Княжна (СИ) - Ростов Олег - Страница 115

— Слушай сюда, мужик! Ты проводишь наши корабли до Рима и обратно. Если всё сделаешь правильно мы тебя даже не убьём. И заплатим очень хорошие деньги. Можешь потом до самой смерти не работать. Андестен?

Грек перевёл. Лангобард, а он был из этого народа согласно кивнул. После чего втянулись в реку и стали двигаться очень осторожно. Паруса на каравелле и карраке убрали. Суда тащили на канатах драккары. По пути викинги на одном драккаре, который не был задействован в буксировке грабанули пару каких-то купеческих корыт. Вся остальная живность заблаговременно разбежалась. Поселения находившиеся на берегах Тибра, при нашем приближении резко пустели. Жители улепётывали как сайгаки. Сигурт мне даже пожаловался, что ему становится скучно. В пару селений заходили. Но там брать было нечего, нищета голимая. Нурманы разочарованно отвалили, даже жечь ничего не стали. Единственное что, это помочились на стены домов. Шли по Тибру три дня. На второй день на правом берегу показались конные воины. Шли берегом параллельно с нами. Их было около сотни. В итоге Мизгирь произвёл по ним выстрел бомбой. Попал в самую середину кодлы. Там грохнуло. В воздух полетели комья земли и куски разнесённых в клочья лошадей с людьми. Аборигены в панике свалили.

Наконец показались стены Рима. Правда Тибр был тут загажен по самое не могу. Мусора на дне было просто ужас сколько. Двигались очень медленно, но всё равно цепляли днищем карраки за что-то. Вот и пирс, построенный ещё во времена римской республики. На причале толпа аборигенов с мечами, копьями и топорами. Посмотрел на другой берег Тибра, тоже самое. Впереди кстати был каменный мост. Всё финиш, дальше не пройдёшь. Нурманы приготовились. Орудийные порты карраки и каравеллы были уже открыты, пушкари стояли наготове, в любую секунду открыть огонь, причём в обе стороны. Мушкетёры встали вдоль бортов, фитили ружей дымились.

— Бросьте сходни. — распорядился.

— Княже, ты не пойдёшь! — тут же заявил Боян.

— Пойду. Но не далеко.

Бросили сходни с карраки на пирс. Вперёд выскочила Этна. В правой руке сабля, на левой щит. Так же впёрёд выдвинулась моя персональная стража закованная с ног до головы в стальной доспех. У них даже лица были прикрыты наполовину стальными личинами. Краем глаза заметил, как Вторуша поднял винтовку, выцеливая кого-то. Сошел на пристань.

— Кто у вас старший? — Крикнул я. Мои слова продублировал бледный ромей-переводчик.

— Я старший! — Отозвался довольно серьёзный тип в хорошей кольчуге и железной шлеме. На груди у него было что-то намалёвано. Как я понял герб как-то.

— Назовись и подойди сюда.

— А кто ты такой?

— Я думал, что ты уже понял, кто я такой. Но если ты такой не понятливый, то ладно. Я князь Ярослав.

— Я граф Тускулумский Теофилакт Первый. Зачем Вы князь сюда пришли?

— Да я вот путешествуют тут. Как раз недалеко остановился решил в Рим заскочить. Посмотреть на Вечный город!

— Путешествуешь? Это называется путешествие? Ты разграбил все прибрежные города сарацин, а потом разграбил христианские города Барселону и Марсель.

— Граф, Вы меня удивляете! Каждый путешествует как умеет. Я вот так путешествую. Кто-то по другому. Но я не просто зашёл в Рим, у меня тут делишки имеются с вашим понтификом. Как говорят сарацины если гора не идёт к Магомеду, то Магомед идёт к горе. Тонко подмечено, да граф?

— Понтифик ничего не говорил, что Вы князь должны его навестить.

— А я без приглашения. Люблю сюрпризы устраивать. Поверь граф, понтифик очень обрадуется. Может он сам сюда придёт?

— Это не слишком хорошая идея.

— Тогда мы к нему в гости нагрянем. — Граф ничего не ответил. Некоторое время стояла тишина. — Чего молчишь, граф?

— Вы убили дьявольским оружием моих людей!

— Так это твои скакуны маячили у нас на глазах на берегу?

— Да.

— Ну извини. Это случайно произошло. Так сказать самопроизвольный выстрел. Приношу свои извинения. Оцени граф, я извинился.

— К понтифику уже послали. Давай князь подождём ответа.

