Другая (СИ) - Оболенская Ася - Страница 35

— И что теперь? Пиковую даму вызывать будем?

Вместо ответа друг достал из кармана небольшую коробочку, извлек из нее какой-то предмет и отшвырнул упаковку на кровать. Я же лишь молча наблюдала за происходящим.

А в следующее мгновение почувствовала прикосновение к коже прохладного металла. Андрей застегнул замочек, аккуратно убрал волосы, а после отошел на шаг назад, и я, наконец, посмотрела на свое отражение, заметив на шее новый предмет.

Это была подвеска на тонкой цепочке аккуратного плетения представлявшая собой милого котика, который обвивал лапками цепочку, словно вися на ней.

— Это на случай, если ты вдруг решишь ввязаться в неприятности, а меня не окажется рядом. — решил пояснить Андрей, пока я изучала новое украшение, которое моментально потеплело и теперь уже приятно грело кожу, разливая по телу спокойствие и умиротворенность.

Я кивнула, не зная, что нужно было сказать, а парень продолжил.

— А сейчас ты ляжешь спать.

— Ни за что, я не усну! — попыталась запротестовать, но по улыбке друга поняла, что это бесполезно.

— Уснешь.

— Это нечестно! — чувствуя, как тревога окончательно отступает, а тело начинает обмякать.

Естественно, без способностей Андрея тут не обошлось.

Не в силах сопротивляться, прямо в одежде легла на кровать и закрыла глаза.

Да, волнение, касающееся нового для меня мира парню убрать удалось, но вот влезть в мои обычные мысли он сейчас не мог, а в них тоже царил полный бардак. Взять хотя бы то, что мне, кажется, нравилось двое парней одновременно. И это бы не было большой проблемой, если бы ни несколько маленьких "но".

Один из них был моим лучшим другом, на которого я никогда даже не думала смотреть как на собственного парня. Который теперь, даже при условии угроз и шантажа, не покинет уютную территорию френдзоны. Это было побочным эффектом договора — он, ровно как и я, просто не мог позволить себе ничего больше дружеских объятий, став моим нянькой и опекуном в одном флаконе. В противном случае, лучшем случае, я просто могла лишить его всех способностей, а о худшем варианте даже не хотелось думать.

Хотя, рассуждая о плохих вариантах, я как раз утыкалась во второго человека, который так же теперь не был мне безразличен. Хотя, он не был мне безразличен практически всю сознательную жизнь. Просто раньше я его ненавидела. А теперь, даже учитывая всю несносность Шерементьева, понимала, что парень мне нравился. Но, как оказалось, нам двоим на этой планете уже слишком тесно.

Я размышляла об этом без каких бы то ни было эмоций, их у меня забрал Андрей, однако даже в таком состоянии, понимала, что сейчас оказалась в полной заднице.

И абсолютно никакого значения не имело магическая эта задница была или самая обычная, человеческая.

Ночью я не просыпалась, но даже это не помешало ощутить момент, когда Андрей ушел.

Беззаботные сновидения сменились чередой коридоров, непонятными шорохами и комнатой, в которой меня ждали. Поэтому с утра проснулась весьма помятой, словно небеса все-таки услышали мои жалобы о недостатке беззаботности в жизни и решили скрасить утро жестоким похмельем.

В течении дня никакого великого озарения по поводу собственной судьбы не пришло, как бы я этого не желала. Оставалось разве что с бубном побегать, да и то, успех сего мероприятия вряд ли бы вышел из категории сомнительного.

Вечером вновь приехал Андрей, но в этот раз вести задушевные беседы не было ровным счетом никакого желания. В какой-то момент я хотела обмолвиться про сон, но в последний момент передумала, потому что, как показывал опыт, в моем случае фраза "меньше знаешь — крепче спишь" была как раз по адресу.

Хотя и настроения раз за разом смотреть одну и ту же сцену, которая уже напоминала серию из сериала, выученную наизусть, не было абсолютно никакого. Однако в выборе между бездумными пробежками по коридорам и заявлении со стороны Андрея о том, что мне придется убить всех, кого в этом сне увижу (а что, такой вариант я уже не исключала), первое явно побеждало.

