Пустоцвет (СИ) - Зика Натаэль - Страница 76

К девочке они привязались, переживали, что теперь их общение ограниченно, скучали по ней. И тут — такие вот мысли.

День за днем Николай Дмитриевич думал, рассматривая вопрос так и этак, и по всему выходило — надо делать тест на отцовство.

Но как?

К сыну он с таким и подходить не решался, про жену говорить нечего — она его живьем съест за одно только сомнение в способности Димки зачать ребенка.

Да, и тут хреново, и там грустно. Одно радует — с завещанием он, похоже, не прогадал.

А получилось случайно. Сначала помощница нотариуса именно так его и составила — со слов Николая.

— Имя, фамилия, отчество — кому завещаете, — спросила женщина, щелкая пальцами по клавиатуре.

— Не знаю, дочка, как лучше сделать. У нас сейчас одна внучка, но, вдруг, еще родятся? Несправедливо, если мы все оставим только одной, обделим другого внука или внучку, — пояснил он женщине. — Можно ли оставить внукам, не упоминая имени?

— Вообще-то, желательно указать конкретного человека или людей. Потом, вы всегда сможете изменить завещание, написать новое, наконец.

— Это я знаю, но хотел бы сразу составить так, чтобы, если что, не получилось «хотели, как лучше, а вышло — как всегда». Все под богом ходим. Не хочу оставлять сыну, тогда его наследниками не только наши внуки будут, но и невестка.

— Не ладите?

— Не ладим. Пусть все родной крови достанется. Конечно, сын молод и здоров, да и мы, пока, на тот свет не собираемся, но лучше все дела заранее уладить.

— Тогда лучше приписку сделать, что вы оставляете все родным детям сына.

— Кровным! — зачем-то уточнил он. Просто, само выскочило. — Если написать — родным по крови детям сына?

— Да, так можно, но учтите, что перед вступлением в наследство, им придется сделать тест на подтверждение родства.

— А, это ерунда, это не проблема! — обрадовался он.

И завещания были написаны и заверены.

Теперь Николай Дмитриевич был уверен, что его сам бог надоумил. Если… вдруг… Таисия не родная дочь Диме, то…

Об этом и думать не хотелось.

Мать эту новость не переживет.

Вон, вторая неделя пошла, а она нет-нет да проворчит что-то недоброе в адрес Маши. Дескать, плохая невестка, не хотела ребенка от Димы, вот и не беременела, пудрила мужу мозг. И слышать ничего не желает! Увидела, что сын уязвлен, по привычке, бросилась его защищать. Но кого защищать, если он сам от жены отказался? Правильно, разве Дима у нее когда-то был виноват? Так и с Машей — проще ее обвинить, чем признать, что сын дурака свалял, такую женщину упустил. Она же с него пылинки сдувала, и им, родителям мужа, ее тепло перепадало. А сейчас что? Вроде, выбился в люди сын, да его новая жена родителей знать не желает.

Нет, Иру не переубедишь.

Ладно, пусть ворчит, тут только он ее и слышит. Главное, чтобы с Марией не встретились ненароком, а то Ирина может той в лицо высказать.

Николай снова вернулся мыслями к Таисии.

Девочка умненькая, шустрая, симпатичная, но на Димку не похожа. Совсем и никак. На Ксению тоже не похожа. Может быть, в дальнюю родню?

Вспомнил лица Вали и Леонида Гуровых — сваты тоже во внучке не особенно отметились. Может быть, перерастет еще? Бывает такое, он сам в интернете читал!

Но червячок сомнения грыз и грыз. А тут еще позвонила няня, сообщила, что послезавтра им можно будет Таечку увидеть.

И Николай активизировался, прочитал, что нашел, в интернете про тест на отцовство, выяснил, что волосы годятся, только надо не срезанные или выпавшие, а чтобы с луковицей были. То есть, придется дернуть. Он сделает тест, никому ничего не скажет, для себя, для своего успокоения. Чтобы знать наверняка, а то мысли замучили, которую ночь ворочается, уснуть не может!

Волосы Димки добыть не проблема, а с внучкой придумает что-нибудь на ходу.

На следующий день Ирина потащила его в Детский Мир.

Как же — к внучке и с пустыми руками!

Конечно, у девочки все есть, но побаловать же хочется!

Пока жена бродила вдоль стеллажей, выбирая игрушку, он нечаянно свернул в ряд, где лежали товары для грудничков. О, сюда им уже не надо! Попятился, разворачиваясь, и с кем-то столкнулся.

