Контрабандист Сталина- 3 (СИ) - Беличенко Константин - Страница 51

— Это будет стоить намного дороже — Сталин.

— Будет при строительстве. Но электростанции строятся не на год и не на два. В конечном итоге вы всё равно выиграете. А если загубите основные реки, то загубите всё.

— А там где нет горных рек?

— Тепловые, ветровые, геотермальные или ещё какие-нибудь — дальше разговор пошёл больше, как я вижу сотрудничество, если мне передадут Миусский полуостров.

— А не воспользуетесь ли вы ситуацией и не ударите нам в спину, когда нам будет тяжело? — Сталин. Этот вопрос в той или иной форме он мне постоянно задаёт.

— А смысл. Что я с этого выиграю. Предавший один раз, предать и другой. Кто тогда со мой или моей семьёй будет иметь дело.

— В политике это обычное дело.

— Но я то, не политик и не собираюсь им быть. Россия была и будет в той или иной форме. Такие связи налаживаются десятилетиями, а дружба может продолжаться столетиями. Я хочу, чтобы у дома Манос остались всегда дружественные связи с Россией.

— Да греки всегда относились дружественно к нашей стране. Я подумаю.

Ну, наконец, я вырвался из Москвы. Кроме груза в эшелоне едут остальные китайцы и 60 "врагов народа". Всё сейчас политически неблагонадёжные. Сорок человек взрослых и двадцать уже достаточно больших детей. Можно бы конечно и больше, но вот размещать их в Африке пока негде. Да и с занятостью населения там ещё не очень. Так что будем перевозить малыми группами. Потоцкий в этот раз тоже едет с саквояжем иностранной валюты, чем очень смущен и опечален, такой ответственностью. Ему в конце подводить итоги нашей деятельности. Это дает мне немалый повод для шуток. На него в этот раз "навесили" столько проблем, что мне его аж жалко. Как он всё это сможет решить при таких ограниченных ресурсах, я не понимаю. Да, в общем-то, и не хочу.

Предоставленную информацию по Межлаку, одного из руководителей железной дороги, я просматривал не один раз. Хорошо, что он сам уже пять лет не был в Швейцарии. Придётся мне заказать себе круглые очки и чуть подкрасить волосы. Будем пытаться получить его деньги. Триста тысяч мне сейчас ой как пригодятся, плюс ещё закупка и перевозка груза. Вот так вот размышляя, и строя планы мы добрались до Таганрога. Отметил себе, что надо бы сделать ремонт и поменять обстановку в своём вагоне.

— Знакомить это товарищ Стовбур, председатель Мариупольского городского Совета — не успел я появиться в Таганроге, как меня позвал Москатов.

— Здравствуйте. Меня зовут Сергей Иванович. Что у вас случилось? — а сам зло смотрю на Москатова. Знает же, что я стараюсь остаться как можно меньше узнанным.

— Это же вы предлагали перенести завод. Мы так и сделали. Скоро заканчиваем строительство моста. Если рельсы мы с трудом, но нашли, то вот паровоз и вагонов нет. В план по наркомату пообещали поставить, но реально мы сможем получить только года через три. Мы просим вас привезти паровоз и минимум три вагона.

— В принципе это реально, если у вас есть чем платить?

— Мы реквизировали ценности у бандитов и сочувствующих им элементов. На их продажу получено разрешение о приобретение паровоза и вагонов.

— Но там же размер колеи другой — вот блин. Не мытьём так катаньем, подгоняют меня, чтобы я быстрее занялся реализацией их ценностей.

— Ничего. Мы уже придумали как. Приварим дополнительные колёса к имеющимся.

Ну не знаю. Может, что у них и получится. В результате переговоров на эту и другие темы на борт "Огней Смирны" попали ещё два больших ящика набитый драгоценной столовой посудой из золота и серебра. Причём малоценную часть я оставил в Таганроге. В вагоне мне серебреный сервиз тоже не помешает…

— Пётр Дмитриевич давайте ещё раз рассмотрим чертежи вашего нового самолёта — обращаюсь к Самсонову в его кабинете на заводе N31.

— А что не так? — напрягся он.

— Весной вы должны будете предоставить новый истребитель в Москве. Если справитесь, то вас ждут награды, дополнительное финансирование и обеспечение — Потоцкий.

— Это точно? — Дмитрий Степанович Чекалов, директор завода.

— Пообещали. Особенно если вы создадите образец лучше HD-37 Ханкеля.

