Дядя Коля – поп Попов – жить не может без футбола - Давыдычев Лев Иванович - Страница 33

• Предыдущая
• 33/43
• Следующая

На редкость громко, удивительно шумно и достаточно глубоко вздохнув, Егор Весёлых сказал подбежавшему коту:

— Иди домой, Жоржик!

— А-а, тезка! — скрипло и хрипло обрадовалось то, что стояло перед Егором Весёлых. — А я решил, что вы меня знаете и приглашаете завтракать.

— Кто… кто… вы… такой? — понемногу приходя в себя, но всё ещё с трудом произнося слова, спросил Егор Весёлых.

— Позвольте представиться, старший тренер футбольной команды «Питатель» Жорж Робертович Свинкин.

— Вы и есть Свинкин?! — поразился Егор Весёлых. — Свинкин? — восторженно повторил он и захохохохохохохотал… Подняв лицо вверх, раскачиваясь взад-вперёд, он неудержимо хохохохохохотал. — Вы — Жорж, а я думал, что Жоржик! — Его стало сотрясать от смеха, он уже не раскачивался взад-вперёд, а именно сотрясался всем телом. — А я думал, Жоржик! А то Жорж! Робертович! Свинкин! Я ведь думал… я ведь думал… ясу… ясу… что я сумасшедший!.. Ясу… ясу… ясу… — Смех мешал ему собраться с силами и перестать трястись. — Я думал, что кот… что кот… кот заговорил! — И Егор Весёлых не перестал трястись всем телом, а наоборот, затрясся ещё сильнее и ещё громче захохохохохохохохотал.

— Прекратите хохотство!!! — С большим достоинством и в меру грозно потребовал Жорж Свинкин. — Это звучит оскорбительно для солидного человека, спортивного руководителя. С кем имею честь беседовать? — Он терпеливо и опять-таки с достоинством подождал, пока его собеседник окончательно успокоится, перестанет сотрясаться всем телом и хохотать. — И учтите, что я действительно не отказался бы от самого скромного завтрака, но с горячим чаем. Ночью я заблудился, никак не мог найти дорогу в больницу, потому что редкие прохожие шарахались от меня и спросить, таким образом, было не у кого. Спал тут у вас, стыдно сказать, под забором. И вот под утро продрог основательно. — Жорж Свинкин подкручивал и подкручивал длиннющие рукава халата, словно собирался драться на кулачках, поправлял и поправлял узел-бант на животе. — Я вас слушаю.

— Слушай, слушай! — с заметной угрозой в голосе отозвался Егор Весёлых. — Кто я такой, не так уж и важно. А вот твоя подозрительная особа мне известна.

— Каким образом, позвольте полюбопытствовать?

— Я знаком с Шуриком Мышкиным и Николаем Поповым.

— Так, так, так… — Жорж Свинкин опешил, попытался скрыть это опешивание, но ничего у него не получилось. Тогда он принял сверхозабоченную, с оттенком солидности позу. — Я достаточно хорошо знаю их обоих. Кстати, весь мой внешний вид, ужасный, конечно, и даже несколько неприличный, получился таким именно из-за этого негодяя Попова Николая.

— Да как ты смеешь так называть…

— Смею, смею! Имею все основания! Да, он перспективнейший вратарь, но неблагодарнейший человек. К вашему сведению…

— Можешь больше не врать, я всё знаю! — довольно грубо оборвал Егор Весёлых, но Жорж Свинкин не дал ему говорить, сразу заявив крайне возмущённым тоном:

— А то, что он поп, это вы знаете? А?

— И это мне известно. То есть он не поп, а бывший поп, который серьёзно решил стать вратарём.

И тут захохохохехехехехихихихихохохотал Жорж Свинкин. Собственно, это был даже не смех, пусть и необычный даже. Это было невообразимое и непередаваемое звукоиздавание: хохот, хахат, хихит, хехет, произносимые одновременно с хрипом, скрипом и по-визгиваньями. Но всё это продолжалось, к счастью, не так уж и долго, потому что издаватель, в сущности, не имел желания даже улыбнуться хотя бы разик.

— Да будет вам известно, неизвестная мне личность, — возмущённо прохрипел со скрипом Жорж Свинкин, — что упомянутый Попов Николай не бывший поп, а самый настоящий! Он пытался ввести в заблуждение меня и общественность!

— Не может быть!

