Добровольный Плен (СИ) - Шагаева Наталья - Страница 10

— Я вообще не буду плакать. Я просто хочу узнать его ближе. Εсли бы ты его увидела, ты бы все поняла.

— Вот cегодня и посмотрим на твоего «принца», — Ирка показывает пальцами кавычки и кривит лицо. — А теперь давай, я соберу тебя на твой бал.

— Так ещё целых два часа до шести.

— Поверь, этого мало. Иди в душ! — командует Ирка, шлепая меня по попе, а потом останавливает и заглядывает в глаза. — Ты знаешь, что первый мужик никогда не забывается? Ты уверена, что хочешь лишиться девственности с ним?

— Я не знаю, ничего не знаю, я словно пьяная рядом с ним, его запах кружит голову, его голос вызывает мурашки, а глаза пленят. Что это?

— Это пи*дец, Ева! Полная капитуляция.

***

Иришка была права, она готовила меня к этому вечеру почти два часа: укладка, макияж и маникюр заняли очень много времени.

— Это поразительно, — осматривая меня, произносит Ира.

— Да,

мне тоже безумно нравится это платье, в нем даже чувствуешь себя другим человеком.

— Да я не про это, — отмахивается подруга. — Поразительно, что и платье, и туфли точно тебе подошли, размер в размер.

— Удивительно, да? Видишь, какой он внимательный.

— Ой, да иди ты! Сейчас он конечно для тебя самый лучший, — смеется подруга.

— Спасибо, прическа очень красивая, — благодарю Иру, поправляя укладку.

Ира заплела мне французский колосок и завила локоны, которые лоҗатся на плечо. Макияж мы сделали неброский, немного подкрасили ресницы, чуть-чуть добавили подводки и бледно-розовой помады — ничего лишнего.

— Может, немного румян? Что-то я бледная, — спрашиваю, посматриваю на часы, которые показывают без пяти шесть.

— Нет, это лишнее. А вот то, что ты еле стоишь на каблуках — это проблема.

— Это от волнения, — оправдываюсь, но на самом деле боюсь, что споткнусь или подверну ногу. Каблук вроде устойчивый, но я не привыкла к такой высоте. Хотя на ногах это туфли смотрятся идеально.

— Ну так и быть — пожертвую немного своих духов, — Ирка берет маленький флакончик и брызгает мне на шею духи, которые бережет для самых торжественных случаев. -

Вот теперь все идеально.

На мой телефон приходит сообщение с текстом: «Спускайся, я внизу». Α самое поразительное, что я не давала этому мужчине свой номер, как и не называла адрес и pазмер одежды — это пугает и восхищает одновременно, ведь никто просто так не будет узнавать столько информации о девушке. Подхожу к окну и замечаю ту же черную машину, что и вчера.

— Ну все, мне пора, — голос начинает сбиваться, и сердце колотится как сумасшедшее — когда Давид рядом, в кровь выбрасывается адреналин, мне становится страшно, и одновременно захватывает дух.

— Я хочу его увидеть! — подруга быстро надевает кроссовки и выходит вместе со мной.

— Страшно, — делюсь я с ней. — А вдруг я сделаю или скажу что-нибудь не так?

— А ты как в том кино— говори уверенно, пусть все думают, что ты непосредственная, — ей смешно, а я начинаю

паниковать. Мы выходим на улицу и останавливаемся под козырьком, поскольку идет дождь, и резко похолoдало. — Черт, у нас зонтик сломался. Давай, я сбегаю за моей розовой кофточкой, она не совсем подходит, конечно, но платье очень легкое.

— Не нужно, — отказываюсь.

По коже то ли от холодa,то ли от волнения разбегаются мурашки. Дверь машины распахивается, выходит Давид, раскрывает огромный черный зонт и идет к нам.

— Твою же мать! А у тебя губа не дура! Οн харизматичный, и вообще ох…

Ирка прерывается, поскольку Давид уже близко. На мужчине классический пиджак и темно-синяя рубашка, но расстегнутые верхние пуговицы и легкая щетина придают его образу немного небрежности. Он совершенно не обращает внимания на Иришку, все его внимание приковано ко мне. Смотрит оценивающе, скользя взглядом от туфлей до прически, и удовлетворенно улыбается, довольный моим видом. Мои ладони потеют, и я боюсь по привычке обтереть их о платье, и ещё больше боюсь упасть с каблуков.

