Там, у края неба (СИ) - Корнилова Веда - Страница 85

— А вот это он сам скажет вашей милости.

— Не могу ли я увидеть документ, подтверждающий ваши полномочия? Извините, но вы не внушаете доверия.

— Слышь, хватит!.. — а вот теперь мужчина стал злиться. — Давайте-ка без лишних вопррросов, и не стоит ломаться — сами должны понимать, для чего вы нужны Его Светлости. Пальцы перрред нами тоже гнуть не стоит — обломаем в два счета…

В этот момент я ощутила легкий толчок в бок, после чего одним прыжком соскочила с телеги, и метнулась в лес. Патрик предусмотрительно остановился как раз напротив двух высоких елей с разлапистыми ветвями, стоящими неподалеку друг от друга, так что мне оставалось только продраться между этими елями, что я и сделала — в мгновение ока, прикрыв глаза, я просто-таки проломилась сквозь колючие ветви, и бросилась дальше. Позади меня послышались крики, звон оружия, а затем голос все того же мужчины:

— Ну, чего стоите? Догоните ее! Приказано привести обоих!

Почти сразу же до моего слуха донесся шум раздвигающихся ветвей, а чуть позже я услышала позади себя хриплое дыхание и звуки шагов. Ясно, что один из этой четверки кинулся вслед за мной. Он почти догнал меня, когда внезапно я услышала короткий вскрик, а затем звук упавшего тела. Оглянувшись, я увидела, что мой преследователь лежит на земле с разорванной шеей, а рядом стоит волколак. Еще недавно мне бы стало плохо при виде человека, подле головы которого расплывалось большое красное пятно, но сейчас мне было не до того, чтоб предаваться страданиями из-за чьей-то загубленной жизни, тем более что преследователи нас тоже жалеть не собирались — что ни говори, а этих людей послали как раз для нашей поимки.

Мы с Вафаном бросились назад, к дороге, но волколак, конечно, меня опередил. Когда же я оказалась на дороге, то увидела, что еще один из напавших на нас людей уже лежит на земле с перекушенной шеей, а второй держится рукой за залитое кровью плечо. Зубы волколака не имеют к этому никакого отношения — похоже, это Патрик, защищаясь, ранил одного из нападавших. Однако сейчас дорогой супруг лежит на телеге лицом вниз, а его руки к этому времени уже стянуты за спиной грубой веревкой. Мужчина с каркающим голосом все еще сидит на коне, держа в руках меч, а волколак, ощетинившись, стоит напротив него. Ко всему этому стоит прибавить ржание перепуганных лошадей и ругань раненого в плечо мужчины.

Впрочем, подобное положение дел продолжалось недолго. Мужчина на коне, оценив положение дел, решил, что в этой ситуации лучшим решением для него будет как можно скорей убраться с поля боя, и потому пришпорил лошадь, которая и без того испугано косилась на волколака. Правда, перед этим мужчина успел бросить нож в Патрика, после чего пустил лошадь вскачь, только вот далеко убежать ему не удалось, потому что волколак несколькими прыжками догнал бегущую лошадь и бросился ей под ноги, после чего та споткнулась и перекатилась через голову. Мужчина вылетел из седла, и (надо ж такому случиться!) ударился головой о камень, лежащий у края дороги, после чего застыл на дороге в нелепой позе. Последний из слуг герцога (тот самый, что зажимал рукой раненое плечо), понял, что ему следует как можно скорей уносить ноги, но вместо того, чтоб кинуться к лошади, бросился в лес. Совсем, видно, мужик голову потерял от страха, а может, он просто растерялся при виде того, что произошло с его командиром. Волколак же, обнюхав разбитую голову лежащего человека, метнулся за ним в чащу…

Я же подбежала к неподвижно лежащему Патрику. Надо как можно скорей распутать веревки на его руках, а еще рядом с дорогим супругом торчал нож, который успел бросить в него мужчина с каркающим голосом. По счастью, нож пригвоздил к дереву только одежду, пройдя совсем рядом с телом, так что Патрику невероятно повезло.

Распутать туго стянутый узел у меня не получилось, и потому, взяв кинжал, лежащий на сене, я кое-как разрезала крепкие веревки, а потом стала плескать Патрику в лицо водой из фляжки.

