Морфы: отец и сын (СИ) - Огнев Евдоким - Страница 1

Глава 1. Последний мирный день

О войне говорили последние лет пять. Политики, учёные, эксперты приводили данные исследований, аргументы, спорили. Вначале морфы относились к этому с ужасом. Каждый день готовились к атаке. Но проходили недели, месяцы, годы и ничего не происходило. Страхи начали проходить. Эти разговоры стали восприниматься морфами как фон, а мировые проблемы заменили насущные.

Отношения между тремя материками, на которых жили морфы, были натянуты большую часть истории. Учёные установили, что все три народа имели общих предков, но потом пошли по разному пути развития, оставив лишь общие признаки человека. Особенностями зооморфов были звериные черты, в виде вытянутого лица, острых скул, вертикальных зрачков, развитой мускулатуры, жесткой шерсти вместо волосяного покрова и острых когтей. Киберморфы пичкали тело улучшениями в виде нанороботов, что запускали в организм, и изменениями тела с помощью имплантатов наружного применения. Фитоморфы имели зеленоватый цвет кожи, волосяной покров на теле заменял травяной, который в зависимости от эмоций менялся. При стрессовых ситуациях фитоморфы могли деревенеть, делая кожный покров почти непробиваемым или удлинять конечности.

Вначале конфликты возникали из-за внешних различий, пока морфы не распределились по материкам и перестали пересекаться, разве, что на нейтральных островах, где торговали друг с другом. Там же жили изгои, кто решился пойти против устоев общества и решились на межрасовые браки. Теперь конфликты стали возникать на почве развития общества. Киберморфы развивали промышленность. Материк был переполнен заводами и техникой. Это не нравилось фитоморфам, которые считали, что киберморфы загрязняли окружающую среду, а их заводы влияли на климат. Киберморфы на это заявили, что излишняя растительность влияет на процент кислорода не меньше, чем выбросы заводов. Оба материка начали готовиться к войне. Зооморфы остались в стороне. Они не участвовали в конфликте, считая это не их дело. Им было важнее от пустыни отвоевать плодородные земли, а не ругаться с соседями.

***

Я и не понял как мне стукнуло тридцать шесть лет. Ещё вчера вроде окончил школу, а в этом году уже сын выпускала. Дочка-цветик в среднюю переходила. Мила уже начала готовить для неё приданое. Время пролетело незаметно. Восемнадцать лет семейной жизни с Милой душа в душу пролетели одним днём. Несмотря на годы, она продолжала хорошеть. Вошла в пик своего цветения, когда по тонким лианам волос пошли мелкие цветы. Этим можно было гордиться. Значит жизнь у нас шла без сильных тревог. Сколько я видел женщин с повядшими цветами в волосах. Сложно жить, когда эмоции можно прочитать на теле, как в открытой книге. Ничего не укрыть от посторонних глаз.

Подводя итог восемнадцати лет, я мог сказать, что не зря их прожил. Начав без помощи отца, у которого и без меня было много хлопот, я с лоточника стал владельцем лавки, где отоваривался наш район. Сам перебрался в город, сам здесь устроился. Для паренька с фермы это было достижением. Договорился о поставках овощей с местных хозяйств и стал торговать. Уже подумывал вторую лавочку открывать, потому что спрос превышал предложения. Думал предложить эту идею сыну. Но Лешик на месте сидеть не хотел. Беспокойный парень, который оканчивал школу с ветром в голове.

С этими мыслями, от которых веяло уже старческой философией, я после работы зашёл в магазин украшений. В небольшой комнатке, которая была в два раза меньше моей лавки, все стены занимали полки. Вдоль стен стояли прилавки, где под стеклом лежали дорогие украшения. Браслеты, заколки. Нужно было ей что-то подарить. По магазину летали бабочки. Одна из них села мне на плечо.

— Что это такое? — снимая бабочку с плеча. Она расположилась на моей руке и махала крыльями, что меняли цвет от фиолетового до красного.