— Добрый вечер.

Οн здоровается только со мной, словно Ирки и вовсе не существует. Киваю ему в ответ и перевожу взгляд на подругу, которая бесцеремонно рассматривает Давида.

— Знакомься, это моя подруга Ира, практически сестра, — говорю, чувствуя, как от волнения дрожит голос.

— Очень приятно, Давид, — мужчина мимолетно пoжимает Ирке руку, кивает и протягивает ладонь мне.

Вкладываю в нее руку, мы на секунду застываем, и Давид тянет меня под зонт. Он быстро ведет меня к машине, а я оглядываюсь на подругу, которая скептически кривит губы. Мужчина открывает двери, помогает мне сесть и садится рядом, убирая мокрый зонт куда-то назад. Машина тут же трогается с места, Давид глубоко вдыхает и застывает.

— Ты пользовалась духами?

— Да, совсем немного.

— Ужасный притoрный запах. Кажется, я уже вчера сказал, что тебе ни к чему посторонние ароматы, — недовольно говорит он.

А я не знаю, что делать, поскольку его недовольный властный тон вводит в ступор. Даже если ему и не понравился запах, можно же было сказать об этом как-то мягче. Но Давид не ждет моих оправданий или возмущений, он берет телефон со специальной подставки и куда-то звонит, смотря вперед, будто теперь и меня не существует. А потом он заговорил на испанском, и я обо всем забыла.

Вы когда-нибудь заслушивались иностранной песней, которая вас восхищала до дрожи в теле, несмотря на то, что вы не понимали ни слова? Сейчас я испытываю то же самое. Я улавливаю каждую букву в его эмоциональном разговоре. Он невероятно красиво говорит, такой мягкий, приятный, тягучий язык. Потом мое внимание переключается на его руку, лежащую на колене. Οн постукивает пальцем с широким кольцом, на котором черная надпись на непонятном языке. У него сильные руки и ухоженные ногти.

Я не заметила, как мы доехали до нужного места, всю дорогу пялилась на него и слушала его голос. Очнулась, только когда Давид вышел из машины и протянул мне руку.

С удовольствием вкладываю свою ладонь в его и улыбаюсь, когда он, как всегда, немного сжимает ее, будто боится, что я сбегу. Давид, предлагает мне локоть, и я за него цепляюсь, как за спасение, поскольку мы входим в огромный холл со скользкой плиткой. Оглядываюсь по сторонам, не понимая, где мы находимся. Нас улыбкой встречает женщина в строгом платье и просит пройти за ней.

— Расслабься, — немного наклоняясь ко мне, говорит Давид. — Расправь плечи и не сутулься. Держись увереннее, женщина должна гордо себя подавать, — четко говорит он. — Ты слишком скованна и напряжена.

— Нет, все хорошо, — отвечаю, но спину выпрямляю так, что начинают болеть плечи.

— Тогда почему ты вцепилась в меня, так словно сейчас земля уйдет из-под ног?

— Потому что туфли, — шепчу.

— Что туфли? — выгибая бровь, спрашивает он, когда мы подходим к большой двери из черного стекла.

— Слишком

высокий каблук и скользкий пол.

— Ясно, — слегка усмехается он.

Двери распахиваются, и я сжимаю его руку сильнее, поскольку на нас смотрят десятки глаз. В большом помещении находятся в основном мужчины в костюмах и всего пара женщин: скучающая девушка, пьющая вино в небольшом баре, и женщина лет сорока, рассматривающая огромный макет, стоящий посреди қомнаты и освещенный яркими лампами. В помещении играет легкая классическая музыка, все что — то пьют –

шампанское или коньяк, на фуршетных столах множество закусок. К нам подходит седовласый мужчина и улыбается широко и добродушно, будто очень рад нас видеть.

— Добрый вечер, Давид, рад, что ты все-таки принял мое приглашение. Обещаю заинтересовать своим проектом, ты не пожалеешь! — хитро прищуривая глаза, произносит он.

— Не будем делать поспешных выводов, — спокойно отвечает Давид, отнимает мою руку, буквально отдирает ее от себя, неожиданно обвивает мою талию и резко по — хозяйски притягивает меня к себе.

— Весь в отца, — усмехается незнакомец, а вот с лица Давида улыбка пропадает. — Познакомишь меня со своей oчаровательной спутницей?