Добровольный Плен (СИ) - Шагаева Наталья - Страница 20

— Да, она ест их по ночам, — смеется Лора. — Только не говорите, что я рассказала.

— Тогда я, пожалуй, заберу их все, — вынимаю коробку с десертом и довольно улыбаюсь. — Сладкое на ночь так вредно, тем более в ее возрасте.

Лора молча хихикает.

— Слушай, а давай съедим их вместе у меня в комнате? — мне так тоскливо здесь, хочется пообщаться с кем-то простым и родным.

— Нет, я сериал загрузила и планировала посмотреть его перед сном, да и не положено — если сеньор узнает, меня уволят.

— Ясно, — с сожалением произношу я. Если бы «сеньор» уделял мне больше времени, я бы сейчас ңе тосковала по дому.

— Ну, если хотите, пойдемте ко мне, посмотрим сериал вместе. Я заварю чай, — искренне предлагает она, и я с радостью киваю.

Недавно я узнала, что итальянцы не пьют чай. Если вас увидят с чашкой чая, то обязательно спросят о вашем здоровье, поскольку они считают, что чай пьют только больные люди. Оказалось, моҗно скучать по простому чаю, если не пить его долгoе время. Какова была моя радость, когда Лора включила детективный сериал на русском языке. Я почти прыгала от восторга. Мы пили чай и ели сладости прямо на кровати.

— Вообще-то я Лариса, и можно на «ты», только в пределах этой комнаты — сеньор не любит фамильярности, — тихо, почти шепотом сообщает Лора, словно нас подслушивают. — Я все понимаю, ты, считай, одна в этой стране, и тебе тоскливо. Со мной тоже так

было, когда я только приехала сюда. Не переживай, со временем привыкнешь. Но если хочешь, заходи, по вечерам я почти всегда здесь, поболтаем, посмотрим что-нибудь еще, — предлагает девушка, когда я покидаю комнату.

***

Просыпаюсь, как всегда, рано и в отвратительном настроении. Вчерашние посиделки с Лорой всколыхнули во мне воспоминание о доме. Хватаю телефон и еще больше расстраиваюсь, когда вижу, что Ирка прочла все мои сообщения, но так и не ответила. А когда нахожу новую фотографию подруги, на которой она счастливо улыбается, обнимая Ваньку, так вообщe впадаю в уныние. Не хочу сегодня никаких уроков! Не хочу видеть Лауру! И на традиционный завтрак тоже не пойду! Иначе Давид убедит меня, что все это ради моегo блага. Я не знаю, как у него это получается, но он обладает даром убеждения. Или я зависаю на его идеальной внешности, на голосе и, как покорная овца, со всем соглашаюсь, лишь бы угодить этому демону искусителю. Я не oтказываюсь от уроков, просто мне нужно перевести дух и подумать.

— Доброе утро, вас ждут к завтраку, — сообщает Лора, опять обращаясь ко мне на «вы».

— Я не пойду, не хочу, передай, что я плохо себя чувствую, или у меня болит голова. В общем, я сегодня не выйду.

— Тебе правда плохо? — обеспокоенно спрашивает девушка и садится рядом со мной на кровать.

— Нет, просто нет настроения, — отвечаю я, зарываясь в подушки.

— Ясно, ты бы видела, как Лаура с утра рвала и метала из-за пирожных.

— Можешь сказать, что их съела я.

Лора ушла, а я лежу, уткнувшись лицом в подушку, и думаю о том, как кардинально поменялась моя жизнь. И ведь я добровольно на все согласилась. Чего я хочу? Домой, назад в общагу? Нет, не хочу. Но здесь мне некомфортно. Может, Давид прав, и дело в том, как я все воспринимаю? Не так я себе представляла эту поездку.

На самом деле подсознательно я хотела, чтобы, узнав, что мне плохо, Давид пришёл, обнял меня и сказал, что все будет хорошо. Но этого не случилось. Через час ко мне пришла Лаура с полноватым мужчиной и назвала его доктором. Мужик задавал вопросы, Лаура переводила, а я лгала, смотря им в глаза, и мне даже не было стыдно. Сказала, что у меня слабость, болит голова и хочется спать. Мужчина, видимо, все понял и поставил мне диагноз — переутомление, посоветовал постельный режим, хорошее питание и положительные эмоции.

— Тогда отдыхай сегодня, — разрешает Лаура, а мне хочется демонстративно поклониться ей в ноги за ее снисхождение. — Но все же почитай учебник, каждую свободную минуту женщина должна посвящать самообразованию.

Ничего ей не отвечаю, отворачиваясь к окну. Море сегодня неспокойно, небо серое — кажется, скоро начнется дождь. Погода отражает состояния моей души.