— Прошу прощения! — начал и осекся, увидев, что врезался в чету Афанасьевых.

Бывшие сваты замерли друг напротив друга, не зная, как разойтись.

Первой очнулась Нина Михайловна.

— Ничего, — буркнула она и, протиснувшись мимо Николая Дмитриевича, потянула мужа следом. — Идем, Сережа! Я хотела ещё конверты посмотреть.

Сергей Сергеевич ожег Сомова взглядом и, молча, последовал за супругой.

Черт, как нехорошо-то…

— Добрый день, Сергей, Нина, — не смог не поздороваться Николай.

— Был добрый, пока тебя не встретили, — не поворачивая головы, ответил Афанасьев.

— Сергей, дети разошлись, такое бывает. Но нам-то, чего делить? Нормальные же отношения были!

— После того, как твой сын обошелся с нашей дочерью, я с тобой, Дмитриевич, на одном гектаре срать не сяду, — отрезал сват.

— Сын, конечно, неправ, но я при чем? — обиделся Николай. — Я к Маше всегда тепло относился, ни разу не обидел, и с вами мы всегда в хороших отношениях были.

— Да, обидел не ты, а твой сын, но сына кто воспитывал? Ты и воспитал такого, значит, тоже виноват перед Машей. Больше мы не родственники, слава богу, так что разговаривать нам не о чем. Да и не хочется.

— Погоди, Сергей! Как Маша?

— Вашими молитвами, — сват тормознул, смотрел настороженно.

— Понятно. Привет от меня ей передавайте и скажите, что я за Димку прощения прошу. Пусть будет счастлива и не держит зла. Кто муж у нее? Надеюсь, лучше, чем мой Димка.

— Маша за хорошего человека замуж вышла, нас с матерью к себе забрали, дом загородный у него, внучка скоро родится. Неплохой ты мужик, Николай, но сын у тебя — дерьмо. Да и жена недалеко ушла. Все, бывай, — покачал головой Сергей и ушел, не ответив, передаст ли его слова дочери.

Сомов постоял еще пару минут, глядя в спину удаляющемуся Афанасьеву.

Зять чужих родителей к себе жить забрал, а их Димка родных мать с отцом теперь даже в гости не зовет…

Встреча с Таей подарила радость, тревоги на время отступили.

Девочка взвизгнула и повисела на шее у деда с бабушкой, потащила показывать свои игрушки, рассказывая что-то. Дед не все понимал, что Тая лепетала, а Ирина и отвечать умудрялась.

Гадая, как бы выдернуть пару волосков, чтоб жена не заметила, и ребенок не заплакал, Николай с неприязнью смотрел на няню, которая ни на шаг от девочки не отходила. Свидание под конвоем — не иначе, и как тут быть?

Наконец, его осенило.

— Тая, да ты разлохматилась! Дай-ка, причешу! — взялся за косички и быстро распустил их, прежде чем няня успела вмешаться.

— Не положено! — возмутилась женщина. — Это моя обязанность!

— Ничего, один раз вашу обязанность выполнит дедушка, — отшутился Николай Дмитриевич. — Лучше, дайте расческу, не пальцами же мне их расчесывать.

Няня поджала губы и, нерешительно оглядев присутствующих, буркнула: «Я быстро!»

Стараясь не доставить лишней боли, дед осторожно выдернул несколько волосков, пока его жена ворковала с девочкой, показывая той новую игрушку.

— Ай! Деда!

— Прости, моя хорошая! Сейчас няня принесет гребешок, я аккуратненько расчешу, не больно!

— Нет. Баба Ира! — насупилась девочка.

— Хорошо, пусть тебя баба Ира причешет, — дед отсел в сторону, сжимая в руке драгоценный биоматериал. Теперь до машины не растерять бы.

Руку пришлось сжать в кулак, стараясь, чтобы никто на это не обратил внимания. Он смог выдохнуть только тогда, когда они покинули дом Гуровых и волосы оказались в специально припасенном пакете.

Ирина ничего не заметила, взволнованная встречей с внучкой.

По дороге домой, раз за разом, жена перебирала моменты свидания, восторгаясь, как выросла Тая, какая у нее большая и удобная комната, как богато живут сваты.

К слову, к ним никто из семьи не вышел — ни Леонид с Валентиной, ни Дима с Ксенией. Впрочем, сын с невесткой живут не здесь, наверное, оставались у себя. Таю просто привезли родителям Ксаны в гости, а те, заодно, устроили и им встречу с внучкой. Под присмотром и ограниченную по времени.