В результате долгого совещания изменяется вся конструкция моторамы и сам самолёт. Получится полутораплан, за основу взят четырехместный разрабатываемый образец. Площадь крыла уменьшили до 30 квадратных метров, как и саму форму крыльев. Длину самолета сократили на метр. Вместо перкали на крыльях фанера. Внизу рамы проходит 4мм броня, от начала до второго стрелка. Два бензобака по 250 литров подняты вверх, над летчиками. Они тоже защищены 4 мм бронёй, включены в каркас с моторамой. Двигатель полнят выше, а радиаторы вниз, как у Юнкерса 87. С ними заводу придётся поработать, как и с двигателем. Двигатель М-5 нужно сделать более экономичным и попробовать увеличить число оборотов. Там проблемы с карбюраторами и бензонасосом. Задача довести дальность полёта до 800 километров, с нагрузкой бомб до 400 килограммов и тремя пулемётами. Скорость не менее 300, а лучше 350. В общем, не простая это задача сделать улучшенный Р-5.

— Не расстраивайтесь. Мне приручено привезти два закупленных "Потэ" 25 и другие перспективные образцы. Возможно, и там что-нибудь подсмотрите в конструкции. Так же Потоцкий съездит в Харьков за молодым авиаконструктором Неманом и Анатолием Георгиевичем Уфимцевым в Курск — тут я долго убеждал Потоцкого отнестись серьёзно к этому заданию и обещать всё что можно, лишь бы они согласились.

— Это что? — я смотрю на два литров под тридцать бочонка и хитро улыбающегося Потоцкого и Андрея. Мы прощаемся. Вечером я ухожу с кораблями во Францию. Сейчас же стоим на причале у катера, который должен доставить меня на "Огни Смирны".

— Подарок от товарища Сталина. Едва успели вовремя доставить с Каспия.

— Так что же это?

— Дары СССР. Чтобы вы помнили, что у вас тут есть настоящие друзья. Икра чёрная и красная — невинно так объясняет мне Потоцкий.

"Не баклажанная" — добавил я про себя и чуть усмехнулся.

Ну, товарищ Сталин. Ох и хитрый же ты… тип. Чего-чего, а неблагодарным тебя точно назвать никак нельзя. Вот и ещё одна грань успеха Сталина, как политика. Уметь заинтересовать разных людей в сотрудничестве с собой…

Через восемь дней после нашего приезда из Москвы, мой караван судов отправился в сторону Франции. За время пути я перебирал всё возможные способы быстрейшего наращивания капитала и оборотных средств. Хотя тут не всё так и просто. Нужно знать, куда что возить и как продать, что сейчас совсем не просто.

Около Франции пароходы разделились. Один мой "немец" под управлением Франсуа Фурнье идёт в Африку. Везёт пассажиров, строевой лес, немного угля и пшеницы, оружие, соль и железные инструменты. Так же я ему доверил больше половины браслетов, оценив их в медных килограммах. Второй ведёт капитан Кристиан Робер в Испанию к семье де ла Сиерва. Корабль загружен дубовыми пиломатериалами и бочками, немного мёда, воска и поташа.

Мой "Огни Смирны" в основном загружен сахаром. Есть и немного мёда и воск. Я очень расстраивался, что мёда и воска собрали так мало. Даже попенял на это Москатову и Потоцкому. На нём я иду в Марсель.

Недалеко от Марселя пришлось опять повторять комбинацию с ночной перегрузкой ценностей. Никольский с Агриропуло тихо подошли на рыбацком баркасе, а я с Олафом быстро перекинул им мешки. Мешки пришлось упаковывать самому. В этом вопросе я не доверял даже Олафу. Конечно, все участвующие догадывались, что там немалые ценности, но главное они не знали, сколько и какие. Да, в общем, никто в открытую у меня из них и не интересовался, хотя я понимал, что надо с этим заканчивать. Нужно придумать какой-то другой более надёжный способ доставки.

В Марселе меня уже с нетерпением ждал Мишель Мареном. В основном его бригада и проверяла мои пароходы. С ним мы быстро пришли к соглашению по моему кредиту. Я ему отдал половину сахара, весь мёд и воск. Пришлось отдать и большой серебряный сервиз. Зато теперь я ему ничего не должен и две фелюки уже мои. Немного разных ценностей, я оставил на взятки и на борту корабля. Дозвонился до Лефебвруа, которому отошла вторая часть сахара. Его забрали служащие из знакомого мне военного склада. Мне же осталось оплатить только пошлину.