Красильников вновь помог мне уснуть, и сегодня даже желание спорить куда-то испарилось. Наверное, дело было в моем состоянии. Создавалось ощущение, что я жду каких-то результатов жизненно важных исследований или итогов экзаменов, от которых зависела вся дальнейшая жизнь. И это выматывало, не физически, конечно, а морально.

И я ведь действительно не понимала, что будет дальше, находясь сейчас на том самом этапе, когда не могла отнести себя ни к волшебному миру, ни к обычному. А уж от мыслей о том, что на самом деле эти миры неразрывно связаны, переплетены и неделимы, голова вовсе начинала закипать.

В понедельник с утра вопроса о том, стоит ли идти на работу не возникло. И дело было даже не во вчерашнем разговоре с Андреем, который недвусмысленно намекнул, что не стоит лезть туда, откуда можно не вернуться.

Хотя ладно, и в этом тоже. Я не считала сегодняшний день подходящим для того, чтобы склеить ласты (или как это явление назвать повеличественней, учитывая мой новый статус).

На самом деле я слабо верила в то, что при встрече Макс кинется на меня и начнет искать способ, как уничтожить. Не знаю почему, но для меня сложившаяся ситуация выглядела не такой однозначной как для Марии Степановны и ее внука.

Где-то должна была быть какая-то лазейка.

Я села и помассировала кончиками указательных пальцев виски, размышляя о том, что умудрилась оказаться в каком-то абсолютно неправильном магическом мире. Где все те мудрые ведьмы с пыльными книгами, амулетами и зельями?

Или хотя бы где какие-нибудь учебники типа "Основ магии", "Краткого курса общения с человекокотами" и скромного пособия о том, "Что делать, если человек, который тебе нравится, должен тебя убить"?

Убрав руки от лица, осмотрела комнату, словно надеясь на то, что сейчас из воздуха материализуется хотя бы одна из вышеперечисленных книг, но этого, естественно, не произошло, поэтому пришлось обреченно вздохнуть и пойти в душ.

К полудню поняла, что от нахождения в четырех стенах моя крыша начинает медленно, но уверенно колыхаться, поэтому решила выбраться на улицу и, не придумав ничего умней, отправилась в поликлинику, чтобы доказать участковому врачу то, что мне нужен больничный.

Конечно, доказывать это я собиралась не совсем обычным способом, ведь раз никто не желал объяснять, как пользоваться способностями, я должна была понять это сама.

На самом деле в успех плана не верила, думая, что развернут меня еще в регистратуре, однако добыть номерок оказалось достаточно просто. Не знаю, что сработало — жалостливый вид или то, что я изо всех сил старалась мысленно заставить женщину считать меня серьезно простуженной, но, так или иначе, номерок был в руках.

По-настоящему стремно стало тогда, когда я вошла в кабинет терапевта, которым оказалась пожилая дама, наверное, лечившая еще моих родителей. Опустившись на стул возле ее стола, заглянула доктору в глаза, зачем-то немного прищурившись (видимо для антуража), и медленно проговорила:

— У меня очень высокая температура, жуткий кашель, поэтому просто необходим больничный.

Повисла пауза, и я всерьез задумалась над тем, чтобы схватить сумку и бежать из поликлиники со всех ног, пока эта дама не вызвала санитаров, но уже через несколько секунд, она сказала:

— Милочка, что ж ты на дом не вызвала?! Как же ты дошла до сюда?

Судя по тому, что голос доктора был очень взволнованным, она вряд ли издевалась, вызывая из-под стола бригаду из дурдома.

Она захотела меня послушать, но я уверенно заявила:

— Бронхит.

Женщина кивнула и начала быстро записывать что-то в карточку и на отдельный листок, потом сама сходила в регистратуру, оформила больничный лист и вернулась в кабинет.

Выходя из поликлиники, я даже испытала легкое неудобство от разыгранного спектакля и невольно вспомнила мужчину со стоянки супермаркета, понимая, какая же все-таки между нами пропасть.