Хмурый Император (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 42

Еще немного поболтали и «Софочка» отстала. Как бы ни была она наглой, но даже для нее были пределы. Тем более, что пообщаться Император явно хотел не с ней. Однако, перед тем, как она откланялась, Николай Александрович заметил:

— Если вас действительно заинтересовал вопрос борьбы с голодом, то изложите свои мысли письменно и приходите на прием. Пообщаемся. Хотя я не настаиваю и прекрасно понимаю, что вопрос о судьбе дочери Святого Мартина для дамы намного интереснее и важнее.

— Я приду, — неожиданно твердо произнесла Софья Владимировна и с вызовом посмотрела на Императора. Но тот лишь улыбнулся, кивнул на прощание и отправился дальше с Сергеем Ивановичем.

Зачем он спровоцировал эту особу? Кто его знает? Просто стало забавно посмотреть. Ведь очевидно же, что в разговор она включилась для вида. И, несмотря на вполне разумные комментарии, ничего особенно дельного не сказала. Просто ремарки, выдающие, впрочем, полное непонимание вопроса. Придет? Пусть. Вопрос, когда. И зачем? Действительно о голодающих говорить? Или попытает женское счастье? Николай Александрович прикинул ее шанс и мысленно пожал плечами. Пятьдесят на пятьдесят. Ни да, ни нет. В ней был, конечно, какой-то магнетизм. Но не более. Кроме того, Эжени Бонапарт, какой бы клушей ни была, но брак с ней мог укрепить союз России с Францией, а с Софьей нет. В общем поживем, посмотрим. А пока его ждала интересная беседа с Мальцевым, очередную фразу которого он снова прослушал, задумавшись о его внучке.

А на следующий день начался новый раунд переговоров со старообрядцами. Кое-кто из них бывал в тех краях, что им посулил Император. Поэтому сумел распространить немалый скепсис. Однако Николай Александрович заранее продумал возможный «узор» беседы и подготовился к наиболее очевидным вопросам. Ведь узкие места его плана были на виду. Например, рассказал им о Сен-Готардском тоннели. Самом протяженном тоннеле, проложенном в мире в те годы. Строить его начали в 1872 году, ввели в эксплуатацию в 1881 году. Общая протяженность 15 км. В ходе строительства строители сталкивались с огромными трудностями в следствии обильного притока воды и значительного давления породы на стены и своды туннеля. Так, на протяжении большей его части «столб» породы был свыше километра, а местами едва не достигал двух. Кроме двухпутной железной дороги имел пешеходные и служебные ходы.

Ничего даже близкого по трудоемкости и сложности там не было. Да, проблемы будут. Но так и выгода велика. Так же, дабы подогреть интерес, он намекнул об Удоканском медном месторождении. Разумеется, места те назывались иначе и имели другие ориентиры. Более того, они были не изучены. Однако это не помешало Императору заявить, что первичная разведка тех мест, выявила подозрение на огромное медное месторождение. Но уточняющую экспедицию он только отправил. Тут надо пояснить Император действительно отправлял геологические экспедиции «для проверки слухов». И некоторые из них уже успели оправдаться. Так, например, обширные нефтяные месторождения Волго-Уральского и Печерского бассейном. Да, их пока только нашли и не успели уточнить объемы. Однако результаты уже были выше всяких ожиданий. Так что данный намек воспринялся с определенным интересом.

Договориться сразу не получилось. Да и целей таких никто не ставил. Главное «закинуть удочку» и ждать поклевку. Старообрядцы также решили подумать и выждать, посчитать сметы да проекты, прикинуть что к чему, пообщаться с теми же ребятами из Швейцарии, что строили Сен-Готардский тоннель да посмотреть, чем закончатся другие геологические экспедиции. Особенно те, что отправлены на Дальний Восток. Предложение Императора они посчитали интересным. В известной степени спорным и не лишенным каких-то скрытых контекстов, но интересным. Тем более, что Император не давил и не требовал от них принятия скоропалительных решений. Он знал, что чем дальше тем больше с них можно будет спрашивать. Ведь геологоразведка, которой систематично в те годы не занимались, будет открывать все более интересные «доводы» «ЗА». Пусть не в районе самого будущего БАМа, пусть и просто на Дальнем Востоке и в Восточной Сибири, но все же.

