Солдат удачи (СИ) - Мельников Андрей - Страница 36

«Межпространственная брешь. Если соберешь достаточное количество энергии, то, думаю, удастся пробиться до верхних уровней Пекла», — без энтузиазма ответил Реф, с ленцой подложив под свою голову руку. Я много раз задавался вопросом как ему удастся не падать с лошади, ведь его материальности не хватит, чтобы сдвинуть гусиное перышко. Но вот почему-то, когда ему надо, Реф может не проходить сквозь предметы, словно призрак.

«Портал? Ты знаешь, о чем я спросил?» — зло проговорил я. Я в действительности не в первый и не во второй раз спрашивал потусторонние существо об других мирах. Поэтому ждал совершенно иного ответа.

«А ты знаешь, что я тебе ответил», — не переводя на меня взгляд свои фиолетовых глаз, ответил Реф.

Я резко отвернулся от него, уткнувшись в спину едущего чуть впереди меня Наранесса. В действительности мне было известно, как на самом деле устроена картина этого мира и двух соседних. Демон не поленился и рассказал, где расположены ближайшие планы бытия, как он ещё называл другие миры. И ни один из описанных демонов не подходил по описанию на мою родину. Даже близко.

Про Средний мир, как его здесь называли, рассказывать особо нечего. Ведь это был тот план бытия, в котором я сейчас находился. Вроде бы всё с ним просто. Населен преимущественно гуманоидными формами, то есть людьми, гномами, эльфами… и ещё большой список всяких разумных сказочных и фольклорных персонажей. К ним же можно отнести настоящих огнедышащих драконов. После того как мне про них рассказали, сразу же захотелось увидеть этих огромных ящеров вживую.

Следующим был Верхний мир, как выразился демон, то место где обитали ангелы и все остальные светлые существа. В подробности мой собеседник особо не вдавался, да и я особо сильно не расспрашивал. Этот план бытия точно не был моим прежним миром, поэтому я не слишком сильно заинтересовался. Последним, про который мне рассказал демон, был Нижний мир или же Пекло — другое название, которое мне довольно часто доводилось слышать. С определенной точки зрения это был не один мир, как таковой, а небольшая соединенная между собой группа миров, в которых обитали все те, кому приписывали приверженность к силам тьмы, то есть демоны, порождения Бездны и все те существа, которые мягко говоря недолюбливали всех светлых. Точное количество миров в этом своеобразном кластере демон не смог назвать, но их точно было не меньше трех.

«Возможно», — демон повернул своё хитрое лицо ко мне, став похожим на торгаша, старающегося впихнуть ненужную мне вещь. Я зло посмотрел на него, получив до безобразия невинный взгляд. Глаза новорождённого о теленка выглядели порочнее, чем демон в этот момент. Как же ему нравилось, когда ему давали побыть центром внимания. — «Высшие путешествуют по разным уровням бытия. Им открыты пути, которые я даже не могу увидеть. Может, кто из них и добирался до твоего мира. Правда, не думаю, что из могло хоть что-то там заинтересовать. Сам же рассказывал, что магии у вас практически нет».

От демона я не стал скрывать, что являюсь путешественником между мирами. Думаю, он и так это понял, поэтому отрицать это было бессмысленно, поэтому я, не скрывая практически ничего, рассказал всё Рефу. Правда с уровнем развития магии Земли я мог ошибаться. Но, честно говоря, я слышал только о скверных гадалках, липовых экстрасенсах и непонятных целителях. О чем-то большем мне не доводилось слышать.

«И как найти этих Высших?» — задал вопрос я. Разговор свернул на непонятную мне тему, поэтому я поспешил задать уточняющие вопросы.

«Никак», — засмеялся Реф. — «Архидемоны не слишком любят приходить на призывы слабенький людишек, а если и приходят, то в конечном итоге неудачливый маг оказывается в их желудках».

«Ты хочешь сказать, что они могут знать, где находится мой родной мир?» — вычленил я самое важное.

«Я не могу отрицать такую возможность», — ехидно поправил себя Реф, — «но ты не сможешь привлечь даже толику их внимания. Разве что не найдёшь где-нибудь пару тысяч невинных жизней, которые принесёшь им в жертву. Во тогда кто-нибудь из этих горделивых придурков и явится, чтобы посмотреть на такого упорного идиота, желающего встречи с ними».

