Ее чудовище (СИ) - Огинская Купава - Страница 32

— Если бы позволил? Я приводил его дважды! Его дар силен, я чувствовал это. Не моя вина, что этот болван не умеет им пользоваться. — Барон возвышался надо мной, разгневанный и уязвленный, но я не чувствовала страха, не было даже тревоги. Лишь негодование, готовое вырваться наружу. Он ничего не смыслил в человеческой жизни, но упорно пытался контролировать мою…

Если бы Улиса не решила сбежать, почувствовав возможную бурю, и не отвлекла меня, я бы непременно высказалась. Но мне посчастливилось заметить краем глаза, как ведьма медленно и осторожно, стараясь не обращать на себя ненужного внимания, выбирается из кресла и крадется к уборной. Барон сделал вид, что действительно ничего не заметил. До ведьмы ему сейчас не было никакого дела, по какой-то неведомой причине он злился на меня.

— Я не понимаю. Вы же когда-то, эм… контактировали с людьми, неужели те люди так отличались от нас? Или в те времена не было целителей? — спросила я, сдерживая раздражение.

— Были. — С тяжелым вздохом Барон рухнул на кровать рядом со мной, чудом не усевшись мне на ноги. Мой возмущенный взгляд он проигнорировал, но предупредительно дождался, пока пройдет короткий приступ кашля. — Меня никогда не интересовали детали. Человек был ранен, его исцеляли, и он снова мог сидеть в седле — это было главное.

Желая заполнить пришедшую вслед за признанием тишину, я пару раз кашлянула, хотя ничуть не чувствовала в том нужды.

— Я сделал что-то не так?

Я хотела домой и не хотела ничего ему объяснять. Я не боялась расправы, я помнила лица людей, увидевших Барона. Я помнила выражения их лиц, когда он начал ими питаться…

— Когда вы вернете нас в Атар-Эль?

— Скоро, — пообещал Барон. — Нужно дождаться завершения ремонта.

— Завершения? — Перед глазами встал вид выломанной двери и щерящейся деревянными обломками стены. — Да там же ремонта где-то на месяц! Если учесть, что половина города больна — на дольше.

— Действительно? — странно улыбнулся он. — Где же ты собираешься жить?

— У Улисы.

Барон медленно покачал головой:

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Почему это?

— Я сам ставил защиту на магазин. Теперь ее не сможет взломать ни один неудачник, по ошибке наделенный силой. Отныне твой магазин самое надежное место в городе.

— Но вы же оставили все на Санхела.

— Да. — Он пожал плечами. — Одумался.

— О… — Была ли я поражена? Да я в шоке была. — А можно спросить?

— Попробуй, — усмехнулся он.

На мгновение затаив дыхание, я сипло втянула носом воздух, героически подавила совершенно неуместный приступ кашля и, ухнув с головой в это, в общем-то, самоубийственное безумство, спросила:

— Зачем вы со мной возитесь? В смысле, от меня же одни проблемы. И еда из меня так себе, и вообще, — я закашлялась.

Страшно было услышать ответ. Барон вполне мог «прозреть» — осознать, что проблем от меня и правда больше, чем пользы… Пользы, к слову, совсем нет, и куда проще было бы вернуть такую проблемную неприятность в Атар-Эль, забыв обо мне как о страшном кошмаре, случившемся в его жизни… это в лучшем для меня случае. В худшем — просто выпить.

Как выяснилось, для питания ему даже прикасаться нет нужды.

— Дурной пример.

— Что?

— Видишь ли, сейчас в наших кругах в моде, хм… благотворительность. Хейзары заводят себе человечек. Заботятся о них, помогают. Шэйн тоже заболел этой глупостью. Насколько мне известно, даже кто-то из кайсар в Светлой Империи выказал свою заинтересованность.

— И вы решили попробовать? — недоверчиво спросила я.

— Не было такого желания, — спешно ответил он. — Но ты забавная и в некотором роде вкусная.

— В некотором роде?

— Ведьмовство твоей бабки попортило твою кровь. Порой ты горчишь без видимых причин, — такое искреннее, совершенно шокирующее, возмутительное признание.

— Вы говорили, я вкусная.

— Да, стараюсь быть джентльменом.

У меня просто не было слов.