— Не хорошо заставлять ждать гостей на пороге своего дома. Или ты думаешь граф, что сможешь нас остановить?

— Я думаю да. — Викинги заржали.

— Зря ты так думаешь. Для начала вы все тут умрёте очень быстро. Потом мои обозлённые волки начнут тут резню. И поверь граф, то что пережили римляне четыре сотни лет назад во время грабежа города вандалами, покажется вам всего лишь детской забавой. Я сделаю с Римом тоже самое, что сделал Рим с Карфагеном тысячу лет назад. Как тебе такой вариант граф? Кстати, ты останешься в живых. Специально посмотришь на всё то, что здесь будет происходить. И вообще это не справедливо. Рим грабили готы, вандалы, лангобарды, франки, гунны. А мы славяне и нурманы не грабили. Это не справедливо, согласись граф?! — Смотрел на графа пристально. Продолжая смотреть ему в глаза отдал команду. — Внимание! Товсь!. — К графу подбежал какой-то запыхавшийся хмырь. Что-то ему заговорил. Граф поднял руку.

— Князь. Понтифик сейчас прибудет сюда. Подожди.

Ладно, вернулись на карраку. Кок уже сварганил поесть. Сели с Этной Володимером, Вторушей и Бояном потрапезничать. Когда заканчивали трапезу на пирс вывалила процессия. Сначала шли дети в белых одеждах. Нурманы с руссами заинтересованно смотрели. Потом кардиналы в красных балахонах и наконец в кресле несли понтифика. Адриан Первый. Ему было семьдесят пять лет. Вредный старикашка. Ну ладно будем разбираться.

Дал знак и с двух дрракаров высадились нурманы с Сигуртом и Гуннульвом. С карраки выскочили мушкетёры и выстроились в линию. Мушкеты опустили прикладами к земле.

— Княже! — Услышал Мизгиря. — Две пуки заряжены книппелями, остальные бомбами. Если что, я здесь всё разнесу в хлам! — Это он тоже подхватил у меня.

— Добро!

Сошёл вновь на древнюю пристань. Со мной шёл десяток отборных кметей, закованных в сталь. Тут же была Этна с саблей наголо и Вторуша с винтовкой. Я остановился в десятке шагов от кресла понтифика. Старик внимательно на меня смотрел. Я усмехнулся. Рядом нарисовался мой штатный переводчик.

— Добрый день святой отец! — Как к нему обращаться? Ваше преосвященство? Но так вроде к кардиналам обращаются. Или Ваше святейшество? Да хрен его знает, пусть будет святым отцом. — Как твоё драгоценное здоровье?

— Плохо князь. Душа болит и сердце старого человека.

— Печально. Надо больше на свежем воздухе гулять. А не сидеть в душных палатах.

— У меня не из-за этого болит.

— Правда? А из-за чего?

— Печаль большая меня берёт, что такой светлый князь всё ещё прозябает во тьме язычества.

Я опять усмехнулся. Ну да, давай задвинь мне тут пламенную речь о свете христианства. И я конечно поведусь как последняя лошара. Кстати, я между прочим крещённый. Правда об этом никто не знает.

— Кстати, святой отец, насчёт тьмы язычества. Давай мы эту тему в другой раз обсудим. Я тут по другому поводу. Моя драгоценейшая коронованная супруга, кланяться тебе велела. Пожелания тебе шлёт о добром здравии. Беспокоится она. Ночами не спит, плачет. Не хорошо святой отец так издеваться над бедной женщиной.

У всей римской тусовки глаза полезли на лоб. Папа встал, опираясь на свой посох.

— Чем же я так огорчил Великую княгиню, князь?

— Вот этим и огорчил. Не великая она княгиня, святой отец, а царица. Уже как пять годков минуло. Поэтому, она убедительно и настоятельно просит тебя понтифик издать буллу. Ты знаешь о чём я! А если царица руссов Мстислава, которую ещё зовут Вятской волчицей кого-то настоятельно просит, то игнорировать её просьбы не принято. Это очень чревато, святой отец. Не дай бог осерчает. А женщина в гневе и тем более в ярости очень опасна. И даже я её остановить не смогу. Вот и решил я заскочить к тебе на огонёк дела наши скорбные по решать. Что делать будем, святой отец?

— Я не могу признать Великую княгиню царственной особой. Она язычница.

— Константинополь признал её царицей. И ничего. Небо на землю не упало. И воды Тибра вспять не повернули.