Княжна (СИ) - Ростов Олег - Страница 107

— Франки с лангобардами и прочими узнают, подготовятся.

— Да наплевать. И сильно то так не подготовятся. Там сейчас грызня идёт. Тем более мы не туда пойдём.

— А куда?

— Начнём с северной Африки. Прочешем все города Магриба. Вот где сокровища лежат и мастеров хороших много. А в Европе сейчас нормальных мастеров мало. Та ещё темнота и нищета. Пройдёмся до Геркулесовых столбов. Там повернем на север и прочешем юг Европы. Ну а в Италии, поднимемся по Тибру в гости к Папе. Потолкуем с ним за жизнь. Думаю исключительную буллу этот старикан накарябает. Но об этом будем знать только мы с тобой, до поры до времени. Договорились?

— Договорились. — Потом посмотрела на меня. — Скажи мне ладо мой, где Этна?

— Возле светлицы. Ждёт.

— Между прочим, она моя полянница!

— Между прочим, она наша полянница и моя названная сестра. Не понял? ты что, всё ещё её ревнуешь?

— Нет. Не ревную ещё с того раза. Я вообще удивлена, Рольву наплевать где его жена?

— Почему наплевать? Очень даже не наплевать. Но они договорились.

— Знаю. Хозяйством Рольва заведует другая.

— Ты же знаешь, Этне по барабану хозяйство, готовка, шитьё и прочие женские обязанности. Она его согревает в постели, рожает ему детей. Между этим делом точит свои сабли и сопровождает князя или царицу. Смотря кому она больше необходима. Двоих парней ему родила и девчонку, после чего заявила, что бы он шел лесом, рожать больше не будет.

— Удивляюсь и как он это терпит. — Мстислава засмеялась.

— А чего тут удивляться. — Я тоже засмеялся. — Он как-то пожаловался мне, по пьяной лавочки. Говорит: «Конунг, вот скажи мне, откуда взялась эта рыжая ведьма? Хорошей женой и хозяйкой быть не хочет. Что ей нужно? Двор у меня большой, злато-серебро пожалуйста. Лучшие ткани, наряды, то же пожалуйста. Украшения, браслеты, перстни — пожалуйста. Нет, напялит на себя своё железо и бежит мечами махать. Это же ненормально. Предки нам такого не заповедовали. Я её всё прошу — Этна успокойся, сиди дома, хозяйство веди. А она мне в ответ — сам сиди. Будь счастлив, что я допускаю тебя до своего тела и дарю свою любовь. А большего от меня не требуй. Представляешь? Это мне?! Своему мужу, Рольву Неистовому. Не знаю я конунг, что мне с ней делать? Все бабы как бабы, а эта не пойми что?!».

— Рольв любит Этну. Поэтому ничего с ней сделать не может. А она из этого викинга-къёрда, веревки вьёт.

Поход готовили два года. Сделали по моим чертежам три каравеллы и четыре карраки. Файл памяти выдал детские воспоминания, когда я ходил в кружок, где мы делали модели парусных судов. Делали по точным чертежам, только уменьшенные копии. Карраки делали средние, не такие большие как в пятнадцатом — шестнадцатом веках. Сразу же делали в них порты для орудий. Точно так же как и в каравеллах. В карраках по восемь портов с каждой стороны и в каравеллах по четыре порта. На Днепре же и учились экипажи. Конечно это не обучение в море, но легка беда началом. Пушки сразу не устанавливали, что бы не утяжелять корабли. Зато вспомнил фильм про адмирала Ушакова, как он учил бомбардиров стрелять при качающемся на волнах судне. По моему указанию поставили большие качели. Устанавливали на них пушку. Рядом располагался расчёт и их раскачивали. Качаясь они должны были поразить мишени. Целые дни стоял грохот. Артиллеристы под конец дня еле ходили. Оглохшие и укачанные. Боян пропадал на стрельбище целые дни. Хвалил, ругал, орал и понужал нерадивых палкой по спинам. Там же пропадал и Мизгирь, главный бомбардир царского войска. Этот был в восторге от нового развлечения. Сам качался целый день на качелях и палил из орудий. Почерневший от пороховой гари с улыбкой на физиономии. Мстислава как-то приехала на полигон. Понаблюдала, покачала головой.