«Ясно», — мысленно произнёс я и наклонился, чтобы погладить свою лошадь по теплой шее. Она неспешно несла меня по дороге, подстраиваясь под темп нашего маленького отряда. Это многочасовое движение продолжалось с того момента, когда мы покинули постоялый двор. Оно прерывалось только на короткие перекусы и сон. Из-за этого скорость нашего отряда была вполне приличной, как мне казалось. Но все равно на нужный нам тракт мы выехали примерно спустя три дня после того, как мы покинули общий лагерь и отправились выполнять это поручение.

То, что мы попали на этот тракт я понял, когда обычная грунтовка сменилось неким подобием выложенной камнем дороги. Почему-то сразу же вспомнились вошедшие в историю римские дороги, которые не только стали достоянием той эпохи, но и смогли сохраниться до наших дней. Правда детище здешних строителей не вызывало у меня никакого восхищения. Однотипные вырезанные из камня блоки попадались только на редких участках дороги, а в большинстве своем это была всё та же пыльная грунтовка, только от вида которой у меня начинало чесаться всё тело. Осточертело глотать пыль, которая непременно поднималась за впереди идущими лошадьми и устремлялась мне в лицо.

— Когда эту проклятую дорогу ремонтировали в последний раз? — пробурчал я, закашлявшись от пыли, свербевшей в глотке. Хотя сейчас её было не так много, но во рту всё равно стоял привкус земли.

— Норс, ты же из этих мест. Когда эту дорогу построили? — спросил Питер Винс прищурившись. Была у него такая необычная привычка. При обращении к кому-то Винс обязательно прищуривался. Я сперва этого не замечал, но спустя неделю стал больше узнавать своё новое окружение и подмечать некоторые их особенности. Почему-то я сперва думал, что у него проблемы со зрением. Но на само деле все было намного сложнее. У Винса это была выработанная годами мимическая реакция на разговор с кем-то, в конце концов превратившаяся в своеобразный рефлекс. Винс даже не замечает, что сейчас, как и всегда, прищурился.

— Ещё при прадедушке нашего прошлого короля, — с ленцой ответил Норсен Дирзк, мужчина лет тридцати с усталыми серыми глазами и постоянной грустной улыбкой, которая всегда украшала его простое лицо, увенчанное тонкими каштановыми волосами, выбивающимися из-под овального шлема с наносником. — Лет двести назад.

— Вот тогда-то она в последний раз и ремонтировалась, — заключил Питер и натянул упавшую за спину соломенную шляпу, купленную в какой-то из деревушек, где мы останавливались на ночлег с отрядом. Этот предмет гардероба полностью приковывал моё внимание каждый раз, когда я смотрел на Винса. Это как дать балерине двуручный меч и заставить её танцевать с ним. Все взгляды неуклонно буду следить за движениями этой железяки. Примерно такое же впечатление вызывала эта шляпа, натянутая на голову воина в полном доспехи. Этот головной больше бы подошёл какому-нибудь крестьянину, но точно не Винсу с его пластинчатом доспехом и черным плащом.

— Не думаю, что она бы смогла продержаться столько времени без какого-либо вмешательства, — со здравым скептицизмом сказал я и оглянулся назад, стараясь рассмотреть основной отряд, движущийся в полукилометре позади. Но единственное, что я смог увидеть это пустую дорогу, тянувшуюся между высокими деревьями и редким кустарником.

Мы вчетвером были так сказать разведывательным отрядом, двигающимся постоянно впереди. Самым большим плюсом этого было то, что дорожная пыль практически не поднималась вверх и не успевала дойди до моего носа. Правда сегодня почему-то было совершенно наоборот.

— Гномы, — Норсен протянул одно слово и замолчал, заставив меня болезненно поморщиться. Дирзка можно было описать одним емким словом — эргономичный. Он никогда не делал ничего с полной самоотдачей, а прибывал в таком полу расслабленном состоянии. Этакий ленивец в человеческом обличье. Но в следующий миг Норсен смог меня слегка удивить, продолжив говорить всё тем же скучающим голосов, будто бы ему безразлично всё происходящие, без какой-либо эмоциональной отдачи, но с какой-то неуловимой интонацией, которая появилась в его голосе. — Проклятые коротышки!