Нова Проспект (СИ) - "J.C.Elliot" - Страница 50

Не найдя никакого логичного выхода из ситуации, Адам пустил ее на самотек. Цири отстранилась, заметив его замешательство.

— Цири… — начал он, готовый выдать не менее дюжины убедительных доводов, почему произошедшее — чертовски плохая идея.

Он еще не успел договорить, как по ее лицу грозовым фронтом пробежала обида, смешанная с растерянностью. С таким выражением лица она, как назло, выглядела еще на пару лет младше.

— Цири, — пытаясь остановить грядущую бурю, тверже сказал Адам.

По ее пальцам пробежали знакомые зеленые искорки, которые никогда не означали ничего хорошего. Нет, последнее, что он может себе позволить — женская обида. Если она убежит или, еще хуже, телепортируется, если… Как он будет объяснять это Шарифу?

— Забудь, не дура, — Цири зафыркала, как разозленная кошка, и поправила волосы, нервным жестом попытавшись прикрыть ими шрам. Черт подери, он имел в виду не это. — Больше не полезу.

Адам сделал то, что должен был. С немного большим рвением, чем требовало разрешение конфликта — а через пару мгновений, когда Цири прижалась к нему всем телом, обвив руками шею — со рвением уже гораздо большим.

Последний раз он так целовался в подсобке за баром в студенческом пабе в Фениксе, когда поцелуи еще не были гарантией секса. Правда, от его однокурсниц пахло в основном Будвайзером и марихуаной, а не жареным арахисом и шоколадом. Адам провел ладонью вниз по узкой спине Цири; сенсоры на подушечках пальцев передавали ощущение литого тела под комбинезоном с опьяняющей многомерностью.

Только услышав характерное жужжание дрона-разведчика, он понял, что слишком увлекся кризис-менеджментом, и потянул Цири вглубь опустевшего внутреннего дворика между небоскребами, увитого искусственным плющом.

Она раскраснелась: на губах застыла влажная пленка, а от расширенных зрачков ее глаза казались в полумраке почти черными. Цири облизнула губы, прежде чем что-то сказать, но вместо ее голоса Адам услышал куда менее приятный:

— Дженсен, — Адам дернулся, будто его застукали за постыдным делом, и чертыхнулся, пообещав себе отключать Инфолинк в такие моменты. — Ты что такой нервный?

Он сделал пару шагов назад и по привычке приложил палец к виску.

— Секунду, Цири, — поднял руку Адам. — Притчард, ты же сказал полчаса?

— Я не вовремя? — возмутился Притчард. — Хорошо, перезвоню твоим останкам под рухнувшим Хэнша.

— Притчард.

— Короче, Дженсен: я прошелся по тому мусору, что там насобирал Ли, и скажу, что даже в такой помойке можно найти что-то полезное. В нашем случае — коды доступа к очаровательной семидесятифутовой малышке, яхте Чжао Юнь Чжу. Она докатит вас до искусственных островов Сумимото, а это уже японская территория. А там — Фарида, Детройт и светлое будущее.

Притчард снабдил свое предложение фотографиями, на которых было зафиксировано местоположение камер видеонаблюдения и постов охраны вокруг пирса и на нижней палубе корабля.

— Понял.

Первая крупная капля фирменного коричневого цвета скользнула по водотталкивающему отвороту плаща. С тех пор, как они в Китае, ни один день не обходился без этого ливня.

— Пожалуйста, Притчард, спасибо, что проводишь свою жизнь в комнатке три на три, Притчард…

Адам прервал связь по Инфолинку и кивнул Цири. Нужно успеть добраться до яхты, пока верхний Хэнша не погреб под собой Нижний. Потрясающая будет метафора о капитализме.

— Что, уже пора? Прямо сейчас? — опешила Цири, с которой еще не успел слететь романтический флер. Адам закрыл глаза линзами и кивнул в сторону надвигающейся грозы. — Ладно… Как прикажете, ваше благородие!

Жутко довольная придуманным титулом, Цири прикусила губу и улыбнулась. Адам первый раз заметил в ее потрепанном виде что-то страшно хулиганское и не удержался от ответной улыбки.

Путь к пирсу лежал через торговую улицу, на которой в любое другое время у неподготовленного человека за полчаса могла развиться паническая боязнь толпы.

