Гайавата (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 71

5 – Может возникнуть волна возмущения, якобы нельзя просто так взять и сделать нарезной ствол! Можно. И изобрели этот способ в пятнадцатом веке, то есть почти за двести лет до событий романа. Копир – деревянный цилиндр со спиральной резьбой, по которой ходит резец. Простой как сибирский валенок метод, хоть и медленный. Зато точный. Проблемой нарезных стволов было не изготовление, которое совсем не требовало двух высших, а заряжание. Штуцеры стали круты лишь под конец своей истории, с появлением пули Минье, а до этого были оружием отдельных извращенцев.

====== Глава двадцать вторая. Пятнашки ======

Липкая глина принимает в себя затылок молодого парня в черной брезентовой рубашке и таких же штанах. Питер давит ему на шею правой рукой, левой придавив его правую руку, гортань крепко сжата, глаза парня испуганы, рот раскрыт в беззвучном крике. Но нет, дружок, шуметь нельзя, штык-нож тихо извлекается из ножен на поясе и медленно входит между рёбер...

Питер ползёт дальше, фонарик освещает очень слабо, это не качество снабжения, нет, это его решение. Лучше пусть они увидят его как можно позже. Уже второй час он полз, а тоннель всё не кончался. Чарли появлялись вполне ожидаемо, на узлах, поджидая его в вертикальных шахтах, хватаясь за стенки и воздух, когда он убивал их. Их длинноствольное оружие мешало в тесных тоннелях, ещё и было обычно зачехлённым, так как очень трудно вычистить глину из ствола, стоит им чуть клюнуть стенку. Советы снабжают их старьём, которое самим не нужно, в основном карабины СКС, винтовки Мосина, изредка АК, но очень и очень редко в руках мертвецов Питер находил пистолеты и пистолеты-пулемёты. Такое ощущение, что комми не знают, какую именно войну здесь ведут вьетконги. Совсем плохо у них с подходящим оружием...

Нож же Питера всегда был наготове, как и Кольт 1911, семь экспансивных смертей которого ждали своего часа в магазине. В рюкзаке у него три брикета тротила, два уже заложены и должны взорваться где-то через двадцать минут, за которые надо убраться как можно дальше. Но Питер не из тех тоннельных крыс, которые готовы обойтись частичным выполнением задачи. Питер найдет все склады оружия, заминирует их и удостоверится в смерти всех чарли, которые только ползают по этим тоннелям. Если уж работаешь – работай хорошо.

У некоторых парней из тоннельных крыс есть прозвища среди чарли, так как случается, что чарли уходят живьем из схваток в тоннелях. У Питера прозвища нет. Он уже три года здесь, но чарли о нём не знают, так как все, кто мог рассказать что-то, безнадёжно мертвы.

В соседнем батальоне среди крыс есть парень из гуронов, сослуживцы удивляются, почему Питер не перекинулся с ним и парой слов за всё время. Питер всегда отвечал, что просто не сошлись характерами, землячество не сработало и прочий бред.

Гурон слышал эти оправдания, усмехался. Но в глазах его Питер видел истинное отношение к этому. Будь ситуация немножко другой, ему следовало бы убить этого паренька, из опасения получить нож в спину. Но ситуация такова, что они оба играют в русскую рулетку с пятью патронами, каждую вылазку. Не будь они оба приговорёнными к жуткой смерти в тесных и тёмных тоннелях, смертельная и подлая схватка была бы неизбежна.

Почему? Потому, что народ Питера уничтожил гуронов.

Сон. Скорее кошмар, который совсем не пугает давно перегоревшую психику. Кого-то это ввело бы в ступор, но Питер к чему-то подобному давно уже привык. Как там сказал армейский мозгоправ в госпитале? “Приятель, не пожалей денег, запишись к психиатру, как вернешься на гражданку”. Были бы эти деньги, которые не нужно было бы жалеть. Не о чем жалеть, Вьетнам выжжен на внутренней стороне черепа Питера, его не выковыряет ни один мозгоправ.

- Пэйта, можешь проверить дочь? – сонно попросила его Кэнти.

- Хорошо... – ответил Питер шепотом.

Но нужно жить дальше. Это всего лишь сны.

Лето 1588 года

- Береги плечо. – Питер отступил на шаг.

