Спаситель (ЛП) - Уорд Дж. Р. - Страница 45

Но потом мальчик почувствовал запах крови и застыл. Медленно повернул голову в сторону Избранной.

Зрачки исчезли. Был виден только белок.

Сфокусировавшись, он открыл рот и снова издал высокий крик, подобно птице в пасти хищника.

— Для твоего благополучия, — сказала Избранная на Древнем Языке.

Почитаемая женщина протянула запястье к его губам, и когда первая капля крови упала на язык парня, его тело отчаянно затряслось, он буквально взлетел над матрасом…

Мёрдер ощутил удар по руке, а потом — боль, как от иголок.

Сара вцепилась в его руку, не осознавая этого, вспарывая ногтями его кожу.

Черт, ему действительно стоило вывести ее.

Избранная поднесла запястье к губам Нэйта, и он вцепился рукой в ее предплечье, словно боялся, что у него заберут источник жизненной силы.

— Что они делают… — Голос Сары затих. — Что…

Мёрдер опустил голову, не понимая, чем вообще он думал, позволив привезти сюда человека, участвовать в этом, видеть все и наблюдать. Эгоистично. Он был таким эгоистом.

Проблема в том, что спустя столько лет, проведенных в одиночестве и безумии, он скучал по чувству общности с кем-то… и не просто с окружающими, а с кем-то особенным для него.

Это дорого обойдется человеческой женщине.

И станет очередным пунктом в списке его сожалений.

Спустя почти десять лет, проведенных в обучении и медицинской практике, Сара полностью изучила функционирование человеческого тела, механизмы зрения и слуха, как происходит сбор и обработка информация из окружающего мира, ее передача по нейронных путям, как мозг управляет чувствами и мыслительными процессами.

Все это академические дерьмо летело в мусорное ведро, пока она наблюдала, как мальчик на больничной койке открывает рот и прижимается губами… к женскому запястью.

Он пил.

Кровь.

Она видела движение кадыка на его горле, как он глотает, снова и снова.

Простая логика твердила, что она должна остановить происходящее. Не было ни одной обоснованной причины человеку принимать оральным путем чужую кровь. Это было бесполезно и даже опасно, учитывая гемоконтактные патогены, которые могли содержаться в крови.

Она мысленно возвращалась к тем снимкам.

— Что вы такое? — выдохнула Сара, не сводя глаз с койки.

Она смутно осознала, что цепляется за руку солдата… и не может ее отпустить. Почему-то ей казалось, что таким образом он удерживает ее на земле.

А потом с мальчиком начали происходить вещи.

Вещи, которые… невозможно было объяснить.

Первым признаком стал резкий звук, с таким разминают суставы пальцев. Он повторился. В этот раз громче. Словно разрабатывали позвоночник, который долгое время находился без движений.

А после этого началась трансформация. Под покрывалом, внизу, где были ноги Нэйта, что-то зашевелилось… не взад-вперед, нет. Оно увеличивалось.

Сара опустила взгляд, когда его ноги под тонким покрывалом начали удлиняться, до самого края кровати. Сначала она сказала себе, что он просто вытягивает ноги от боли. Но скоро объяснение перестало работать.

Опять хруст. Сейчас громче.

А его ноги все вытягивались… словно росли.

Сара посмотрела на запястье женщины, в которое вцепился мальчик, из которого он пил кровь. Она собственными глазами увидела, как его локоть увеличивается под кожей, ранее крошечная кость сейчас разрослась до размера кулака и — бамс! — встала в новое положение.

То же самое произошло с его челюстью. Сначала она решила, что в смещении виноват открытый рот, впивающийся в запястье женщины… но вскоре Сара осознала, что происходившее с его ногами затрагивало все тело. Нэйт увеличивался в размерах.

Не по миллиметрам. А махом, скачками…

Внезапно его лоб словно надулся, надбровная дуга выступила под кожей, уши сдвинулись назад.

Опять треск.

Почувствовав влагу на руке, Сара опустила взгляд на предплечье солдата. Она так сильно впилась ногтями в его кожу, что выступила кровь.