— Новейшая разработка. Биологические роботы, — ответил хозяин магазина. По сероватому цвету коже и сухой траве на голове, уже сильно в возрасте. — Выглядят как живые, но живут до года. Заряжаются от солнечной энергии. Привязываются к хозяину после того, как попробуют его пыльцу. Если цветов нет, то в комплект входит искусственная пыльца, которая при контакте с вашими стеблями приобретает естественный эффект. Бабочка опыляет цветы в волосах, увеличивая их срок цветения. Её можно убрать в коробку, если она надоест. У меня есть богатый выбор бабочек, стрекоз, пчёл на любой вкус. Хороший подарок жене, дочери на выпускной, сильный ассортимент для модников.

— Ну, мне такая красота ни к чему. Покупатели не поймут. А вот жене, думаю, понравится.

— Прекрасный выбор. У нас есть ещё живые украшения. Браслеты, которые становятся частью тела, — начал рекламировать продавец.

— Тут уж я против. Никогда не понимал все эти татуировки. Их потом не смыть, не вывести. Так и будешь светиться в темноте или цветочками на плече, — покачал я головой. Самого же привлекли внимание два домика.

— Это последняя разработка. Биологические роботы, — начал продавец. У него похоже было всё последнее. — Один улей. Крепится на тело. После этого он врастает в кожу и становится её частью. Из улья, если на него нажать, появляется пчела. Рой может доходить до двадцати пчёл. В комплекте входит лишь одна пчела.

— И будет вокруг тебя пчёлы летать, — я рассмеялся. — А второй?

— Последняя разработка. Биологические роботы. По типу улья, только вместо пчелы вылетает птичка.

— Дятел?

— Необязательно. Но дятел один из самых популярных.

— Ясно. Обойдусь бабочкой для жены.

— Многие считают, что это приносит привлекательности в других глазах.

— Я уже вышел из того возраста, когда нужно думать, как другие на меня смотрят, главное для Милы дорог, остальное неважно.

И ведь правда. Как-то так привык к ней, что на других и смотреть уже не хотелось. А ведь друзья вначале отговаривали, что ранняя женитьба не принесёт счастья, а будет в итоге разочарование.

Я взял коробочку с бабочкой и положил её в сумку, что носил через плечо. Пусть и нетакая престижная, как кожаный портфель, зато удобная. Я всегда был за удобство, а не за моду, наверно поэтому не менял таракана на сороконожку. Пусть она и была быстрее, но мне важнее была выносливость таракана и ел он в разы меньше. На телеге я привозил с ферм без своего тяглового транспорта товар. Как ни странно, но были и такие фермы, особенно среди молодёжи, которые лишь недавно поженились и получили участок у государства под фермерство. Они продавали товар ниже, чем устоявшиеся фермеры. А значит я мог ставить и ценник ниже для покупателя. Все были довольны. Правда, работы было больше, как и хлопот с моей стороны.

Моя телега вписалась в дорожное движение. Сороконожки, быстро неслись по дороге лавируя между телегами, кузнечики проносились с невероятной скоростью. Лешик просил у меня купить ему такого. Я отказался. Это надо совсем голову на плечах не иметь, чтоб оседлать это чудовищное изобретение наших учёных. И опять в голове мелькнула мысль, что я постарел. В мою молодость самым быстрым передвижением были тараканы. Тогда ещё в моду вошли птицы, которых использовали для дальних перелётов. Я когда-то мечтал такую купить, пока однажды не полетал на ней. После того, как у меня оказался страх высоты, я навсегда прикипел к земле, отрываясь от неё лишь садясь в телегу. Лешик был не таким, как я. Он уже оседлал кузнечика у друга и решил, что с ним справится.

Безрассудный, смелый, справедливый и дурной — это был весь Лешик. Никаких талантов, кроме желания ввязаться в драку за справедливость. То он вступился за девчонку, то правду кулаками доказывал, то рвался добровольцем на тушения пожаров. Хорошо, что Мила к его выходкам относилась с пониманием. Лишь головой качала, а я не понимал, зачем лезть туда, куда можно не лезть? Зачем махать кулаками, когда их можно оставить в карманах? Вроде даже когда молодым был, то таким не был.

Впереди образовалась пробка. Видимо произошёл сбой в контроле сороконожки. Ими управляли с помощью мысли, когда сороконожка считывала импульсы мозга владельца через поводья, которые прикреплялись к их усам, а нам достаточно было держать поводья. В последнее время сбои с сороконожками происходили постоянно. Их не так давно ввели в эксплуатацию. Это была ещё одна из причин, почему я отказывался покупать её.