- Ч-то? – повернул голову Храбрый Воробей, приёмный сын, нажимая на спусковой крючок мушкета.

Выстрел, пуля улетела в неизвестном направлении, плечо рассажено.

- Ау! – мушкет прислонён к деревянному ящику, а к плечу прижата ладонь, Воробью достался мощный удар.

- А ты чего хотел? – Питер дал ему подзатыльник. – Воин должен быть внимателен, ничто не должно отвлекать его. Твоё “что” могло обойтись тебе очень дорого, промажь ты по врагу, который наступает на тебя! Заряжай по новой, будешь стрелять, пока кровь из ушей не потечёт.

Второй приёмный сын Белое Небо подавал большие надежды. Если у первого в голове одни бабы, второй задался целью стать профессиональным воином. Самостоятельно бегает по утрам, берёт уроки фехтования у отца своего туарегского друга, Зафара Аш-Шарифа, стреляет чаще некоторых воинов, активно учит английский и испанский...

Выстрел Белого Неба поразил мишень точно посередине, хотя Питер бросил в него камешек.

- Соображаешь, сын. – похвалил его Питер. – Вижу, урок усвоен. Иди к дяде Мусе, кажется, скоро будет общая тренировка. А ты, Воробей, стреляй.

Питер направился к старейшине Тихому Орлану. Тот, как всегда, сидел на лоджии, и курил трубку, глядя на жизнь города.

- Одна лошадь сдохла. – сообщил Питер. – Они пересекли океан не для того, чтобы передохнуть в кривых руках тупых конюхов. Нужно наказать виновного.

- Мясо было вкусным. – пространно ответил старейшина. – Уже наказали. Он три сезона будет в отряде уборщиков. Я вижу силу лошадей. У кого больше всадников, тот доминирует в битве, обходя, ударяя в тыл, разрубая бегущих врагов... У испанцев много всадников...

- У нас тоже будет много. Нужно просто перестать убивать лошадей! – Питер бросил на стол перед старейшиной пакет с гашишом. – Кто-то начал продавать это в городе.

- Гашиш?! – старик вскочил с кресла. – Кто?!

- Я не знаю. Говорят, какой-то могиканин. – ответил Питер. – Он уже ушел, в городе его нет. Нужно как-то разобраться с этим делом. Нельзя, чтобы люди начали курить эту дурь. Пусть травятся бледнолицые.

- Разберемся. – кивнул старейшина, вернувшись в кресло и начав пристально глядеть на мешочек с гашишем. – Ты говорил про воинов-законников, когда-то...

- Да, говорил о необходимости создания полиции, чтобы было кому следить за преступлениями, охранять ночной покой города, отлавливать преступников, которые рано или поздно появятся. – Питер сел в соседнее кресло. Уже появились.

- Человек пятьдесят я выделю. – решил Орлан. – Кого поставим старшим?

- Нужно уважаемого, но чистоплотного. – в общих чертах обрисовал Питер. – А то вы всякие вредные черты на лету схватываете, можете и концепцию коррупционных схем разработать независимо. Кандидат не должен быть замешан в грабежах, излишнем насилии в походах, иметь чувство справедливости, быть жестким, не отступающим под давлением.

- Ха-ха! Есть один такой! Правда горя мы хлебнём... – рассмеялся старейшина. – Знаешь что? Загони его в рамки своим кодексом. Ты же написал его?

- Написать-то написал... Но что заставит твоего кандидата следовать ему? – вздохнул Питер.

- Он сам себя заставит. – усмехнулся Орлан.

- Ну и кто это? – с возрастающим любопытством спросил Питер.

- Спящий Медведь. – Орлан широко улыбнулся.

Питер задумался. Спящий Медведь сильно повернулся на рыцарском кодексе, который почему-то запал ему в душу. Он первый поддержал воинский свод законов, запрещающий в том числе противоречащие рыцарству действия. Рыцарский кодекс у него весьма своеобразный. В нём нет пунктов, согласно которым нельзя бить в спину, нет пункта об обязательном объявлении войны перед военными действиями, там нет ни слова о даме сердца, краеугольный камень его кодекса – воин должен держать слово до последнего, даже ценой жизни. Кандидатура неплохая. Правда у него может не хватить сноровки для выявления профессиональных преступников. Ну так профессиональные преступники появятся не скоро, а значит первый главный полисмен подходящий.