Жорж Свинкин посмотрел на него с таким сожалением и с таким сочувствием, что Егор Весёлых ощутил себя в чем-то виноватым и недоумённо проговорил:

— Он честный человек и не может врать. Он…

— Мне вас жаль! — великодушным тоном перебил Жорж Свинкин. — Жаль, жаль мне вас! Но зато я вас и понимаю. Я сам был введен в заблуждение Поповым Николаем! Из-за него я и потерял свой пристойный внешний вид, потому что навернулся с поезда на полном ходу! Затем, по вине всё того же Попова Николая, предположим, не негодяя, я перенес поездку в леспромхоз в прицепе, где бесчинствовала обмазученная до безобразия железная бочка! Я угодил в милицию и больницу! Ах, как я вас понимаю! Но мои глаза теперь широко раскрыты, я знаю, с кем имею дело! И только я один могу разоблачить и спасти Попова Николая, сделать из него непробиваемого вратаря!

С горечью должен признаться, уважаемые читатели, что умение врать и обманывать — тоже весьма своеобразный и достаточно распространенный талант. Воздействие его на честных людей воистину необъяснимо. Бывает, человек почти наверняка знает, что ему нагло врут, и всё-таки… верит или почти верит! На этом, собственно, и основан расчет лжецов, вралей, лгунов, врунов и обманщиков всех мастей.

Вот и Жорж Свинкин всего за несколько минут посеял в душе Егора Весёлых сомнение и, с каждым мгновением распаляясь всё сильнее, врал уже безудержно:

— В моей команде, осуществляющей мой ультрасовременный принцип «Лучшее нападение — оборона», вратарь впервые в мировом футболе играет главнейшую роль.

— Насколько мне известно, — тяжело выговорил Егор Весёлых, тщательно подбирая каждое слово, — ты куда-то дел документы Николая. А по документам можно точно определить, поп он или не поп. Где документы?

— Где документы? Где документы? — почти передразнил Жорж Свинкин. — Рано или поздно их найдут или выдадут новые. Я же беспокоюсь о спортивной судьбе этого… Попова Николая! Мне необходимо, чтобы он защищал ворота моей команды «Питатель»! Ведь я нашёл его! Я оценил его талант!.. Простите, простите, а откуда вы знаете Попова Николая, если он приехал сюда лишь вчера?.. И умоляю: не забудьте о завтраке.

Егор Весёлых пригласил собеседника в дом, провёл на кухню, включил газ, начал готовить завтрак, сказал:

— Сам я недавно демобилизованный и центрфорвард. Играл в армейских командах. Сегодня мы с Николаем поступаем на работу и приступаем к тренировкам.

— Команда здесь, насколько мне известно, слабенькая, — презрительно заметил Жорж Свинкин, хотя у него дух захватило от новости — перед ним центрфорвард! — А мой «Питатель» — коллектив с недалеким блестящим будущим. Так откуда вы знаете Попова Николая? Кто дал вам о нём неверную информацию?

— Ешьте на здоровье, — сумрачно предложил Егор Весёлых. — Я доверяю Шурику Мышкину, и Николай доверяет ему. Вчера мы уже тренировались.

Слова эти произвели на бескомандного тренера просто ошеломляющее впечатление. Он вскочил и замер, выпучив глазки. «Вот! Вот! — пронеслось в его израненной голове, украшенной тремя одинаковыми синяками — бывшими разноцветными шишками. — Вот кто мой главный противник! Шурик Мышкин! Вот кто мне всё испортил! Вот кто мне до сих пор мешает увезти с собой этого негодяя Попова Николая!»

— Что с тобой? — недоуменно спросил Егор Весёлых.

— Со мной ничего… — хрипло проскрипел Жорж Свинкин. — Объясните мне, пожалуйста, будьте настолько любезны, а почему этот маленький взъерошенный Шурик имеет такое влияние на вас, взрослых людей? Неужели вы сами без него не можете разобраться?

— Шурик — очень хороший человек.

— Он ещё не человек! Пока он ещё мальчишка всего-навсего! — Жорж Свинкин внезапно преобразился — повеселел, шаловливо поиграл глазками. — Но, видимо, толковый мальчишка… Итак, я попытаюсь воздействовать на Попова Николая. Я уже вижу его в воротах моего «Питателя». И вам рекомендую воспользоваться моим приглашением — прошу вас в основной состав. И как мне пройти в больницу?

— Я провожу, — мрачно ответил Егор Весёлых. — Надо до конца разобраться с пропавшими документами.

«Шурик Мышкин! Шурик Мышкин! — стучало в израненной голове бескомандного тренера, когда он дворами, чтобы не попадаться людям на глаза, пробирался к больнице. — Вот на кого надо было воздействовать в первую очередь! Но ещё не всё потеряно! Сегодня же даю телеграмму: игроки найдены, веду переговоры, прошу продлить срок командировки… Сам же я развиваю сверхкипучую деятельность!»

• Предыдущая
• 33/43
• Следующая