— Ох… — придя в себя, дорогой муж только что за голову не схватился. — А где…

— Все здесь, только отныне вряд ли их стоит опасаться.

— Ты-то как?

— Жива, как видишь.

— А Вафан…

— Один из людей герцога в лес убежал, а наш оборотень за ним вслед пустился.

— А я попытался, было, дать отпор… — поморщился Патрик, дотрагиваясь до затылка. — Только люди там ловкие, оружием владеют хорошо. Вдобавок меня по голове сзади так ударили, что сознание потерял. Все еще голова кружится…

Эмоции следовало отложить на потом, а сейчас следовало подумать, что будем делать дальше. Ясно, что не следует уезжать, оставив на месте убитых людей — разговоров в округе насчет смертоубийства в лесу будет немало, да и стражники обязаны будут произвести расследование. Конечно, они вряд ли что отыщут, но исключать ничего нельзя… Грузить погибших на телегу и везти их в ближайшую деревню, рассказав при этом более-менее достоверную историю, тоже не стоило — стражники народ неглупый, сразу поймут что к чему, и в этом случае мы можем оказаться за решеткой и под судом. В общем, нравится нам это, или нет, а тела надо прятать. Дело это непростое, особенно если учесть, как сложно копать землю в лесу.

По счастью, Вафан заметил неподалеку отсюда, в чаще, огромный выворотень — то бишь дерево, вывороченное с корнями из земли. У одного из убитых в дорожной сумке оказалось нечто вроде небольшой лопаты, так что под выворотнем нам удалось выкопать хоть и не очень глубокую, но достаточно большую яму для того, чтоб уместить в ней всех убитых.

После того, как перетаскивали убитых и наскоро забросали их землей (а заодно присыпали пылью кровавые пятна на дороге), стали решать, что делать дальше. Тут, как говорится, без вариантов: надо срочно собрать убежавших лошадей, и продолжить путь на них — так мы куда быстрее сумеем добраться до лесной ведьмы. С телегой поступим проще — оставим ее подальше отсюда, такую находку здешние крестьяне обязательно подберут.

Время терять не стали: мои спутники сели на коней, причем каждый из них держал за повод еще одного коня, а мне досталось править телегой. Мы ехали настолько быстро, насколько это позволяла неровная лесная дорога — хотелось как можно быстрей оказаться от места короткой схватки. Хорошо еще, что за все то время, пока мы, так сказать, заметали следы, на дороге не было ни одного человека.

Нам повезло: не прошло и получаса, как лес стал редеть, затем пошли перелески, а немногим позже мы увидели неширокую реку. Не сговариваясь, повернули туда — нужно было чуть передохнуть, придти в себя и решить, что будем делать дальше.

Берег реки был песчаным, и, похоже, тут иногда останавливались проезжающие — вот, здесь даже имелась пара кострищ. Судя по всему, те, кто здесь останавливались, или готовили рыбу на огне, или варили уху. По счастью, сейчас людей на берегу не было, так что можно какое-то время побыть в тишине и покое, немного придти в себя от пережитого. Не знаю, как чувствовали себя мои спутники, а меня сейчас стало ощутимо потряхивать — наверное, нервы дают о себе знать. Ничего, пройдет…

— Вафан, спасибо тебе… — произнес Патрик, когда мы все сидели на песке и смотрели на то, как неподалеку от берега плещется рыба. — Если бы не ты…

— Да ладно, чего там… — отозвался оборотень, и, вздохнув, добавил. — Не хотел вам об этом говорить, да только чего уж там скрывать… Признаюсь честно: меня уже давно просто-таки раздирает желание в кого-то вцепиться, и зубы поглубже запустить, а тут такой случай подвернулся, грех им не воспользоваться! Волколак своего требует — крови ему подавай, и оттого мне иногда так хреново бывает, что хоть себя грызи, хоть в петлю лезь. Вот потому-то мне к той лесной ведьме поторапливаться надо, а не то перекосит у меня что-то в башке — и все, разбирайся потом, что натворить успел!

Н-да… — подумалось мне, все же черное колдовство для человека просто так не проходит! Хорошо еще, что у Вафана хватает сил бороться с темной стороной своей души, только вот подобное получается далеко не у каждого, и еще неизвестно, долго ли оборотень сумеет продержаться…