— Пресветлые боги. Сколько уже лет Мизгирю, а всё как дитё. Крапива жалуется, что мужа не видит.

У нас уже был первый выпуск учеников из школ, которые Мстислава организовала. Учебники я написал по памяти из своего школьного курса. Благно файлы памяти исправно выдавали инфу, если я не помнил. Денег на обучение не жалели. Обучение было бесплатным. Это я настоял. Даёшь средневековый социализм!

Помимо этого ковались доспехи, мечи, копья, топоры. Складировались связками стрелы и арбалетные болты. Плюс я запустил производство ручных дульнозарядных ружей. Примитив конечно, но на уровень шестнадцатого — семнадцатого века тянули. Стрелков назвал просто, ничего не выдумывая — мушкетёры, от слова мушкет. С нами должны были идти четыре сотни легкой конницы. Две сотни наших хузар и две сотни присягнувших печенегов. Они нужны были, что бы никто разбежаться не смог из захваченного нами города…

Тряхнул головой отгоняя воспоминания. Скоро уже Босфор и Великий город — Константинополь. Пока ещё один из центров христианства. Через семь столетий ставший цитаделью ислама.

— Ярослав! — услышал голос Этны. Она была рядом со мной на верхней палубе головной карраки носившей имя «Мстислава». — Тебе бы покушать.

— Сама ела?

— Нет. Тебя ждала.

— Тогда давай поедим.

Мы спустились в каюту. Там уже всё было накрыто. Удивительно, но морской болезнью я не страдал. Сидели с Этной и уплетали тушёную картошку с мясом и овощами. Запивали вином. Муж Этны, Рольв шёл с нами, но на своём драккаре. У него был свой корабль и своя банда в семь десятков отморозков. Смотрел на Этну и воспоминания вновь перенесли меня назад на пятнадцать лет…

Уйдя от Каис, в смешанных чувствах, ощущая под ногами твердую землю, перебирала эмоции сжимающие сердце, ощущая как они медленно, но верно отпускают.

Мы ведь не только поговорили. Присутствуя на совете видя хмурые, а у кого-то и понурые лица слушала слова мудрой женщины, понимая их правдивость. Она не сдерживаясь ни капли распирала и жену Можжевельника и его самого. Даже не смотря на то что Айсбёрг была её любимой дочерью, ей влетело за всё и за неповиновение, за безрассудство и бездумность поступков. Каис, как истинная дочь вождя, как жена вождя и мать вождя имела неоспоримый авторитет, чем и воспользовалась. Приструнив на время неукротимый норов своей дочери и отговорив её мужа от непоправимого, разъяснив все последствия от исхода двух разных боёв. Задумавшись, мужчины признали правоту мудрой женщины собираясь отступить пока из толпы не вышел вперёд Рольв.

В чертогах отцовских на память сынам. Разве не эти слова мы всегда повторяем пред битвой, готовые пойти на смерть?! Матушка, разве мы готовы вот так просто отступить, закрыть глаза на нанесенный нам позор?!

— Рольв, прекрати! Наше оскорбление покрыли слова княгини, которая принесла свои извинения, или может быть тебе юнцу этого мало и хочется помахать секирой в бою?!

— Можно и помахать хоть с той же Этной, если княгиня принесла свои извинения, прося лично Можжевельника об отмене боя, то что мешает мне вызвать на кровный бой оскорбившую нашу честь чужеземку. Мы все видели её мастерство, но это не умаляет ответственности за сказанные слова!

— Рольв, ты видно не понял?! Мой князь опекает эту девушку, сколько бы раз она не нанесла оскорблений, кому бы и что не сказала, он всегда будет на её стороне! Вызови хоть ты хоть Гуннульв и Сигурт ее на бой исход будет один, князь умрет! И вот тогда как ты думаешь, какой исход можно ожидать от меня?! По твоему для чего я пришла сюда?! Ты думаешь я не понимаю сложившейся ситуации, думаешь не искала выхода?! В данной ситуации я вижу для всех нас один единственный выход, не допустить бой!

— В чем-то ты права княгиня! Но у нас есть ещё одна возможность! Если мы не можем постоять за свою честь, то это должна сделать ты!

— Рольв, прекрати нести чушь! Да как только в твою пустую голову пришли такие мысли! Не смей даже заикаться об этом, ни одной княгине не пристало воевать с простолюдинами, а нашей и подавно!