Нарисуем, будем жить (СИ) - Каламацкая Елена Александровна - Страница 63

— Ты не понимаешь, Яра! Ты теперь графиня и должна устраивать приемы! — нервно заламывая руки, доказывала мне мать мужа, меряя шагами нашу музейную гостиную. — У аристократов так принято.

— Наверное, у тех, кто не работает и кому заняться нечем, — парировала я, мыслями уже находясь в своей спальне. Меня там соавторы ждут, писаку разогрели.

— Тебе совершенно не нужно работать, — открыла глаза на происходящее свекровь. — Ты теперь замужняя леди.

— А если работа интересная? Леди Ардана, признайтесь, вы устраиваете приемы от скуки ведь так?

Собираете всех скучающих и культурно сплетничаете. Еще и кормите всю эту толпу. А скажите, есть что-нибудь в вашей жизни, что вам по-настоящему интересно? Вышивка, рисование там… не знаю…

музицирование… Ну хоть что то…

Я недовольно поморщилась. Сейчас скажет, что ни к чему у нее душа не лежит и будет мозги приемами выклевывать. Коршуниха, блин. Но женщина неожиданно закусила губу, кинула на меня загадочный взгляд и, подойдя почти вплотную, призналась, покраснев до ушей:

— Знаешь, Яра, я иногда пишу стихи. Они как-то сами в голове появляются. И я записываю, записываю, но никому не говорю об этом. Это как тайная страсть что ли. Но иногда так хочется кому-нибудь признаться или почитать, а я не могу… Боюсь обсмеют или … не говори никому, пожалуйста.

— Отлично! — обрадовалась я и потерла ладошки. — Леди Ардана, если стихи хорошие, то их можно печатать в нашем журнале!

— А как узнать хорошие или нет? — леди вперилась в меня взглядом полным надежды.

— Ну как? Сравнить с другими, разумеется, — я встала в позу лектора и вдохновенно выпалила четверостишье, которое сочинила еще в десятом классе. Из раннего как говорится: Желтая роза символ разлуки, Красная роза — символ любви! Желтую розу дари ты той сс… леди

Красную розу ты мне подари!

Леди Ардана расхохоталась как девчонка и смущенно замахала на меня руками.

— Ой, не могу! Ну это же… нет-нет… Хотя оригинально, конечно, ничего не скажешь. Я… нет-нет. У

меня… Ну вот послушай.

Женщина глубоко вздохнула, прикрыла глаза и начала выразительно декламировать томным чувственным голосом:

Мне не жалко для вас добрых слов,

Если станут они эликсиром И целебным бальзамом прольются, Наполняя надеждой и силой…

Я слушала затаив дыхание. Лицо блондинки разгладилось, озарилось мечтательным светом, слова мягко складывались в гармонично зарифмованные строчки, создавая музыку стиха. Да свекровь у меня реально поэтесса! Ей просто необходима поддержка редакции. В лепешку разобьюсь, но мать твоя, Риннард, увидит свои стихи увековеченные типографским шрифтом! И забудет о приемах! И о невестке заодно. Творчество затягивает, а оцененное по достоинству затягивает вдвойне.

— Замечательно, леди Ардана! Пришлите мне несколько ваших творений, подсуну их лорду Фартону, и если ему понравится, то обязательно откроем поэтическую колонку. Договорились?

И пусть только попробует не понравиться! Сверну газетку трубочкой и устрою грандиозную «тыдыщ! дискотеку!». Или я не Инорисс Мирроу?

— Хорошо, Ярочка, — зарделась свекровь, — только никому не говори что это мои стихи, пожалуйста, прошу.

— Никто не узнает, не волнуйтесь. Даже сам лорд Фартон, обещаю. Вы главное придумайте красивый псевдоним, и это будет нашей страшной тайной. Только между нами девочками.

На том и расстались. Воодушевленная леди немедленно заторопилась домой, пообещав прислать несколько собственных виршей сегодня же вечером. Я радостно сжала кулачки. Тетушка Тильда у меня до сих пор шали вяжет, так почему бы не дезактивировать активировавшуюся свекровь примерно таким же способом. Думаю, тема приемов и балов закрыта.

В один из выходных дней я решила побаловать мужа вкусными блюдами, приготовленными своими руками. Дядюшка Матис отлучился в гости к внукам и весь огромный дом находился в полном распоряжении двух человек и их необычного ребенка. Летай — не хочу, убирайся — заубирайся.