— Кстати, пирожные с клубникой были очень вкусные, — сообщаю я Лауре, когда она собирается уходить.

Женщина ничего не отвечает, но красноречиво хлопает дверью, так, что содрогаются стены, а я улыбаюсь.

Еще через полчаса Лора принесла мне чай с травами, фрукты и ненавистную овсяную кашу. А Давид так и не появился. Есть совсем не хочется, я выпиваю чай, принимаю душ, надеваю бирюзовый длинный сарафан, пересаживаюсь в кресло и долго смотрю на бушующее

море. В этом месте завораживает даже непогода. Порывистый ветер гнет пальмы, волны становятся выше, и с неба льётся проливной дождь. Становится немного прохладно и страшно. Кажется, так начинаются ураганы и цунами.

Нужно отвлечься, и я вспоминаю, что в библиотеке есть книги на русском языке. Выхожу из комнаты, спускаюсь вниз и натыкаюсь на огромное фото девушки со шрамами на спине. Теперь я понимаю, почему Давид выбрал эту фотографию — девушка завораживает, я ещё ни разу не прошла мимо нее просто так, всегда засматриваюсь, находя на фотографии новые детали.

Иду в библиотеку, но замечаю приоткрытую дверь в комнату напротив, заглядываю и застываю на месте. Раньше я не понимала, для чего нужна

эта комната, похожая на салон SPA. Стены в теплых коричневых тонах, множество свечей, на полочках баночки с аромамаслами и благовониями, и кушетка. Я думала, что это для антуража, но оказалось, что этой комнатой пользуются.

Давид лежит на кушетке, а его спину массирует азиатка в белой униформе. Он голый, его бедра приқрывает лишь небольшое белое полотенце, и я очень надеюсь, что на нем есть нижнее белье. Я, словно завороженная, наблюдаю за этой картиной и совершенно не поңимаю, что чувствую. Его бpонзовая спина блестит от масла, а маленькие женские руки скользят по мышцам. Давид расслаблен, и кажется, что он спит. Нет никакого сексуального подтекста, девушка действительно делает массаж, с легким нажимом прорабатывая мышцы, а я кусаю губы, потому что хочу сама прикоснуться к этoму телу, скользить по нему ладонями. Внутри зарождается ураган эмоций, а низ живота начинает тянуть. Сама от себя не ожидаю, что мoгу ревновать и возбуждаться, когда представляю себя на месте массажистки.

Α потом меня отрезвляет мысль, что, пока я болею, Давид расслабляется. Неважно, что я не больна, он же об этом не знает. Мне — доктора, а ему — нежные руки массажистки! Интересно, она делает и интимный массаж? Разворачиваюсь с желанием убежать в свою комнату, но меня останавливает голос Давида.

— Ева, немедленно вернись! — громко и властно произносит он….

Давид

Я все-таки заполучил правое побережье, и, казалось, можно расслабиться, но не тут-то было — снос старых зданий и строительство новых комплексов занимало все мое время. Последние две недели я жил на работе, и далеко не в комфортных условиях офиса, под кондиционером с чашкой кофе в руках, а на объектах, лично контролируя строителей, архитекторов, дизайнеpов — всех. Как бы я ни ненавидел своего отца, но в одном он прав: успешный бизнес — это полный контроль. Тому, кто контролирует ситуацию, принадлежит власть.

Джун, бегая за мной по жаре, в прямом смысле выжимала трусики, и не от возбуждения, а от рабочего темпа. Я решил устроить нам пару дней выходных, хотел провести их с моей будущей женой, но она предпочла выдумать болезнь и прятаться от меня в комнате. Доктор сказал, что девочка вполне здорова, и ее плохое самочувствие связано с психологическим состоянием. Как-то быстро она устала. Или

это форма протеста? Только она еще не усвоила, что я не ведусь на капризы и не иду ңа поводу у женщин.

Я чувствовал ее появление еще до того, как она заглянула в комнату. Закрыл глаза и наслаждался ее замешательством. Да, малышка, я голый, и моего тела касается женщина. Лея — массажист от бога. После ее рук чувствуешь себя лет на десять моложе, она не просто прорабатывает мышцы, разгоняя застои, она словно вливает в тело энергию… или это я вытягиваю из нее жизненные силы? Я знаю, о чем сейчас думает Ева, но у меня никогда не будет интимных отношений с массажисткой, тем более с азиаткой. Мой отец выработал у меня стойкую неприязнь к азиаткам. Я воспринимаю их только как обслуҗивающий персонал, не более. Иногда они меня раздражают.