1890 год, 19 января. Николаев

Завершив вояж по Москве и затяжные переговоры со старообрядцами, Николай Александрович отправился в Николаев. На верфи Николаевского адмиралтейства, то есть, туда, где его уже поджидал Чарльз Крамп.

Надо сказать, что наш герой его очень плотно «окучивал». Часто встречался и общался как по делу, так и за жизнь. Что позволяло потихоньку «прокачивать». Не только его, конечно. Но в отношении Чарльза у Николая Александровича были весьма масштабные планы. Дело в том, что Крамп грезил идеей лидера мирового судостроения. Догнать и перегнать Армстронга. Прежде всего, в военном. Но его вполне устраивали и гражданские заказы. Как таким рвением было не воспользоваться?

К январю 1890 года амбиции Чарльза Крампа и стратегические интересы Николая Александровича вылились в создание достаточно крупной интернациональной корпорации RK, которая незатейливо расшифровывалась как Romannov — Kramp. Более того, шли напряженные, но интересные переговоры с Фридрихом Круппом с перспективой развертывания корпорации в RKK.

Кроме собственных судостроительных мощностей в Филадельфии, у новорожденной корпорации стремительно появлялись новые. Так, например, уже полным ходом шла масштабная реконструкция Балтийского судостроительного завода. Что позволило бы уже в конце текущего года заложить на нем новые суда. Да не абы как, а на трех больших, крытых эллингах с длиной рабочего пространства в двести пятьдесят метров.

Кто-то подумает, что такие большие эллинги в те годы были не нужны. И будет не прав. Потому что, к примеру, первый гигант, длинной в 212 метров был спущен в далеком 1858 году. Да, «Грейт Истерн» был скорее исключением из правил для своих лет. Но стремительно приближался XX век, что требовало работать на опережение, на перспективу. А пока можно было и два корабля поменьше строить одновременно на одном большом эллинге. Благо, что он был закрыт и погодные условия не мешали работе.

Галерная верфь тоже перешла новой корпорации. И тоже на ней начались большие работы по реконструкции с целью получить также три крытых эллинга, но поменьше в сто пятьдесят метров. Здесь Николай Александрович убедил Чарльза Крампа начать строительство достаточно большой серии однотипных винджаммеров[8]. Поначалу, во всяком случае.

Да, паровой флот динамично развивался. Однако радиус его действия был все еще довольно скромным. А стоимость топлива угля немаленькой. Что создавало много «лишних» расходов, повышая стоимость перевозки. Особенно это сказывалось на дальних рейсах. Винджаммеры, хоть и имели свои недостатки, но позволяли доставлять грузы с минимальными расходами. Что открывало для них нишу доставки нескоропортящегося продовольствия вроде пшеницы, селитры, угля, нефти, рельсов, рудных концентратов и прочих подобных товаров. Да, через Суэцкий канал они пройти самостоятельно не могли из-за отсутствия механического движителя. Но даже огибая Африку, винджаммеру средней руки от Лондона до, скажем, Новой Каледонии укладывался в 3–4 месяца пути. Не критично больше, чем пароходы тех лет. Только дешевле. Кардинально дешевле.

Но Николай Александрович на этом не собирался останавливаться. Он решил команды набирать из матросов, проходящих срочную службу. И уже после ее прохождения наиболее подходящих вербовать на контрактной основе для боевого флота. Он прекрасно помнил о том, как серьезно страдал Российский Императорский флот от недостатка квалифицированных моряков. Особенно нижних чинов. Прежде всего в силу того, что брать их было особенно и неоткуда. Вот он и стремился закрыть эту брешь таким способом. Заодно и стоимость грузовых перевозок на винджаммерах снизить. Как ни крути, а моряки срочной службы это не наемный коммерческий персонал. У них другие эксплуатационные расценки.