Опустевшие бутики с по-азиатски роскошными витринами походили на храмы вымершей секты, поклоняющейся золоту и хрому. Роботы-зазывалы предлагали Адаму купить бриллианты, которые смогли бы даже Королеву Англии уложить в койку; без лишней бюрократии установить аугментации последней модели, сверхточные часы и самочистящиеся костюмы.

Изобилие без потребителя чем-то напоминало засидевшуюся в баре до полуночи и потихоньку отчаивающуюся проститутку.

Ветер гнал со стороны Китайского моря легчайшую водяную пыль. Адам предпочитал Китай, кишащий людьми, как земля — червями после дождя, его опустевшему туманному двойнику.

Он думал о напоминавшей ему зыбучие пески черной пустоте, что сейчас медленно карабкалась к торговому проспекту.

— Láirén a! Jiùmìng a! (Помогите! На помощь!)

Пронзительный девичий крик раздался из-за закоулков между «Де Бирс» и «Сумимото Электроникс», повторился несколько раз и резко оборвался.

Неужели кому-то не хватило мозгов эвакуироваться? Цири молниеносно вынула вакидзаси из ножен, заняв боевую стойку. По нервам сразу побежала тонкая волна адреналина. Адам взвесил на руке автомат «Штайнер-Бисли».

— Не стоит, — сказала Цири, мимолетно коснувшись цветочного узора на его плече. — Так звонко на помощь не зовут.

Она намекает на западню? Зачем Беллтауэр устраивать ее таким образом?

— Когда зовут на помощь, — тихо сказала Цири, — рыдают и задыхаются, а не повторяют одно и то же.

Он проиграл звуковую дорожку назад — фонограммы всех прозвучавших криков были почти идентичными — не настолько, чтобы подумать, что это поставленная на перемотку звуковая дорожка, но слишком однообразно для человеческой речи.

— Еще одна тварь?

— Отличный слух, Цири, — похвалил Адам, выставил зрачки на нужный параметр резкости, осторожно выглянув в переулок.

Он боролся с липким, иррациональным любопытством узнать, что скрывается в темноте уходящей вглубь города улочки. Глаза улавливали мельчайшие движения в тумане, похожие на быструю рябь по воде.

«Давай, покажи себя, чем бы ты ни было».

Цири требовательно потянула за рукав плаща, вырвав из охотничьего транса.

— Знаешь первое правило ведьмака, Адам? — Цири дождалась вопросительного кивка, прежде чем продолжить: — Если нам за чудище не платят, то мы просто. Проходим. Мимо.

Стену в переулке украшала аляпистая абстрактная картина, посреди которой красовалась выведенная люминесцентной красной краской надпись «Верните компартию». А потом он заметил очертания чего-то, походившего на набитый до отказа мешок из-под мусора.

— Проходим мимо, Адам, — повторила Цири.

Тело можно было едва различить из-за слоя грязи и крови, и пелены коричневого дождя, но инфракрасный сканер уловил затухающее тепло.

Адам подошел поближе и опустился на корточки, наклонившись над несчастным. Грудь наемника превратилась в кровавое месиво, все тело, включая углепластик протезов, было покрыто тонкими длинными царапинами, как будто с него пытались сантиметр за сантиметром срезать кожу. Затухающие глаза смотрели в небо.

— Он еще жив, — тихо сказал Адам.

Наемник защищался или, по крайней мере, пытался. «МАО» с заряженной обоймой валялся неподалеку. Адам взял умирающего одной рукой за шершавый подбородок, другой — за плечо и быстрым движением прервал его мучения.

— Ну, это временно, — пробормотала Цири. — Лучше не трогай чужую еду… Курва мать!

Дженсен вскочил на ноги, но не мог увидеть, откуда исходит угроза. В том направлении, куда смотрела Цири, не было ни души.

На мгновение он подумал, что ослеп, но когда визуальный модуль зарегистрировал появившееся рядом с ним существо, когти уже пытались разодрать углепластик.

Несмотря на странные пропорции — конечности вдвое длиннее человеческих — бесполая фигура была гуманоидной. Иссушенная кожа обтягивала череп так плотно, что, казалось, просвечивала насквозь.

Если напрячь воображение, можно было принять существо за поделку трансгуманистов, пытающихся приспособить тело к выживанию в нечеловеческих условиях. Но далеко за той чертой, где находилось понятие человечности.