Прятаться не от кого.

Окинула придирчивым взглядом свои кулинарные творения и удовлетворенно кивнула. Суп уже просто томился, доходя до кондиции на выключенной плите, салат нарезан. Как окончательную точку поставила в духовку нафаршированную сливами утку и поднялась на второй этаж проведать своих мужчин.

Голос мужа раздавался из-за неплотно прикрытой двери ведущей в комнату Феди. Мальчишка для проживания выбрал себе малую гостиную с удобными креслами, парой диванчиков и журнальным столиком. Ему там «удобна». Я остановилась, подумав, что супруг сегодня совсем разговорился. Не видя общения этих двоих, создавалось полное ощущение, что муж разговаривает по телефону. Я

невольно прислушалась к однобокому диалогу.

— Но вы не сводите с ума? Два раза было и то поначалу? А потом вы все осознали, значит. И стали заглаживать свою вину, выдавая знания дозировано. По чуть-чуть. То есть печатное дело и водопровод не ваша заслуга? Нет? Вы только подсказали… А как подсказали? Ментально? Наслали изобретателям вещие сны? Оригинально. Вы и так умеете? И по мелочам еще… Не ну светильники совсем не мелочь…

Я удивленно вытянула лицо. Так вот почему в этом мире одно есть, другого нет. Фликусы вмешались и слегка ускорили процесс, а местные жители приняли новинки и снова ходят как сонные мухи. Мне как то не особо было интересно пытать Федю о делах мирового значения, я больше личной жизнью занималась. А дотошному юристу во все надо вникнуть и разобраться. Этот до всего докопается, сухарик мой канцелярский. Пингвинчик мой королевский.

— А в вашем мире развито печатное дело? У вас совсем другие технологии… А… Понятно. Вы только формулу краски придумали… И подсказали изобретателю Самоллиану? Изобрел все-таки он сам?

Понятно теперь. Слушай это ведь хорошо. Значит, у нас тоже есть умные маги. С водопроводом так же… Ну вы даете… не, за душ отдельное спасибо…

Слушать можно было бесконечно, я улыбнулась и, толкнув створку двери, вошла в комнату, чтобы присоединиться к моим болтунам. Вошла и удивленно заломила бровь. Вместо ожидаемой картины: супруг и маленькая тучка я узрела картину: супруг в окружении кучи туч. Все посадочные места были заняты черными туманными сущностями. А если говорить по-простому — моими подопечными.

Хохотнула от неожиданности и спросила:

— Вы все, что ли собрались? Ну, здравствуйте!

Шестнадцать туманных облачков пришли в движение и сделали «волну», поприветствовав меня маханием всех отростков сразу. Риннард раскинул руки и довольно приобнял сидящих по обе стороны от него фликусов. Из общей массы отделилась одна тучка и ринулась ко мне. Самая любимая и узнаваемая, потому что самая маленькая и единственная обладающая глазками. Они собственно фликусу не нужны, но я попросила и малыш сделал. Федя долетел и обхватил маму щупальцами за шею. Я обняла ребенка, подошла к диванчику, стоящему напротив супруга, и, протиснувшись, села между двух черных тучек, бесцеремонно растолкав их бедрами. Как в метро в час пик.

— А ну раздвинулись, пацаны. Это что за собрание? По какому поводу?

Откинулась на спинку дивана, прижимая Федю к груди, и умиротворенно прикрыла глаза. Со всех сторон сжатый воздух просто прелесть как удобно. Правда непоседы завозились, щекоча щупальцами, и пришлось слегка прикрикнуть.

— А ну не баловаться, хулиганье! В гости прилетели? Федя позвал?

К сожалению, общаться с фликусами с закрытыми глазами невозможно, но говорящий супруг пришел на помощь и ответил на все мои вопросы.

— Мальчишки принесли схему музыкального кристалла.

— О, у вас получилось? — обрадовалась я и распахнула глаза.

— Палучилас можыш вставлят в раман

Записка возникла перед лицом и сменилась двумя листами исписанными формулами и чертежами.

— Да вы что? — я рассмеялась, перебирая в руках листочки. — Как я такое в роман вставлю? Кто его читать будет после этого? Тут же страницы на три.

Фликусы поочередно пожали плечами с видом: ты просила, мы сделали, а дальше не наша забота. Я