Когда она обеспокоенно взглянула на него, его взгляд был далеким. Словно происходящее в этой комнате было ему не в новинку… его тревожила именно ее реакция.

Сара убрала руку и вытерла о штаны.

Она провела всю свою профессиональную жизнь в попытках разгадать тайны человеческого тела, проводя дни и ночи в поисках прорывов и озарения, которые бы могли облегчить страдания и исцелить болезни.

Она и предположить не могла, что главное открытие в ее жизни не будет касаться людей.

Сара потеряла счет времени. Сколько прошло часов. Дней. Кто знает.

Но она сидела все это время, пока происходило… то, что происходило… не чувствуя стула под собой, игнорируя естественные нужды, полностью поглощенная процессом взросления мальчика.

Иначе она не могла назвать то, чему стала свидетелем.

Ранее Нэйт выглядел как девяти-десятилетний мальчик. Потом его охватило что-то, и появилась эта женщина. Она прокусила свое запястье, приложила рану к его губам… и пока он пил из него, почему-то его руки и ноги росли дюйм за дюймом, и это — не единственные изменения в нем. Его лицо также приобретало мужские черты, выросли челюсти и надбровная дуга. Его руки стали длиннее, плечи шире, шея — мощнее. Грудь увеличилась в размерах в два раза, пока на ней не треснула больничная сорочка.

Боль была невероятной. Невообразимой. С другой стороны, очевидно, этот процесс проходил не скоординировано, некоторые мускулы и кости росли раньше суставов, другие наоборот — медленнее. Она не могла сказать, что происходило с внутренними органами, но его сердце, лёгкие, ЖКТ, печень и почки должны были также пропорционально увеличиваться.

Где-то в процессе женщина убрала запястье от его рта и, кажется, зализала ранки, запечатывая их. Потом она низко поклонилась солдату и покинула палату. И она выглядела истощенной, кожа стала белее снега, и она шла не плавно, как раньше, а шаркая ногами по полу. И когда она вывалилась их комнаты, кто-то снаружи подхватил ее, и вскоре в палату вошёл медперсонал, проверяя состояние Нэйта. Они послушали его сердце, измерили кровяное давление, поставили капельницу… с физраствором?

Никто не сказал ни слова. Все застыли в напряжении.

Инстинкт подсказывал, что это самый опасный момент, судя по нервозности докторов. И, алло, следует учесть стресс, которому подверглось его тело.

Женщина ушла, а Нэйт все еще продолжал трансформироваться, его ноги и торс извивались, двигаясь в разные стороны, напрягались и расслаблялись.

В какой-то момент он втянул ртом воздух, его голова наклонилась в бок… и в этот раз, когда она поймала его взгляд, зрачки вернулись. Но сейчас они были на мужском лице.

И они смотрели на нее.

— Помоги… — выдохнул он слабым голосом, который был на целую октаву ниже, чем она слышала в лаборатории. Фермерском доме. Фургоне по пути сюда. — Так больно…

Слеза скатилась по его щеке, но это не была щека мальчика.

Но он все еще оставался ребенком. И он просил ее подойти к нему, пусть она и не могла облегчить его боль.

Когда Нэйт попросил помощи, время замедлилось… и в водовороте смятения и паники, к ней пришла четкая мысль посреди окружающего ее тумана: если она подойдет к нему, если попытается облегчить его страдания, то потеряет частицу себя.

Потому что ей не место в этом мире. В его мире.

Она не должна здесь находиться. Не должна была узнать об этом. И почему-то Сара была уверена, что они вернут ее в ее мир без каких-либо воспоминаний.

Ей не позволят сохранить знания, этот опыт. Стоило только вспомнить их побег из лаборатории и то, как солдат ввел в транс охранника, как контролировал Крайтена и манипулировал чужим сознанием.

То же самое он сделает и с ней.

Но… она могла поспорить, что от эмоциональной привязки так просто не избавиться. И для сердца нет ничего прочнее связи между матерью и ребёнком… а Нэйт был для нее ребенком.

Он был ребенком. Ему было больно. Ему нужно было, чтобы его утешили.