушной родственницей. Хм…

— Да?

— Я сохраняю тебе жизнь, признаю тебя как Халиалу та Верде, дочь младшей ветви рода та Верде. Взамен я жду безоговорочное подчинение.

Что же, выбор очевиден.

— Я согласна.

Только ответив, я вдруг задумалась, а не слишком ли я тороплюсь. Может, стоило для начала аккуратно распросить будущую хозяйку о том, что ей от меня нужно, попробовать выторговать хотя бы минимальную свободу? С одной стороны да, а с другой — я ведь ничего не знаю. Вдруг, начни я торговаться, дама прикажет "отпустить" мою душу? Насколько я ей нужна не ясно, а вот мне жить хочется до безумия, так что пока сижу тихо, смотрю во все глаза и зубы не демонстрирую. Совсем дурочкой выглядеть не стоит, дураки в своей безмозглости опасны. Правильнее показать ведомую и недалёкую, напуганную лихим поворотом судьбы, ищущую защиты, хоть бы и за юбками старой хищницы. К тому же достаточно вспомнить, как грамотно сыграли на моих эмоциях: сначала их приглушили, а потом я отреагировала на предложение обратно умереть, и меня подловили. Мда…