Хотя нет, были:

— Тогда почему вы мной, такой невкусной, питались каждый день? Неужели не было кандидатур получше?

— Дорогая, мне кажется или ты обиделась? — Барон прищурился. — Не стоит так переживать. Как правило, ты была весьма приятна на вкус.

— Но теперь-то вам придется найти кого-нибудь другого. — Я почти сочувствовала той несчастной, что встретится Барону на пути.

— С чего бы?

— Я еще не скоро смогу восстановиться… и стать весьма приятной на вкус, — очень старалась говорить спокойно, но последние слова просто сочились ядом.

Не заметить этого он не мог. И конечно же, остался доволен моей реакцией.

— Ах, это! Не переживай. Я не нуждаюсь в ежедневном питании. Раз уж я с тобой откровенен, хочу признаться, что в еженедельном питании тоже не было особой нужды. — Он бережно разгладил складку на покрывале и ободряюще похлопал по моей вялой ладони, лежавшей рядом. — Жизненной силы, что я собрал в ночь твоего бездарного сожжения, должно хватить на несколько лет.

Я потрясенно прошептала:

— Вы приходили каждый вечер.

— Не мог отказать себе в удовольствии. Меня никто еще не встречал так радушно.

Радушно… я же ему сковородой грозила.

Наш откровенный разговор прервало появление незваного гостя. Он порывисто шагнул сквозь черную завесу, и клочья тьмы потянулись за ним, оглаживая стальные нашивки на кожаной куртке и путаясь в светлых волосах.

— Мастер! — рявкнул он, вытянувшись посреди комнаты.

— А это еще кто? — потрясенно прошептала я.

— А… — Барон неопределенно повел плечами. — Моя ошибка.

— Что?

— Напомни, как вы себя зовете? — спросил он у незнакомца.

— Рассветные охотники, мастер.

— Слышала? — спросил Барон, с непередаваемым выражением лица глядя на прибывшего.

— Это не объяснение.

Высший нахмурился, одарил меня предостерегающим взглядом, призванным, видимо, притушить мое любопытство. Я его… не заметила.

— Все готово? — спросил Барон тоном, полностью исключающим отрицательный ответ.

— Да, — бодро отозвался охотник. — Последний рабочий покинул дом несколько минут назад.

— Свободен.

Ничего больше не говоря, охотник отвесил почтительный полупоклон и стремительно покинуть комнату.

— Он знает, где вы живете, — отметила я очевидное, когда рябь на хищной темной завесе разгладилась после поспешного отбытия незнакомца.

— Да.

— Барон…

— Я думал, у меня получится, — невпопад признался он. — В конце концов, в самом начале эксперимент Рассах казался удачным. У нее выходили вполне славные детки, один интереснее другого. Я решил взять за основу ее метод, дробил свою силу и питал ею человеческих детенышей. Мне казалось, все складывается как нельзя лучше… Но потом Рассах заточили в камне ее же творения, и я понял, что все мы…

Он замялся, желая подобрать слово, щадящее его самолюбие.

— Облажались, — безжалостно подсказала я.

Барон невесело хохотнул:

— Но знаешь, кое в чем я все же превзошел Рассах. Мои экземпляры способны размножаться.

— Они у вас на посылках? — Последнюю новость я решила пропустить мимо ушей. Совсем не хотелось обсуждать сомнительные достоинства неизвестного мне вида.

— Вероятно, можно назвать это так, — задумчиво кивнул он. — Отбывают провинность.

— Провинность?

— Да, видишь ли, пару… десятков лет назад один из охотников имел глупость выкрасть собственность Мглистого хейзара. Пришлось вмешаться. Измененные многое взяли от велари, но кое-что им все же досталось от Рассах, у меня были все причины опасаться, что обокраденный будет достаточно зол и за проступок одного покарает весь род. — Высший покачал головой, на губах его играла слабая, едва видная улыбка, когда он признался: — Ошибся. Раяр не предпринял ни одной попытки найти похитителя.

— Ему так не нужна была его собственность? — не поняла я.

— О нет, ЕЕ он вернул довольно быстро. Этим и ограничился.

— Ага… А вы решили перестраховаться и наказать всех без разбору, чтобы этого не сделал кто-нибудь другой?